ВСЕ НЕ ТАК, КАК КАЖЕТСЯ НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД
1. Понятно, что книга, какого бы цвета она ни была, сама по себе не способна кого-то от чего-то спасти или защитить. Спасают и защищают животных даже не законы, а люди. Правильно мотивированные и имеющиеся в достаточном количестве. Понятно также, что существуют государства состоятельные, бюджет которых позволяет создать службу охраны, действующую на обширной территории (США, например), и государства с таким бюджетом, для которого охрана природы далеко не самая приоритетная статья расхода. Если в ООПТ животных охраняют сотрудники этих структур, то на всей остальной территории страны – госохотинспектора. В нашей стране еще в 90-е годы численность государственных охотинспекторов то ли в целях экономии средств, то ли, по каким-то еще глобальным соображениям, сократили в 10 раз, и сегодня на район (а то и на два района) субъекта приходится по одному госохотинспектору. Среди стратегических задач страны – два инспектора на район. Вы можете себе представить, насколько велика эффективность работы этих госслужащих? Мало того, в обществе, где деньги решают практически все, далеко не все госинспектора честно и, я бы сказал, одержимо выполняют свою работу за ту мизерную зарплату, которую получают. Не буду теоретизировать на эту тему, сошлюсь только на публикации охотников и охотоведов старой закалки, которые уже в панике от обилия погрязших в коррупции охотинспекций, которые во многих случаях давно уже покинули специалисты с охотоведческим образованием и заполнили сотрудники МВД в отставке, пожарные на пенсии, военные в отставке и бывшие учителя физкультуры или трудовики.
Нельзя оставить без внимания и тот факт, что в СССР было не только больше инспекторов, подготовленных в специализированных вузах, но и приветствовалось такое движение, как «Общественный инспектор», которое представляло собой целую армию добровольных помощников госинспекторов и активно боролось с браконьерством. Сегодня эта деятельность выведена за рамки закона.
Необходимо иметь в виду и тот факт, что в настоящее время население в какой-то степени даже сочувствует так называемому «протестному браконьерству» («Мы стреляли и будем стрелять наших зверей, которых иначе перебьют богатые, написавшие все законы для себя, а нас сделавшие нищими»). Так что ждать поддержки от народа в деле охраны и редких, и нередких животных особо не приходится.
А вот теперь – внимание – вопрос: кто в современной России будет охранять животных, включенных в «Красную книгу»? Безусловно, кто-то будет (есть в Приморье, например, специальный отряд «Тигр», занимающийся охраной дальневосточных тигров, леопардов и среды их обитания благодаря целевой финансовой поддержке), но в подавляющем большинстве случаев включение животного в «Красную книгу» оказывается чисто формальным актом. Да, браконьера, добывшего краснокнижное животное, ожидают более суровые кары, чем обычного браконьера, однако, как показывает практика, реализация этого положения в действительности не оправдывает ожиданий.
Если краснокнижных животных браконьеры добывают даже в заповедниках, то о серьезной их охране вне ООПТ могут говорить только большие оптимисты или откровенные подтасовщики фактов. Так что «Красная книга» – это в большинстве случаев лишь «протокол о намерениях», а вовсе не «охранная грамота».
2. С другой стороны, включение животного в «Красную книгу» автоматически выводит его из объектов интереса охотпользователя. Как известно, охотпользователь, получает доход от организации охоты на тех или иных животных, которых он, соответственно, не только охраняет, но и старается создать условия для их активного размножения. Как только животное теряет статус охотничьего, охотпользователь прекращает о нем заботиться и не станет особо волноваться, если такого зверя добудет браконьер. Таким образом, включение животного в «Красную книгу» не столько помогает это животное сохранить, сколько удаляет довольно эффективную преграду на пути браконьера в виде деятельной охраны угодий сотрудниками охотхозяйства.
3. Я уже упоминал, что в свое время у меня была довольно продолжительная беседа с Владимиром Флинтом, известным советским и российским ученым, экологом, ответственным редактором «Красной книги Российской Федерации». Эта беседа опубликована, и то, о чем я скажу ниже, уже «не вырубишь топором». Так вот Владимир Евгеньевич, став редактором этого многотомного труда буквально накануне его публикации, рассказал, что в книгу было включено огромное количество животных, которым в ней просто нечего делать. К сожалению, технические сложности не позволили внести изменения, и потому он планировал последующее издание довести «до ума», но при его жизни она больше не переиздавалась.
Несколько позже у меня состоялся разговор с директором ВНИИ охотоведения и звероводства Владимиром Сафоновым, и Владимир Георгиевич пожаловался тогда, что от добровольных учетчиков животных, которых при советской власти насчитывалось несколько тысяч, осталось в начале нового тысячелетия всего несколько десятков человек. Полагаю, что это были люди «старой закалки», которые по инерции продолжали сотрудничать с институтом «на общественных началах», а сегодня, боюсь, и тех уже нет.
Это все к тому, что даже в Советском Союзе, когда учет различных видов животных был организован на порядки лучше, чем сейчас, проблем с приданием животному статуса краснокнижного было немало, и ошибок допускалось немало. В настоящее же время учет животных носит в основном «экспертный» характер. Что это означает? То, что кому-то, ведущему более или менее регулярно наблюдения за животными в дикой природе, те или иные виды вроде бы стали реже попадаться на глаза, и этого может быть достаточно, чтобы у него возникла мысль внести их в «Красную книгу». Характерный пример – внесение в Красную книгу небольшой утки клоктуна, гнездящейся в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке и зимующей в восточной Азии. К началу 90-х его численность снизилась до 50–70 тыс. особей, что было вызвано ухудшением зимовок и массовой неконтролируемой добычей в Китае. Впоследствии, благодаря резкому улучшению условий зимовок в Южной Корее, численность клоктуна стала быстро увеличиваться и к настоящему времени достигла одного миллиона особей. Вид получил международный статус «Не вызывающий беспокойства», но продолжает оставаться в нашей Красной книге.
4. Наконец сегодня радикально-агрессивные группы «зеленых», активно финансируемые из-за рубежа, уже безо всякого «экспертного» основания требуют, чтобы тех или иных охотничьих животных включили в «Красную книгу». Зачем, если им известно, что толку от этого мало? Дело в том, что подобные акции гарантируют им гранты, то есть деньги. И это такие деньги, за которые они готовы с одинаковым азартом и защищать, и убивать любых животных. Так, например, хорошо известен позорный случай из начала 80-х годов, когда датский журналист Лейф Блодел доказал, что во время съемки очередного ролика гринписовцы намеренно заплатили австралийским охотникам на кенгуру за истязание и убийство животных перед камерами. Нашумел в свое время скандал и из нашего недавнего пожароопасного прошлого – когда депутат Бурматов выезжал с «бригадой активистов» в лес, поджигал его, а потом они отчаянно тушили «лесной пожар» перед телекамерой. Ну, и понятно, что сегодня несложно за деньги получить от недобросовестных «ученых», которых государство держит на мизерной зарплате, любое «экспертное» мнение.
Другими словами, «Красная книга» сегодня – это вовсе не панацея для редких животных, а скорее инструмент для зарабатывания денег нечистыми на руку «зелеными» и этакий список для браконьеров под названием «Животные, которых перестали охранять».
