На фоне всеобщей предновогодней истерии и даже культурной подготовки я вспомнила, как раз в жизни я исполнила свою мечту о живой новогодней ёлке.
Почему мечту? Потому что ёлка в Средней Азии – это в лучшем случае туя. И не смейтесь! Я как минимум до школы была уверена, что ёлка выглядит именно так. Вот посмотрите, как это было в моём детстве: это старое фото моего родного города. Красиво и ёлки. То есть туи, конечно.
Понятно, что нормальных елей у нас не росло – не климат. Поэтому когда в мультфильмах показывали, как к новому году покупают ёлки, я очень удивлялась – неужели у них по улице они так не растут?!
Поэтому на новый год мы ставили нормальную – читай искусственную – ёлку. И таких популярных ныне споров о том, какая она должна быть, ни у кого не было. У всех стояла пластиковая и разница была только в высоте.
Самая высокая ёлка стояла, конечно, на площади у Дома Советов. И не смейтесь! Именно так называлось единственное высотное здание в городе: целых – обалдеть можно! – четырнадцать этажей! Четырнадцать, представляете?! В то время как самые высокие многоэтажки у нас были не выше девяти. А тут четырнадцать! разу видно, где Дом Советов, правда?))))
Там, конечно, никто не жил. Разве можно жить на четырнадцатом этаже?! Там работали небожители. Облисполком это называлось. Работать в Доме Советов было очень почётно. Даже уборщицей!
Так вот. Перед Домом Советов, как и положено, была площадь. Удивительно только то, что на ней не было Ленина. Он у нас, разумеется, тоже был, но где-то в другом месте. А на площади не было. Зато там ставили ёлку.
Ёлка была высокой… наверное. Ну, точно выше, чем у нас дома. И отличалась даже своеобразной красотой и, я бы сказала, изяществом. Маленькой мне она казалась очень красивой. Когда маленькая я восхищалась главной городской ёлкой, маман всегда неопределённо хмыкала, а мой крайне честный папа отводил глаза и говорил:
- Ну… да… она, конечно, это… красивая…
Когда я выросла, я поняла. Ёлка осталась прежней. По-моему, именно эту ёлку ставят на этой площади до сей поры. Главная её особенность – стройность. Да, лучше выразиться именно так, чтобы не обидеть тех, кто её делал. Длинная, тонкая… почему-то диаметр у основания ненамного отличался от диаметра у верхушки. Когда я выросла, я поняла, почему папа отводил глаза. Мне кажется, что она...гм... слегка напоминает... фаллический символ.
И почему-то неизменно слегка кривая на один бок. Видимо, кривизна была призвана создавать иллюзию натуральности. Днём ёлка производила неизгладимое эстетическое впечатление и вызывала стойкое желание поплакать в жилетку.
Ночью впечатление слегка сглаживалось наличием какой-никакой, а гирлянды. Тоже неизменной из года в год: три нитки лампочек, свисающих из-под звезды к основанию, наряжатели честно пытались распределить по всей поверхности ёлки. Лампочки даже мигали в ритме вальса: две-одна, две-одна, две-одна… В общем, красивая ёлка, да…
Самым примечательным были знаете кто? Деды Морозы. По-местному – Кор-бобо. С середины декабря Кор-бобо начинали бродить кругами вокруг самой красивой ёлки города в неимоверном количестве. В гордом одиночестве, без никаких Снегурочек (по-местному – Кор-кыз). Пять, десять, а то и пятнадцать Кор-бобо в синих, красных и даже зелёных кафтанах предлагали свои услуги: вы могли выбрать любого Кор-бобо посимпатичней или побородатей – и сфотографироваться с ним за символическую плату. Или даже с несколькими. «Я и десять Кор-бобо» - чем не сюжет для новогодней вечеринки?
В последние годы у Кор-бобо появились мощные конкуренты: персонажи из мультов, типа Фиксиков и Смешариков. Видимо, авторское право не очень распространяется на Узбекистан.
Кор-кыз, разумеется, были тоже, но только на детских утренниках. Ну и на корпоративах.
Эка меня занесло в ностальгию… Впрочем, зато теперь понятно, почему я так хотела встретить новый год с настоящей елью. И я её купила-таки!
Небольшую, очень пушистую ёлочку, прямо такую, как хотела. Не сосну, кои заполонили ёлочные базары, а самую настоящую ель, с мягкими ароматными лапками. И поставила её в спальне.
Она была настолько хороша собой, что я почти не украшала её. Повесила пару-тройку бантиков и шаров, этим и ограничилась. Целых две недели я наслаждалась настоящим новым годом! (жаль, но фото, к сожалению, нет. Я тогда еще не имела телефона с камерой)
Стёпа с Зёмой, конечно, тоже наслаждались. Они тогда ещё были подростками, но уже достаточно самостоятельными.
Сначала я напряжённо наблюдала – не возникнет ли у Стёпы коварного желания ёлочку обнять. Не возникнет ли у Зёмы обоснованного желания ёлочку пожевать.
Но Стёпа с Зёмой вели себя подозрительно культурно, а я была ещё молода и наивна. Ну ладно, ладно… не очень-то молода, конечно, но наивна всё равно. По вечерам, поддерживая иллюзию идиллической картинки, коты садились рядышком и любовались на ёлочку вместе со мной. Умильно вздыхали и восхищались громче меня.
Мой мудрый муж скептически хмыкал – он не верил в таких положительных котов. И в умильные морды не верил тоже. Время от времени он подходил к ёлочке и проверял её на устойчивость, а потом профилактически грозил кулаком котам.
Стёпа вежливо нюхал кулак и говорил "мыр-мыр-мыр!", а Зёма делал два шага назад и усиленно мыл лапу: имитировал занятость.
Так я и расслабилась.
Недели через две ёлочка начала подсыхать. Но выглядела всё так же радостно и прекрасно. Я бы и не знала о подсыхании… если бы не Зёма. Как-то придя вечером с работы, я обнаружила под ёлкой целую груду хвои.
- Ну вот, - расстроилась я. – Праздник был так короток…
И пошла подметать. Между тем, за весь вечер с ёлки больше не упало ни хвоинки. Когда на следующий день история повторилась, во мне зашевелился червячок подозрений.
- Зёма! – сказала я. – Это ты?!
- Что – я? – ужаснулся Зёма. Он уже тогда научился ужасаться когда нужно. – Нет! Это не я, точно!
- Стёпа? – повернулась я к Стёпе.
- Мыр-мыр-мыр! – с готовностью сказал Стёпа.
Понятненько… И я решила понаблюдать. И пронаблюдалось следующее: ни Стёпа, ни Зёма действительно не реализовывали и даже не планировали покушение на ёлку. Как это часто бывает, всё происходило как бы само собой.
Зёме, например, очень понравилось, что ёлка такая колючая. И он просто ходил под нижними ветками туда-сюда, устраивая себе сеанс, так сказать, самочесания. А учитывая, что Зёмин хвост всегда лежит у него на спине (странная такая анатомическая у Зёмы особенность), то мало того, что ёлка лысела при почёсывании, так ещё часть хвои благополучно ссыпалась при помощи хвоста.
Со Стёпой ещё проще. Стёпа просто устраивал себе сиесту под еловыми лапками. А именно: подползал к еловому стволу и с размаху укладывался спать под ёлочкой. Красота! Но при учёте Стёпиных (уже тогда) габаритов и размаха спины, ёлочка каждый раз испуганно вздрагивала и снова лысела.
Через три дня оказалось, что ёлка оплешивела окончательно: вместо пушистых нижних лап торчали унылые голые ветви, да и вся ёлка целиком напоминала скорее драную швабру, чем новогоднее украшение.
И скажу вам честно, именно жалкий вид недавно такого красивого дерева окончательно убедил меня в том, что у меня дома будут стоять только искусственные ёлки. И я всегда стороной обхожу ёлочные базары. Мне страшно жалко сотни елей и сосен, ежегодно погибающих ради сомнительной и недолгой красоты. Нет, я не гринпис и никого ни в чём не убеждаю, это исключительно моя личная позиция, тем не менее, это так.
И для полной картины я вам еще покажу ёлку, которую поставили на площади нашего райцентра. Должно же и в селе быть что-то красивое! И это, наконец, первая приличная ёлка за все годы, которые я тут живу. То, что ставили до сих пор, даже язык не поворачивался назвать новогодним деревом. Но у нас сменился глава и ринулся благоустраивать. Нынче осенью у нас появилась (впервые за всю историю села!) площадь, а вчера вот – и ёлка.
Теперь, выплывая из грязевого болота, мы имеем возможность хотя бы ёлкой полюбоваться! Даже договорились с мамой поехать завтра, когда стемнеет, «на ёлочку посмотреть». Должна же быть и у селян радость жизни, да?
А хвою, кстати, я выгребала периодически до следующего нового года. И еще больше утвердилась в своём решении.
