Красногорское сражение спасло Петербург от шведов.
В мае 1790 года Екатерина II, царский двор и все жители Санкт-Петербурга были не на шутку напуганы. Казалось, что со дня на день город будет захвачен шведами. На самом деле сложившуюся тогда ситуацию можно охарактеризовать пословицей «У страха глаза велики». Но факт все же был налицо — еще никогда со времен Петра I враг не подбирался так близко к столице Российской империи.
★ Русско-шведская война шла второй год, и король Густав III надеялся завершить ее решительным ударом, прорвавшись со своим флотом к Санкт-Петербургу. Однако для этого требовалось сначала уничтожить русский Балтийский флот, который был разделен на две эскадры: большая во главе с адмиралом Василием Чичаговым находилась в Ревеле, меньшая под началом адмирала Александра Круза — в Кронштадте.
Отношения между двумя флотоводцами были далеко не безоблачными. После смерти в октябре 1788 года адмирала Самуила Грейга его преемником во главе Балтийского флота должен был стать Круз. Однако Екатерина II считала Круза «неуживчивым и строптивым», отдав предпочтение вызванному из отставки Чичагову. К счастью, у двух бравых вояк хватило ума не путать, так сказать, личное с общественным...
Противник на горизонте
Итак, силы русского Балтийского флота оказались разделены на две части, не считая находящуюся в стадии формирования галерную эскадру немецкого кондотьера принца Карла Нассау-Зигена.
На две части были разделены и силы Густава III. Он сам возглавлял галерную эскадру, состоящую преимущественно из гребных судов, действующих в мелководной прибрежной зоне. Брат же его, герцог Карл Зюдерманландский, командовал так называемым корабельным флотом, состоящим из линейных судов и фрегатов.
2 мая 1790 года эскадра герцога Зюдерманландского атаковала на Ревельском рейде флот Чичагова, но, несмотря на почти двукратное превосходство сил, была вынуждена ретироваться на соединение с королем Густавом.
Однако, не дойдя до Выборгского залива, герцог Карл повернул к острову Котлин с расположенным на нем Кронштадтом. В Петербурге уже были готовы к подобному обороту событий и сразу же после получения известий о Ревельском сражении начали готовиться к обороне.
Императрица Екатерина II вызвала к себе Круза и спросила: «Когда противник придет в Петербург?» Бравый адмирал гордо ответил: «Когда пройдут через щепу моих кораблей».
12 мая Круз с эскадрой из 17 линейных кораблей, 4 фрегатов и 2 катеров вышел из Кронштадта и занял позицию у Красной Горки, где занялся артиллерийскими и парусными учениями.
Таким образом русский флот перекрыл фарватер между островом Котлин и южным побережьем Финского залива, который (в отличие от северного фарватера) представлял собой единственный доступный для крупной эскадры путь к Санкт-Петербургу.
Спустя 10 дней учения русского флота были прерваны появившимися на горизонте 22 шведскими линейными кораблями. Занервничавший Круз ранее уже отправил в Петербург донесение с просьбой прислать ему восемь вновь построенных судов, но получил только четыре под общим командованием бригадира Франца Денисона.
Ни Круз, ни герцог Карл в бой особо не рвались. Однако шведы решили, что Круз собирается отрезать их от находившейся в Выборгском заливе галерной эскадры, сам же Александр Иванович полагал, что противник решил любой ценой прорываться к Петербургу. В общем, осознавая весь риск, шведский монарх все же категорично потребовал от брата разбить Круза до подхода главных сил Балтийского флота.
К началу сражения Кронштадтская эскадра состояла из 17 линейных кораблей, 4 парусных и 8 гребных фрегатов, 2 катеров. На судах эскадры имелось 1760 пушек. Авангардом командовал вице-адмирал Яков Сухотин, державший флаг на корабле «Двенадцать апостолов». С кордебаталией (главные силы) находился сам Круз на «Чесме». Арьергард возглавлял контр-адмирал Иван Повалишин на «Трех иерархах». Особому отряду Денисона из 4 парусных и 8 гребных фрегатов предписывалось действовать самостоятельно «на пользу службе».
У шведов имелось 22 линейных корабля, 8 больших, 4 малых фрегата и несколько вспомогательных судов. Число орудий приближалось к 2 тысячам. Формально флотом командовал герцог Карл, а фактически — его начальник штаба Норденшельд. Авангард возглавил адмирал Моде, арьергард — полковник Лейонанкар.
Шведы обладали значительным превосходством в силах и лучше подготовленными экипажами, уже более месяца находившимися в море. На русских же судах наблюдалась нехватка офицеров.
★ Битва проходила в соответствии с канонами принятой тогда линейной тактики, когда крупные корабли противников выстраивались друг напротив друга в линию и выясняли отношения посредством артиллерийской дуэли. Повреждение или тем более уничтожение одного из крупных судов могло привести к нарушению всего строя с перспективой проигрыша сражения.
22 мая шведы выстроились по линии между островами Сескар и Биорке, пытаясь прикрыть свой находящийся в Выборгском заливе галерный флот. Эскадра Круза крейсировала между мысами Стирсудден и Долгий Нос перед входом в наиболее узкую и мелкую судоходную часть Финского залива, пытаясь прикрыть также возможные места высадки вражеского десанта у Красной Горки.
23 мая. Действовать «на пользу службе»
Сражение развернулось в четырехугольнике периметром около 30 километров с углами у Березовых островов, мыса Стирсудден, Красной Горки, острова Сескар. Протяженность боевых линий составляла около 2 километров. При этом свобода маневров ограничивалась множеством отмелей и ветром, который часто менял свое направление.
Примерно с часу до четырех часов ночи противники медленно сближались. Еще до начала сражения герцог Карл, получивший от брата приказ беречь свою жизнь, перешел с флагмана «Густав III» на малый корабль, из-за чего фактическое командование кордеба-талией перешло к капитану флагмана, полковнику Клинту, который общался с герцогом при помощи своего сына, курсировавшего на шлюпке между «Густавом III» и «Уллой Ферзен».
Стояли белые ночи, и в начале пятого, сблизившись на пушечный выстрел, шведский авангард открыл огонь по русским. Русский авангард ответил минут через десять, а еще через 25 минут обе эскадры уже осыпали друг друга ядрами.
Обе линии шли почти параллельными курсами, но русские чуть отставали, а оказавшиеся под ветром шведы ограничивались обороной.
В восьмом часу утра, когда арьергард Круза тоже подтянулся к месту сражения, канонада стала особенно ожесточенной: так на русском флагмане «Чесма» была сбита грот-брам-стеньга. Для поддержания боевого духа на русском флагмане оркестр играл военные марши.
Между тем четыре корабля Повалишина отстали от линии и оказались под ветром. Пылкий лейтенант Клинт предложил отцу отсечь их от арьергарда, но пока запрашивали разрешения на этот маневр у герцога Карла, Повалишин отбуксировал свои корабли с помощью шлюпок, и подходящий момент был упущен. Правда, кормовые орудия с Густава III успели потопить два русских гребных судна, что послужило для шведов некоторым утешением.
Немногим лучше обстояли у Круза и дела в авангарде, который пытался поставить 2 шведских корабля и 3 фрегата «в два огня». Получившему тяжелое ранение Сухотину пришлось ампутировать ногу, и через несколько дней он скончался. «Дыру» в русском построении перекрыл Денисон, отлично использовавший наветренное положение своего маленького отряда.
После этого шведский авангард, а за ним и вся вражеская эскадра начали спускаться по ветру, и к восьми утра сражение прекратилось.
По эффективности артиллерийского огня русские все же переиграли противника, заставив его отступить и нанеся двум линейным кораблям серьезные повреждения. Круз даже пытался броситься за врагом вдогонку и не сумел реализовать свой замысел только из-за переменившегося ветра.
★ Любопытно, что уже к шапочному разбору (а точнее, к 11 утра) с тыла из-за Березовых островов русских попытались атаковать около 20 судов из галерной эскадры короля Густава, но фрегаты Денисона на веслах перерезали им дорогу и достаточно быстро прогнали обратно к северному побережью залива.
Примерно к полудню ветер усилился, и начался «второй тайм» сражения. Получив наветренное положение, шведы лавировали к югу и выстраивали свою линию параллельно русской, постепенно сближаясь на пистолетный выстрел.
★ Около половины первого, находясь в виду мысов Долгий Нос и Карей Нос, противники стали обмениваться залпами. Круз пытался сомкнуть линию и наседал, а герцог Карл уклонялся от боя. Примерно к трем часам дня дистанция между эскадрами увеличилась до такой степени, что ядра просто не долетали до неприятеля. Круз приказал прекратить битву, хотя перестрелка авангардов продолжалась до восьми часов вечера.
Если у герцога Карла и было когда-либо желание сражаться, то по итогам первого дня оно пропало окончательно. Однако прибывший поздним вечером капитан Сидней Смит (британец, в будущем немало досаждавший самому Наполеону) передал королевский приказ - утром возобновить атаку.
Трудно сказать, насколько подобное решение было разумным. Потери русских по итогам первого дня известны — 89 убитых и 217 раненых, что, видимо, было немного меньше потерь шведов. Хуже было другое: русские суда часто покидали линию и вовсе не из-за огня неприятеля, а из-за того, что при стрельбе часто взрывались русские же пушки Липецкого завода.
С другой стороны, настроение у моряков-балтийцев оставалось вполне бодрым, причем тон здесь задавал сам Круз, дымивший на протяжении всего боя трубкой и отдававший приказы даже после того, как его мундир был забрызган кровью убитого рядом матроса.
В течение всего дня защитники Кронштадта стояли на бастионах с тем, чтобы в случае шведского прорыва задействовать против вражеских кораблей крепостную артиллерию. До этого дело не дошло, однако затерявшийся где-то возле финского побережья принц Нассау-Зиген непонятно с чего послал в Петербург сообщение о поражении Круза.
Слуги на всякий случай уже паковали вещи царицы для срочной эвакуации, но к полуночи выяснилось, что паника оказалась ложной.
«.. .Не выходить из линии»
Выполняя приказ Густава III, в 10 утра 24 мая шведская линия из 22 судов постепенно начал сближаться с русской, состоявшей всего из 17 кораблей.
Круз наблюдал за противником и распоряжался: «Пока я не спущусь, не спускаться никому, и, если нет пороху, не палить, но стоять и не выходить из линии».
Возможно, русский флотоводец чувствовал, что именно в это время Чичагов выходит из Ревеля, и понимал, что главное теперь — продержаться.
К полудню ветер стал для шведов попутным, и они начали, медленно маневрируя, спускаться на русскую линию. Затем ветер переменился, и обе эскадры, не сближаясь, достаточно бестолково пытались восстановить строй. К 17 часам им это, в общем-то, удалось, после чего артиллерийская дуэль возобновилась и распространилась по всему фронту.
Три шведских передовых корабля получили приказ обойти и взять в два огня замыкающие корабли русских, но в результате сами чуть не оказались отрезанными. Обмениваясь залпами, противники медленно приближались к южному побережью, а после 20 часов снова начали разворачиваться на север.
Расстояние между эскадрами увеличилось. Русские огонь прекратили, а шведы продолжали стрелять, рассчитывая, что рикошетившие от воды ядра будут долетать до неприятеля. Иногда это у них даже получалось: одно из ядер вдребезги разнесло роскошное убранство адмиральской каюты Круза. Но в целом такая манера ведения огня носила скорее символический характер.
Поддержите канал — ставьте класс и подписывайтесь!
Двигаясь практически поперек залива, обе линии приблизились к рейду Кронштадта на 12-15 миль. Круз заманивал шведов на мелководье, и, возможно, это ему удалось бы, однако на горизонте появился шведский разведывательный фрегат «Ярамас», за которым уже были видны паруса приближающейся эскадры Чичагова.
Герцог Карл отдал приказ плыть к Выборгу на соединение с галерным флотом. Около пяти часов утра силы Чичагова и Круза, встретились, после чего Балтийский флот в полном составе двинулся за неприятелем и блокировал его в Выборгском заливе.
Красногорское сражение, более известное в шведских источниках как битва при Стирсуддене, если считать по потерям, окончилась вничью (примерно по 400 убитых с каждой стороны). Однако, учитывая неравенство сил, стоявшие перед каждым из противников задачи и, конечно, финальное отступление герцога Карла, речь идет об одной из самых славных побед Балтийского флота.
Екатерина оценила действия моряков по заслугам, наградив Круза орденом Святого Георгия II степени. Золотую шпагу «За храбрость» положили на гроб Сухотина. Нижним чинам русской эскадры выдали по 1 рублю за спасение столицы.
1 мая 1799 года тяжелобольного Круза с борта корабля отправили на лечение в Петербург. Уже находясь на катере, он попросил подчиненных: «Поднимите меня, хочу в последний раз взглянуть на любимцев моих!» Спустя четыре дня адмирал скончался...
© Олег Покровский
