Эта история произошла много-много лет назад, даже много десятилетий, но все, кто узнаёт о ней сегодня, испытывают особенные чувства. Поведал её читателям Вениамин Киселевский из Ростова-на-Дону. Он рассказал о мальчишке, чьё детство пришлось на войну и первые послевоенные годы.
В те нищенские послевоенные годы многие пацаны жили трудно, но особенно те, у кого не было отцов, их называли безотцовщина.
«У половины ребят нашего класса, – пишет автор, – отцы с фронта не вернулись. Жили впроголодь, бедовали, но не печалились. Это было время неистребимых надежд, а главное – ценности были другими…
Мы, репейная поросль конца сороковых – начала пятидесятых, свято чтили неписаный мальчишеский кодекс чести, в котором одним из самых больших пороков считалась зависть. Меня и мама учила никогда никому не завидовать. Но все-таки гнездился во мне этот грех – потаенный, негаснущий. Завидовал ребятам, не потерявшим отцов. Зайдешь к кому-нибудь из них, а там – папа. Мужчина. Басом разговаривает, курит, подшучивает, мастерит что-нибудь или даже просто спит, накрывшись газетой. Человек из другого, неведомого мира, таинственного и непостижимого. Своего отца я никогда не видел, разве что на нескольких уцелевших фотографиях – я родился перед самой войной».
Как известно, во все времена были будни и были праздники. А самым радостным, самым долгожданным – и тогда, и сейчас – конечно же, Новый год. Как ни бедствовала семья, но ёлочку мама покупала. И подарок обязательно ждал мальчишку утречком под ней. Пусть не ахти какой, грошовый, но – подарок. От Деда Мороза. Украшения на ёлочке почти все были самодельные, вместе с мамой изобретали, разрисовывали, клеили, – зато Дедом Морозом таким, как у мальчишки, никто похвастать не мог.
Это был сказочный, ослепительный Дед Мороз. Трудно сказать, из какого материала его сработали. Возможно, – из какого-то толстого стекла, а возможно даже – он был хрустальный. Маленький шедевр. Раскрасил его талантливый мастер и краски выбрал такие, что нисколько с годами не потускнели. Небольшой, с котенка величиной, игрушечный Дед Мороз выглядел прямо-таки царственно. Полюбоваться на него приходили соседи и знакомые, порой вовсе чужие люди, прослышавшие о редкостной поделке. Мать мальчика не раз уговаривали продать его, хорошие деньги предлагали. Один старичок-коллекционер едва ли не на колени становился, руки женщине целовал, но та и слушать не хотела.
А не желала слушать потому, что Дед Мороз этот был подарком мужа, отца ребёнка. Подарком жене в их первый совместный Новый год. Где он его приобрел, откуда взял, и поныне загадка – такого ни раньше, ни поздней мальчишка ни у кого не встречал.
Во время войны женщина с ребёнком и бабушкой бежала от немцев, когда те уже входили в город. Бежала в панике, налегке, прихватив лишь самое необходимое. Но мужниного Деда Мороза не оставила. И сберегла, не продала и не выменяла даже в самое горькое военное лихолетье.
А у подрастающего пацана, потерявшего на войне отца, была мечта. Пламенная, страстная, какая только может быть у хилого десятилетнего мальчишки. Он был влюблен в коньки, грезил о них. Нет, коньки у него были – старые «снегурки». Мальчишка катался на них каждую зиму на катке неподалеку от дома. Мальчишке они очень не нравились. Он считал их позорными. И что это вообще за коньки? Веревки, которыми он привязывал их к валенкам с галошами, ослабевали. И тогда красными, онемевшими на морозе руками мальчик докручивал их палочкой-рычажком до боли в ступнях. Но через пару кругов коньки опять начинали вихляться. Эта ненавистная процедура с палочкой повторялась неоднократно, пока веревка не лопалась... Не катание – сплошное наказание. Мальчишка сидел, понурившись, на холодном сугробе, а мимо проносились баловни судьбы, счастливцы на великолепных, намертво впаянных в ботинки коньках, весело режущих искристый лед. Такие коньки называли «дутышами», или «канадками».
Тот день, первого января тысяча девятьсот пятьдесят второго года, мальчишка запомнил на всю жизнь. И день накануне, тридцать первого, – отчаянно невезучий. Мальчик ушел на каток, но через час уже вернулся домой. Веревки лопались раз за разом, пока и запасной бечевки не осталось. А мороз пробирал до последней косточки, лютый, настоящий рождественский. Вернулся мальчишка домой, бросил «снегурки» под вешалку, плюхнулся, не раздеваясь, на стул и заплакал. И выпалил вдруг, захлебываясь, перепуганной маме – а слезу из него вышибить было непросто:
— Ну почему у нас никогда нет денег? Почему у меня нет папы? Вот был бы папа, он бы мне обязательно купил коньки с ботинками! Я бы за них полжизни отдал! Нет, не половину – всю! Только бы один разочек покататься сначала, сколько захочу...
Утром первого новогоднего дня, не проснувшись толком, мальчик поспешил к елочке за подарком Деда Мороза. И восхищенно ахнул, буквально утратив дар речи. Под елкой лежали новенькие глянцевито черные ботинки, посверкивая остроносыми, божественными, чемпионскими «канадками». Хрустального Деда Мороза на привычном месте не было, но мальчик это не скоро еще заметил...
Как много вопросов возникает после прочтения рассказа Вениамина Киселевского из Ростова-на-Дону «Подарок Деда Мороза». Рассказ вошёл в число лучших, опубликованных в сборнике Светлые души», изданном в Вологде.
