Вторая часть «Хмеля» или большая его половина – это совсем другая история. Ей не хватило места в обзоре первой части (еще раз: отличная книга), но не бросать же на полпути.
Формально время действия этих двух третей романа 1861-1918 гг. На самом деле полсотни лет от отмены крепостного права до первой мировой вмещаются в несколько коротких глав. Автор протягивает родовые веточки от героев первой части к героям второй да кратко обрисовывает жизнь староверов после исхода.
Кержаки ушли с Тобола, забрались в енисейский край и где-то близ Минусинска основали село Белую Елань. Некогда единая община староверов распалась на несколько толков. Их описание завораживает. Такая пропасть мракобесия, что дух захватывает.
Кто-то молится по старинке, инертно блюдя двоеперстие да старые иконы, но мало чем отличаясь от обычных православных. Кто-то решил поклоняться рябине – рябиновцы. Третьи молятся на дырку, вырубленную в стене дома – дырочники.
Потомки старца Филарета Боровикова измыслили себе тополевый толк. История его возникновения сама по себе отдельная легенда, связанная с убежавшим с каторги Мокеем, затравленным собаками родного брата Лариона.
Эх, и умел же Черкасов легенды наворачивать, заслушаешься. И посмеялся бы я над этим, не поверил бы в такую муть непроходимую, кабы не воспоминания из детства. Ведь и у нас в деревне были такие чудики, что молились на дырку в бане.
Расписав староверов по толкам, Черкасов переходит к главным сюжетным линиям. Первая завязана на потомков Филарета – семейство Боровиковых. Глава – правнук Филарета Прокопий Веденеевич. Кондовый старик, кержак, тополевец.
Два его сына – старший Филимон, младший Тимофей. Тимка первым поднял бунт против мракобесия, сбежал в город, пошел в мастеровые в депо, связался с большевиками да и загремел в ссылку, обратно в деревню, под родительский надзор.
Кстати, верно отмеченная, малоприметная деталь – ссылка под родительский надзор. При царе-батюшке ведь политических не сразу в Туруханский край конопатили. Этой чести удостаивались только рецидивисты, вожаки революционеров. Например, Сталин или Свердлов. Рыбешку помельче наказывали полегче. На первый проступок как раз отправляли домой (чаще всего дом был в деревне) под родительский надзор. Как Тимофея Боровикова.
Филя – совсем другой коленкор. Я бы сказал, самый примечательный из героев. На первый взгляд, тупой увален, непроходимо глуп. А уж как говорит, как мысли излагает – и комедия, авторский успех, видимо, списан с живых примеров. Но на деле, когда оно (дело) касается живота али наживы, и поворотлив, и сметлив, и нагл. Чуда, а не персонаж. Прямо радость, что дожил он до третьего тома саги.
Ох, и кипят страсти в семье Боровиковых. Безбожник, анчихрист Тимка из города вернулся, Прокопий Веденеевич снохач (сожительствует со снохой, женой Фили), Филя бегает по лесам да в печке прячется от мобилизации на фронт. «Санта-Барбара» и «Богатые тоже плачут» рядом не валялись.
Другая сюжетная линия уходит в семейство Юсковых, из которого происходила Ефимия. Кстати, самой бабке Ефимии уже за сто десять годков, но она еще бодра и способна укорами даже Прокопия Веденеевича в угол загнать.
Ефимия дальше в романе возникает редко. Основной упор идет на молодое поколение, на девушек, практически девчонок, близняшек Дашу и Дуню. Дочки богатея, куркуля, миллионщика, владетеля золотых приисков, а судьба по ним как воз тяжелый проехала.
Дуню рано выдали замуж. Она сбежала от мужа. Пошла по рукам, загремела в бордель и пошла, пошла, пошла по Руси-матушке. Дашу отправили в город, в гимназию. И та девка пропала – связалась с культурными да шибко образованными, попала в околореволюционные круги и едва не спятила от переживаний.
Впрочем, то всё произошло в 1917 году, в году, который занимает главное место в книге. Сибирь, енисейский край, Минусинск и даже Красноярск времен между Февральской и Октябрьской революциями – вот что заполняет книжку.
Честно говоря, заполняет неравноценно. Как автор сидит в Белой Елани с Боровиковыми, так просто читательский праздник. Как уходит в город, к политическим страстям и шибко культурным персонажам – монархистам, социалистам, большевикам, меньшевикам – так становится как-то уныло.
Во-первых, о революциях читано мною много, а о кержаках (да еще мастерски выписанных) мало. Во-вторых, город наполняет книжку кучей персонажей непонятного происхождения, непонятной судьбы. Нужны они или нет читателю, запоминать их или не надо, будут они дальше играть хоть какую-то роль или нет – непонятно.
Пройдя весь путь (всю трилогию) до конца смело могу сказать: в первом томе я часто не угадывал с главными героями томов будущих. Это не совсем хорошо. Но не угадывал я и с судьбами главных героев. Кто из них по какой дорожке пойдет, кто с большевиками, кто против, кого сожрет время, кого пережует да выплюнет. Эти судьбы отдают не романом, а настоящей жизнью. Суровой и непредсказуемой. И это хорошо.
Но в целом второй части 7 из 10
