Австронезийская колонизация Тихого океана началась примерно в 3500 году до н.э. и завершилась почти три тысячелетия спустя 3000 км пути к югу от тропической Восточной Полинезии в умеренные и субантарктические воды Новой Зеландии.
История островов всегда начинается с одного контактного мероприятия, и маорийское общество, как и другие полинезийские общества, признает этот факт в основе идеологии и социально-политических структур.
Для маори принципы политической организации, легитимности и преемственности, землевладения и самоидентификации основываются на традициях каноэ предков, которые путешествовали с мифической родины "Гавайики".
Поэтому неудивительно, что с момента своего основания в Новой Зеландии археологическое внимание было сосредоточено на вопросах колонизации и заселения.
В течение многих десятилетий археологи, заинтересованные в колонизации и изменении культуры маорийского общества, использовали устные истории и традиции путешествий для интерпретации данных археологических раскопок.
Устные истории, как правило, строились на принципах организации племен, которые преобладали в 19 веке, и истории вращались вокруг действий полуавтономных родственных групп, происходивших от одноименных предков, действующих под руководством влиятельных вождей.
История представляла собой постоянно меняющуюся мозаику племенных влияний, удач и недовольства по мере того, как группы формировали или разрушали стратегические союзы, воевали, перемещались в новые районы после завоевания или объединения, или раскола на новые племенные подразделения.
Все эти исторические события были нанесены на карту против вакапа - линий генеалогической порядочности, которые лежат в основе социальной идентичности и истории маори и которые устанавливают отношения между отдельными лицами и различными социальными группами.
В 19 и начале 20 века такие традиционалисты, как С. Перси Смит, синтезировали разрозненные традиции и фрагменты вакапа, собранные из разных частей страны для создания исторических нарративов, более близких к европейским представлениям об истории.
Археологи на основе этих нарративов объясняют то или иное археологическое явление, сопоставляя свои данные об объектах с ключевыми событиями в нарративах, такими как прибытие определенной племенной группы в район или этапы боевых действий, связанных с именными вождями и подобных им.
К концу 1960-х годов акцент сместился в сторону археологии, а традиционалистическое мышление уступило место эволюционной и экологической теории.
В результате этого сдвига к 1970-м годам появились общие рамки для понимания предыстории Новой Зеландии, аспекты которых по-прежнему имеют большое значение.
В соответствии с этими рамками относительно небольшое число колонистов с адаптированным к тропическим условиям образом жизни и материальной культурой покинули свою тропическую родину на Гавайях во время одного или нескольких путешествий и прибыли на берега Новой Зеландии.
Затем последовал период становления адаптации и роста населения на протяжении нескольких столетий, в течение которого полинезийские переселенцы исследовали новые ландшафты, изменили свои тропические системы жизнеобеспечения и научились использовать ресурсную базу нового климата и экологии.
Объекты, относящиеся к этому раннему периоду, часто называют "архаическими" объектами.
Артефакты, обнаруженные в этих местах, включают мелкозернистые каменные дамбы и скопления шелуховатых камней; рыболовные снасти из кости, камня и ракушки; личные украшения из кости, раковины, зуба и камня. Эти артефакты являются частью более широкой "архаической восточно-полинезийской" или "ранневосточной полинезийской" материальной культуры, которая встречается на самых ранних объектах с островов Кука на большей части Французской Полинезии.
Садоводство было частью "архаической фазы" экономики, но было ограничено северной частью Новой Зеландии по климатическим причинам.
Середина этого периода характеризуется богатым, широким спектром натурального хозяйства, включающим добычу рыбы и моллюсков на суше, а также охоту на морских и наземных птиц (многие из которых в настоящее время вымерли) и морских млекопитающих.
Одной из наиболее важных целей ранней полинезийской охоты был моа. Эти гигантские бесполетные птицы были эндемичными для Новой Зеландии, но связаны с другими ратитами, включая страусов, рею, эму, тинамоу и кассовары. На суперконтиненте Гондвана ратиты эволюционировали в виде перелетных птиц.
Моа являются единственным потомком, не имеющим сохранившихся крыльев, и включают в себя девять известных видов, самый крупный из которых весил до 230 кг и ростом почти четыре метра в высоту с вытянутой шеей.
Моа были многочисленны в Новой Зеландии после прибытия полинезийцев, но исчезли в течение столетия в результате охоты и утраты среды обитания.
После исчезновения моа и снижения жизнеспособности охоты в начале 15 века, садоводство приобрело все большее значение, и популяция переместилась в северные зоны.
К 1500 г. н.э. развивалось "классическое" общество маори - общество, с которым столкнулся капитан-исследователь XVIII века Джеймс Кук.
Хронология для этого повествования была основана на радиоуглеродном датировании, но сроки ключевых событий хорошо коррелировали с оценками, основанными на вакапа и генеалогическом подсчете.
Основные посылки заключались в том, что Новая Зеландия была заселена относительно небольшим числом людей и что классическое общество маори вышло из своих тропических полинезийских корней после столетий постепенной адаптации и изменения культуры.
В этой модели главными движущими силами культурного успеха были демографический рост и процессы экологической адаптации.
