В 2020м году в издательстве "Альпина нон-фикшн" вышел перевод перевод книги Ричарда Вайнена, известного британского историка, специалиста в области европейской истории XX века - "Долгий 68. Радикальный протест и его враги". В данной статье мы постараемся представить некоторые ключевые идеи книги, а также рассмотреть их вклад в изучении столь важного периода, как события 68го.
Первая особенность, которая обращает на себя внимание и выделяющее исследование автора - это хронологические рамки событий 68го. Так, уже во введении дает следующую характеристику: под "68м" он понимает "всю совокупность радикальных движений и восстаний конца 1960-х - начала 1970-х годов, а не просто события одного конкретного года. 68-й близок и далек одновременно" (с.9).
Кроме того, сами хронологические рамки периода автор разделяет на 2 составные части - просто "1968" и "долгий 1968". Как отмечает Р. Вайнен, "под первым я понимаю конкретный год, насыщенный событиями, а под вторым - множество движений и процессов, которые были связаны с 1968-м или достигли на тот момент своего пика, но активность которых не вмещается в рамки единственного календарного года. В основном меня интересуют события конца 1960-х - начала 1970-х, но иногда я обращаюсь и к более ранним или поздним вехам, особенно говоря об Америке. Кроме того, после 68-го его активные участники никуда не исчезли, а небольшая часть из них приобрела максимальное влияние ближе к концу XX века. Таким образом, 68-й растягивается на несколько десятилетий" (с. 11).
В части, касающейся методологии исследования, на автора, как он сам отмечает, оказали значительное влияние французские историки, занимавшиеся событиями 68го во Франции и предпринявшие попытку "децентрировать" саму Францию того времени, подчеркивая роль провинций в противовес Парижу (подход получил название "шестьдесят восьмые годы). В свою очередь, данный подход Р. Вайнен использует и по отношению к другим странам, которые он изучает в рамках своей работы, а также рассматривает сквозь данную призму международный контекст.
"Что касается географического охвата, - пишет автор, - то эта книга сосредоточена на демократических государствах индустриального Запада. <...> Моя интерпретация 68-го распространяется только на благополучные страны, в которых объектами радикальных протестов стали демократически избранные правительства (США, Франция, Великобритания, ФРГ, Италия - прим. авт.)"(с.14-15). Конфликты в Азии, Латинской Америке и Восточной Европе рассматриваются лишь мельком и мимоходом.
В первой главе "Слова и "вещь": определение 68-го" можно выделить следующие очень важные для понимания событий 68-го тезисы (они также важный для анализа всего исследования):
- у сторонников 68-го и их противников было любопытное сходство: они определяли себя через тех, кому противостояли (или через тех, кто противостоит им), а не через то, что ими отстаивалось;
- слова - в памфлетах, речах, лозунгах, граффити - в 68-м были очень важны. К примеру, в континентальной Европе использование английских (или американских) выражений становилось признаком радикалов;
- в 68-м даже самые простые слова становились политически окрашенными (например, слово "студент"). Слова, которые задавали смысл 68-го - "мультиверситет", "контркультура" - зачастую были придуманы в 1960-х;
- понятие "68-й" не очень часто использовали в самом 1968-м. Те, кто тогда надеялся на революционные изменения, воспринимали современность как прелюдию к чему-то более драматичному. Возможно, Франция начала говорить о "68-м" раньше других потому, что сразу после напряженной драмы мая 1968 года наступил период затишья;
- ключевые фигуры 68-го нередко уже тогда осознавали себя субъектами исторического процесса;
- события 68-го очень сильно повлияли на историческую науку. Так, очень популярной стала устная история, опиравшаяся преимущественно на личные свидетельства участников тех событий. Однако, как отмечает Р. Вайнен, данный подход имел некоторые недостатки с научной точки зрения, которые он постарался исправить в т.ч. в рамках своей книги;
- наиболее заметно события 68-го повлияли на рабочий класс - по крайней мере, в Европе. В то же время о студентах 68-го рассказывают словами, зачастую их собственными, но рабочих помнят по фотографиям. Забастовки и захваты фабрик часто оказывались в центре внимания публики благодаря тому, что съемочные группы могли их запечатлеть.
Следующие главы книги Вайнен посвящает таким темам, как "поколение 68-го", состояние университетов, вопрос сексуального освобождения и семьи, положение рабочих и значимости насилия в событиях того периода. Кроме того, автор изучает отдельно события, произошедшие в США, Франции, Западной Германии и Великобритании, отмечая сходства и различия. Последняя глава им названа "Поражение или приспособление?", в котором автор пытается проанализировать итоги "долгого 68го".
В заключении своего книги Р. Вайнен выделяет ключевые тезисы, позволяющие оценить весь масштаб изменений и значимость того периода. По мнению автора, "период после 68-го стал временем безоговорочной веры в могущество социальных наук" (с.476). Многие участники протестов впоследствии выбрали профессию социолога и историка.
Также можно выделить следующие важные выводы:
- язык того времени часто предполагал наличие абсолютного и непреодолимого разрыва между "людьми 68-го" и политическими системами тех стран, в которых они выросли. <..> Тем не менее разрыв между традиционной политикой и 68-м был не таким глубоким, как иногда представлялось, а радикальные настроения конца 1960-х зачастую произрастали из реформизма начала этого десятилетия (с. 476-477);
- события 1968 года разворачивались вокруг США. Активисты отмечали "два лица" Америки: роль Америки как ведущей антикоммунистической державы причудливым образом сосуществовала с теми надеждами, которые эта страна порождала у некоторой части прогрессивно мыслящих людей;
- радикализация конца 1960-х в США оказалась настолько жесткой, что потрясла все социальные устои. Даже сам американский правящий класс, казалось, начинал сомневаться в себе;
- наиболее важным фактором, изменившим тональность политической жизни 1960-х, стала война во Вьетнаме. Однако в этом вопросе наблюдался парадокс: самыми неистовыми противниками войны, бунтующими в наиболее престижных американских университетах, оказывались люди, которым навряд ли предстояло сражаться;
- значимость вьетнамской войны была связана также с другим важным фактором - послевоенным беби-бумом и соответствующим увеличением числа людей, достигших во второй половине 1960-х годов 18-летия;
- анализ событий 68-го зачастую исходил из того, что можно выделить какую-то одну социальную причину спровоцировавшую протест. Однако, правда заключается в том, что имелись различные причины неудовлетворенности, действовавшие параллельно, а социальное возмущение сформировало коалицию разрозненных групп, различия между которыми в пылу протестов были размытыми;
- очень возросла роль телевидения и радио как ретрансляторов идей активистов. Однако отношения телевидения с 68-м были непростыми. Кроме того, на 68-й заметно повлияло то обстоятельство, что многие из его участников выросли в эпоху массовых коммуникаций;
- индивидуализм был важной особенность 1968 года - прежде всего в США;
- дискуссии о "завершении 68го" и его итогах продолжаются до сих пор. Многие из лидеров протестов в итоге заняли крупные государственные и политические должности (Д. Кон-Бендит, Й. Фишер и др.). Если рассматривать 68-й в перспективе идей, а не отдельных персоналий, то можно отметить, что вхождение его ведущих деятелей во власть стало своеобразным поражением. Однако, прагматизм, обнаруживаемый некоторыми "людьми 68-го" в их дальнейшей жизни, не всегда означал отречение от идеалов юности;
- по мнению Р. Вайнена, "внутри 68-го оформилось 2 течения. Одно вовлекало в себя представителей среднего класса, особенно студентов, а оставленное им наследие в основном не имело отношения к экономике. Этот тренд сохранял свое влияние в 1980-е годы и даже позже. Второе течение, наиболее заметное в 1970-е, вбирало в себя рабочий класс и сосредотачивалось, прежде всего, на экономических вопросах. Могущество, обретенное профсоюзами после 1968 года, в 1980-е годы было, однако, постепенно утеряно..." (с. 497-498);
- как отмечает автор книги, "во многих исследованиях, посвященных долгосрочному влиянию 68-го, повторяется одна и та же ошибка: их авторы концентрируют внимание исключительно на миниатюрной группе самых известных его лидеров. Между тем большинство мужчин и женщин, затронутых радикальными настроениями той эпохи, были самыми обычными людьми, а многие из тех, кто считал себя "человеком 68-го", не только не являлись "профессиональными революционерами", но и не состояли в каких-либо политических группировках" (с.498);
- некоторые из "людей 68-го" жалели впоследствии о том, что их активизм отстранил их от выгодных занятий. Но другие сознательно выбирали такую работу, которая, по их мнению, способна приносить общественную пользу. Преподавание стала наиболее распространенным профессиональным предпочтением, привлекавшим активистов 68-го из среднего класса. Действительно, некоторые из "людей 68-го" становились хиппи, террористами, министрами или миллионерами, но у большинства были весьма непримечательные карьеры, которые часто предполагали изрядную степень самопожертвования.
В завершение необходимо отметить, что оценка, данная книге Р. Вайнена The Times, оказалась верной - это действительно "глубокий и доступный анализ исторического момента, заслуживающего особого внимания". По нашему мнению, это одно из крупнейших и важных исследований, посвященных событиям 1968го. Безусловно, данную книгу мы рекомендуем всем, кому интересны события той эпохи и изучает социальные науки. В книге читатель сможет почерпнуть множество важных идей и фактов.
