Если вести разговор об охране природы, начинать нужно издалека. Русскому народу идея охраны природы, я бы сказал, органически свойственна.
Есть животные, убивать которых издревле считалось грехом: аисты, лебеди. Вспомните Пушкина: "Глядь, поверх текучих вод лебедь белая плывет", вспомните любую русскую сказку - лебедя никогда не убивали, и он всегда оказывался воплощением всего прекрасного.
Любопытно, что только русский язык знает слово "заповедник" - глубоко народное слово, имеющее совершенно определенное содержание. Во всех остальных языках заповедники обозначаются, в сущности, искусственными словами: "резерв", "национальный парк", "область защиты природы".
Русский "заповедник" - слово, родившееся много столетий назад. Очень давно владельцы земель иногда заповедовали отдельные участки леса. Часто это было связано с религиозными представлениями, существовал целый ритуал заповедования : лес обходили с пением, с крестным ходом.
Интересно, что вырубка лесов, освоение природной целины играют громадную роль во всей истории русского народа, но вместе с тем понятие заповедности находится, так сказать, в самом существе и народного характера, и народного языка.
Первые организованные шаги по охране природы были сделаны еще в начале нашего столетия. К тому времени первый в России заповедник уже существовал - Беловежская Пуща.
Разумеется, считалась Пуща "царской землей" и "царской охотой", но практически она была заповедником. В начале века была организована и первая Международная комиссия по охране природы, во главе ее стоял известный швейцарский ученый Саразен, исследователь Целебеса.
В 1913 году на Международную конференцию по охране природы приехали представители русских ученых - ботаник академик И. П. Бородин и профессор университета зоолог Кожевников.
Вот что сказал там профессор Бородин: "Некогда моя родина, отнюдь того не желая, совершила большой проступок, допустив истребление морской коровы (речь идет о Стеллеровой корове), - но потом она достаточно, я думаю, искупила его, сохранив зубра, который распространяется теперь от нас и в другие страны".
На этой конференции произошел, между прочим, любопытный эпизод. В то время никакой регулировки промысла пушных зверей не было. Все определялось инициативой и возможностями купцов и промышленников, и привело это, как хорошо известно, к резкому падению численности соболя - соболь очутился на грани полного исчезновения.
И тут сами купцы во главе с известнейшей московской пушной фирмой Михайлова обратились к царю с просьбой временно прекратить промысел соболя. Действительно, такой запрет был объявлен на три года как раз в 1913 году.
И одновременно на конференцию в Берн пришло письмо от французских фирм с просьбой не объявлять запрета на истребление райских птиц: украшения из птичьих перьев на женских шляпах были тогда очень модны, и в случае запрета эти фирмы боялись разорения.
Разумеется, мотивы, которые двигали французами и русскими купцами, были совершенно одинаковы, русские просто были несколько дальновиднее. Но тем не менее Саразен в своей речи отметил заслуги России в деле охраны природы.
Первый советский заповедник - Ильменский минералогический - был создан в 1919 году по Декрету Ленина. Заметьте - в 1919 году! До заповедников ли было? Но даже тогда Ленин считал охрану природы делом чрезвычайно важным.
Почему я считаю необходимым напомнить об этом? Забегая вперед скажу: в Кроноцком заповеднике на Камчатке каждый турист, попадающий в знаменитую Долину Гейзеров, считает своим долгом отломать и унести "на память" кусочек гейзерита. В результате разрушено жерло самого большого гейзера, и он перестал фонтанировать.
Но вернемся в двадцатые годы. Заведовать отделом охраны природы Наркомата просвещения назначили тогда Василия Никитича Макарова - честнейшего человека с большим революционным прошлым, но от дел охраны природы очень далекого.
Браться за новое поручение Макаров не хотел. Смущал его термин "заповедники": что-то очень уж похожее на "десять заповедей", не таятся ли в наркомате тайные сторонники религии?
Но потом Василий Никитич стал одним из самых ярых энтузиастов охраны природы, и именно ему мы обязаны организацией большого числа наших заповедников. А дело это было совсем нелегкое, особенно в первые годы.
Иногда само упоминание об охране природы вызывало бурную отрицательную реакцию. От кого вы хотите охранять природу? - возмущались некоторые. Природу надо не охранять, а эксплуатировать.
Пролетариат стоит у власти, он эксплуатирует завоеванные фабрики и заводы, пусть эксплуатирует и природу. Вы что же - от пролетариата собираетесь ее охранять!?
Сейчас - в подобной форме такого не услышишь. Но положение с заповедниками у нас тревожное. Да, их немало, и площадь под ними как будто велика, но по проценту заповеданной территории мы стоим на одном из последних мест в мире.
В крошечной Японии под заповедники отдано четыре процента территории, а у нас - только доли процента. Главное же - туристы, которые теперь посещают заповедники в громадных и все возрастающих количествах, практически вольны вести себя здесь, как угодно.
Почему-то, придя в музей, никто не удивится, увидев табличку: "Черепку три тысячи лет, руками не трогать". Заповедник - это музей. Но все-таки каждый считает возможным сорвать, отколупнуть, разрушить.
Спасибо за просмотр, ставьте лайки и подписывайтесь на канал!)
