Уверен член-корреспондент РАН Всеволод Анфилогов.
Землетрясение, которое произошло в ночь на 5 сентября, всколыхнуло миасцев. Наутро в маршрутках, на остановках одни разговоры – «почувствовали или нет?».
А на центральном телевидении эта новость была одной из главных. Ведущая питерского «Пятого канала» прямо заявила, что сильнее всего толчки ощущались в городе Миассе. Хотя на самом деле это не так. Эпицентр землетрясения пришелся на горнозаводскую зону и находился на глубине 10 км недалеко от Катав-Ивановска. Как сообщали многие СМИ со ссылкой на Европейско-средиземноморский сейсмологический центр, землетрясение достигало магнитуды 5, 5 балла. Слава Богу, жертв и серьезных разрушений выявлено не было.
– Насколько типичное данное событие и чего еще всем нам стоит ожидать? – с такими вопросами мы обратились к старшему научному сотруднику Института минералогии Уральского отделения РАН, члену-корреспонденту РАН Всеволоду Анфилогову.
Скорее всего, техногенная
– Всеволод Николаевич, скажите, что произошло?
– Это землетрясение может иметь техногенную причину. Нужно смотреть место. Там же стоит цементный завод, и работает давно. Соответственно, добывают известняк. И выбрано его из породы уже немало. Карьер огромный. В результате нарушается равновесие. И происходят толчки. Скорее всего, это и случилось.
– А у нас, в Миассе, такое не может произойти?
– Все может быть. Но эти землетрясения не сильные. Обычно 3-4 балла. 5, 5 там, кстати, не было. У меня есть очень простой критерий. Когда землетрясение магнитудой 5,5 баллов происходит, рушатся печные трубы в домах. А то, что кафель кое-где отвалился, так старых зданий полно. Им много не надо. Через месяц геофизики определят, что произошло.
– Но все-таки есть вероятность, что это природное явление?
– Скорее техногенное. Я всем привожу в пример Ташкентское землетрясение 1966 года. Там прямо в городе находился источник минеральных вод. Была пробурена глубокая скважина. Эту воду откачивали-откачивали и произошел срыв. Толчки были несильными, но эпицентр находился близко к поверхности. К тому же разрушение пошло волнами, что характерно для мелких землетрясений. Волны шли неодинаково. Поэтому одни части города были разрушены, а другие – нет.
Это как в Армении в 1988 году?
– Там наложились еще и другие причины. Дома строили не сейсмостойкими. Кроме того, там воровали цемент во время строительства и бетон был непрочный.
– А где на Земле происходят не техногенные, а природные землетрясения?
– Существует множество сейсмоактивных зон. Если взять Евразию – это Кавказ, Турция, Памир. На Байкале есть зона сильных землетрясений – до 9 баллов. На Урале только одна небольшая полоска, где происходят природные землетрясения, – район поселка Билимбай в 60 км западнее Екатеринбурга.
Это связано с движением литосферных плит?
– Никакие плиты никуда не двигаются. Это абсолютно безграмотная идея. Просто в Земле постоянно возникают переменные напряжения. Где-то сегодня, например, в этом месте происходит сжатие. И можно с помощью GPS-навигации увидеть, как точка движется в определенном направлении. А потом происходит обратное движение.
440 миллионов лет истории
– Окунемся в древнюю историю. Когда возникли Уральские горы?
– Главный Уральский разлом появился 440 млн лет назад. (Кстати, Миасс сегодня расположен именно на разломе.) Потом возникла мощная зона, где образовались практически все месторождения железа и меди. Катав-Ивановск находится в предуральском прогибе. Не исключено, что там происходят подвижки.
– А вообще на Урале случались сильные землетрясения?
– Когда все возникло – 440 млн. лет назад. Потом примерно 250 млн лет здесь все тряслось, двигалось, но последние 200 млн лет спокойно. Восточно-Европейская равнина тоже стабильная. А Западно-Сибирская равнина имеет осадочный чехол толщиной 3 км. Там очень мягкие, рыхлые породы. И не могут происходить сильные землетрясения. Если что-то сдвинется, то все произойдет мягко.
– Если бы Миасс стоял на осадочных породах, наши жители ничего бы не почувствовали?
– Не почувствовали бы.
– Но у нас на Урале карьеров, подобных тому, который находится в Катав-Ивановске, десятки и сотни. Не мог бы этот толчок спровоцировать другие?
– Я думаю, что землетрясение слишком слабое, чтобы его волна могла спровоцировать другие толчки. Вот в Коркино – самый глубокий карьер в регионе, может, один из самых глубоких в мире, но он находится в осадочных, мягких породах, не упругих. Волна, которая идет в ту сторону, будет затухать. Это как пуля, которая застревает в подушке. По плотной породе скорость прохождения волны больше и энергия больше.
Спите спокойно
– Говорят, что Уральские горы и сегодня растут. Может, поэтому и возникают землетрясения?
– Высота Уральских гор, когда они развивались, была 5-6 километров. И потом все было разрушено и унесено водами в Западно-Сибирскую низменность. Но ведь если мы материал переносим в другое место, то рядом может возникнуть и поднятие, и опускание. Ну, например. У нас есть грязевые вулканы в Тамани. Там порода поднимается с глубины 7 км. А поскольку она оттуда поднялась, там возникает пустота и вокруг земля начинает опускаться. Так планета живет. Следует учесть, что процессы эти медленные и глубинные.
– То есть нам не стоит беспокоиться?
– Спите спокойно. Дома рушатся при семибальном землетрясении, а у нас таких не бывает. Я сам пережил три землетрясения. Жил в кирпичном сейсмоустойчивом доме в Иркутске. И вот было 5,5 балла. Дом ходил, как будто у него нет прочности, стены колебались. Возникало впечатление, что это не бетонная стена, а резиновая. В Катав-Ивановске было не больше 4 баллов. При точках силой 5, 5 балла печные трубы на крышах ломаются. Здесь такого не было.
Под нами – миасскит
– Всеволод Николаевич, а если не касаться темы землетрясения. Мы живем в Миассе. Что под нами?
– То, что на поверхности, то и в глубине. Тут вот граниты – так называемый Чашковский массив. Здесь – щелочной комплекс, который протягивается до Вишневогорска. Были какие-то породы. Они были переработаны растворами специфическими и дали такую породу, которая получила название миасскит. Мы пробурили скважину глубиной 2 км. И с 400 до конца километров идет сплошной миасскит. Обычный камень. Им обделаны стены института минералогии.
Владимир Мухин
