Первым широко освещаемым советской пропагандой подвигом в Великой Отечественной войне стал наземный таран капитана Н. Ф. Гастелло, совершённый 26 июня 1941 года.
В тот день звено из 2-ух бомбардировщиков 2-ой эскадрилья 207-го дальнебомбардировочного авиаполка под его командованием наносило бомбовые удары по немецкой механизированной колонне на дороге Молодечно-Радошковичи. В экипаж самолёта Гастелло, помимо него входили ещё три человека: штурман А. А. Бурденюк, лётчик-наблюдатель Г. Н. Скоробогатый и стрелок-радист А. А. Калинин. Вторым самолётом управлял старший лейтенант Ф. Воробьёв, в качестве штурмана с ним летел лейтенант А. Рыбас. Установить имена двух других членов экипажа Воробьёва не удалось до сих пор (и в дальнейшем это окажется очень важным).
Согласно официальной версии, основанной на рапортах Воробьёва и Рыбаса, во время атаки скопления немецкой техники бомбардировщик Гастелло был подбит и загорелся. После чего, понимая, что со столь серьёзными повреждениями самолёт не дотянет до аэродрома, пилот направил свой горящий самолёт на механизированную колонну врага и совершил огненный таран. Ночью местные жители из деревни Декшняны извлекли тела членов экипажа из под обломков самолёта и обернув их в парашюты, похоронили рядом с местом падения самолёта.
Практически моментально подвиг лётчика Гастелло получил широкое освещение в прессе. Уже 5 июля о нём было упомянуто в вечерней сводке Совинформбюро:
«Героический подвиг совершил командир эскадрильи капитан Гастелло. Снаряд вражеской зенитки попал в бензиновый бак его самолёта. Бесстрашный командир направил охваченный пламенем самолёт на скопление автомашин и бензиновых цистерн противника. Десятки германских машин и цистерн взорвались вместе с самолётом героя».
А ещё через 5 дней на основе этого сообщения корреспондентами П. Павленко и П. Крыловым был написан очерк «Капитан Гастелло», который был опубликован в «Правде» 10 июля 1941 года.
И хотя пропагандистская машина только начинала набирать обороты по возвеличиванию героя, мы уже можем заметить ряд странностей в описании подвига:
Во-первых, ни в сводке ни в очерке не упоминаются остальные члены экипажа, которые погибли не менее героически, чем их командир. Более того, вообще не упоминается, что капитан Гастелло служил в бомбардировочной авиации. В дальнейшем на плакатах, марках, монетах (и даже в пьесе И. В. Штока «Гастелло»!), посвящённых подвигу, всегда будет изображён истребитель (т.е. самолёт строго одноместный), таранящий врага.
Во-вторых, в очерке датой совершения подвига указывается 3 июля, а не 26 июня.
Чем эти странности могли быть вызваны? Вряд ли это случайные ошибки – статья в «Правде» - главной газете страны, да ещё и в такое критическое время, не могла появится без многократной проверки фактов и разрешения выпускающего и главного редакторов, да и сводки Совинформбюро утверждались на самом верху. Получается, что об экипаже умолчали осознанно – чтобы сакцентировать внимание на акте самопожертвования героя и отсечь ненужные вопросы читателей о мнении экипажа относительно тарана. Понятно, что в объятом пламенем, готовом вот-вот рухнуть самолёте никто не будет советоваться с сослуживцами и получается, что капитан Гастелло решил за всех, что выглядит несколько неэтично. Поэтому четыре человека и бомбардировщик трансформировались в героя-одиночку на истребителе. Скорее всего, ошибка по поводу даты боя возникла по этой же причине. Корреспонденты «Правды» должны были превратить «сухой факт» из сводки Совинформбюро в яркий рассказ, способный воодушевить бойцов Красной Армии и простых граждан в то критическое время. А для такого рассказа факты не важны, поэтому их никто и не проверял.
Помимо личности главного героя и самого факта тарана, абсолютно всё в очерке – авторский вымысел. Тем не менее, свою главную задачу он выполнил – о героическом подвиге советского лётчика узнала вся страна.
Уже 25 июля 1941 г. (т.е. менее чем через месяц после гибели) капитан Н.Ф. Гастелло был представлен к званию Героя Советского Союза (посмертно), а на следующий день его и получил. Примечательно, что члены его экипажа, погибшие вместе с ним, никаких наград не получили (лишь в 1958 г. они были награждены орденами Отечественной войны I степени (посмертно)).
Советская пропагандистская машина сделала подвиг Гастелло одним из самых известных в истории ВОВ, а сама его фамилия стала нарицательной. «Гастелловцами» стали называть лётчиков, совершивших наземный или «огненный таран».
Между тем в 1951 г. произошли события, поставившие под сомнение сам факт совершения данного подвига. В связи с предстоящим «десятилетним юбилеем» тарана было решено воздвигнуть монумент, посвящённый лётчикам героического экипажа, для чего была проведена эксгумация их останков из могилы, в которой они были похоронены местными жителями в 1941 г. Однако в захоронении были обнаружены личные вещи сослуживцев Гастелло – командира 1-ой эскадрильи 207-ого дальнебомбардировочного авиаполка капитана А. А. Маслова и его стрелка-радиста младшего сержанта Г. В. Реутова. Экипаж Маслова числился пропавшим без вести при выполнении боевого задания 26 июня 1941 г. – т.е. погиб в день совершения Гастелло своего подвига.
«Переписывать правду» задним числом никто не собирался, поэтому вся вновь открывшаяся информация была засекречена. Останки экипажа Маслова без огласки были перезахоронены в братской могиле на кладбище близлежащего посёлка Радошковичи, останки его самолёта отправлены в ряд музеев СССР как останки самолёта Гастелло, а на месте его гибели был воздвигнут памятник, посвящённый подвигу Гастелло. Лишь во время Перестройки правда, открывшаяся в 1951 г. стала известна широкой общественности.
Но если Гастелло не таранил немецкую колонну, то что случилось с ним и его экипажем 26 июня 1941 г.? Ведь из боевого вылета он не вернулся. Путём опроса местных жителей удалось установить, что в тот день в болото между деревнями Мацки и Шепели упал подбитый советский бомбардировщик ДБ-3ф (а именно на таком летал экипаж Гастелло). На месте падения местными жителями был найден обгоревший труп, в кармане гимнастёрки которого находилось письмо на имя Скоробогатовой (напомню, что лётчиком-наблюдателем в экипаже Гастелло был Г. Н. Скоробогатый), а также медальон с инициалами А. А. (А. А. Калинин – ещё один член экипажа Гастелло). Более того, в месте падения самолёта была найдена табличка от авиационного двигателя М-87Б с серийным № 87844, что позволяет однозначно идентифицировать данный самолёт, как самолёт капитана Гастелло.
Получается, что единственным доказательством совершения героического огненного тарана являются рапорты лётчиков Воробьёва и Рыбаса, якобы бывших очевидцами описываемых событий. Но их достоверность под большим вопросом:
Во-первых, сомнения вызывает сам факт того, что лётчики могли видеть таран. Они вполне могли просто связать факт падения бомбардировщика Гастелло и столб дыма, поднимавшийся у дороги;
Во-вторых, самих рапортов не сохранилось. В распоряжении исследователей есть только ссылающиеся на них документы. Поэтому мы не можем достоверно утверждать, что в них вообще описывался огненный таран. Возможно они были переписаны позже, в рамках процесса героизации подвига Гастелло;
В-третьих, оба офицера вскоре после написания рапортов погибли: Воробьёв - 23 августа 1941 г., а Рыбас – 15 ноября 1941 г., а имена остальных членов их экипажей в архивных документах не сохранились, поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть информацию из их рапортов в дальнейшем уже никто не мог;
В-четвёртых, лётчики служили в 96-м дальнебомбардировочном авиаполку, а Гастелло - в 207-ом. Вряд ли экипажи из разных полков вообще могли летать в составе одного звена.
Что же касается капитана Маслова, то ему в 1996 г. было присвоено звание Героя России (посмертно), хотя ни о каком таране в наградных документах речи не шло. Официально он был награждён «за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг». Кстати, в отличие от экипажа Гастелло, высшими государственными наградами были награждены все лётчики, погибшие вместе со своим командиром: штурман лейтенант В. М. Балашов, стрелок-радист младший сержант Г. В. Реутов и стрелок младший сержант Б. Бейскбаев также стали Героями России (а казах Бейскбаев ещё и Народным героем Казахстана).
Получается, что мы можем утверждать со стопроцентной уверенностью, что подвига, воспетого советской пропагандой 26 июня 1941 г. капитан Н. Ф. Гастелло не совершал. Но был ли он при этом героем войны? Однозначно, да. Как и капитан Маслов, и члены их экипажей. Вылетая на медленных, устаревших бомбардировщиках в немецкий тыл без истребительного сопровождения, опытные лётчики отлично понимали, что, скорее всего, обратно живыми они не вернуться. Тем не менее, они выполнили приказ ценой своих жизней. Ни это ли подлинный героизм?
