История искусства может показаться относительно простой концепцией: «искусство» и «история» - предметы, которые большинство из нас впервые изучали в начальной школе. Однако на практике идея «истории искусства» вызывает сложные вопросы. Что именно мы подразумеваем под искусством и какую историю (или истории) мы должны изучать?
Искусство против артефакта
Слово «искусство» происходит от латинского «ars», который первоначально означало "мастерство" или "ремесло". Другими значениями слова являются «артефакт» (вещь, созданная человеком) и «ремесленник» (человек, умеющий делать вещи). Однако значения понятий «искусство» и «художник» не так уж и прямолинейны. Искусство предполагает нечто большее, чем просто искусное мастерство.
Что именно отличает произведение искусства от артефакта или художника от ремесленника?
Когда задается этот вопрос, обычно выдвигается несколько идей.
Первое - красота. Многие произведения искусства поражают воображение, как в 18, 19, так и в начале 20 веков анализ эстетических качеств действительно занимал центральное место в истории искусства.
Искусствоведы сосредоточились на так называемом изобразительном искусстве - живописи, скульптуре и архитектуре - анализируя достоинства форм. Однако за последние полтора века, как искусство, так и история искусств, претерпели радикальное развитие.
Художники отошли от классической традиции, приняв новые медиа и эстетические идеалы, а искусствоведы сместили акцент с анализа формальной красоты искусства на интерпретацию его культурного значения. Сегодня мы понимаем красоту как субъективную культурную конструкцию, которая меняется во времени и пространстве.
Несмотря на то, что большинство произведений искусства остаются в основном визуальными, а визуальный анализ по-прежнему является основным инструментом, используемым искусствоведами, сама красота больше не рассматривается как неотъемлемый атрибут искусства.
Второй распространенный ответ на вопрос о том, что отличает искусство от ремесла, подчеркивает оригинальность, креативность и воображение. Это отражает современное понимание искусства как проявления изобретательности художника.
Эта идея возникла пятьсот лет назад в Европе в эпоху Возрождения и не имеет прямого отношения ко многим работам, изучаемым искусствоведами. Например, в случае с древнеегипетским искусством или византийскими иконами сохранение традиции ценится больше, чем инновации. Хотя идея изобретательности, безусловно, важна в истории искусства, она не является универсальным атрибутом работ, изучаемых искусствоведами.
Все это может привести к выводу, что определение искусства, как и искусства красоты, субъективны и нестабильны.
Одним из решений этой дилеммы является предположение, что искусство отличается, прежде всего, своей визуальной активностью, то есть способностью пленять зрителей.
Артефакты могут быть интересны, но искусство, обладает потенциалом зацепить нас - эмоционально, интеллектуально, или иначе. Это может быть сделано благодаря своим визуальным характеристикам (масштаб, композиция, цвет и т.д.), выражению идей, мастерству изготовления, изобретательности, редкости или сочетанию тех или иных качеств.
То, как искусство вовлекается, варьируется, но в какой-то мере оно выводит нас за рамки повседневного и обычного опыта. Самые лучшие примеры свидетельствуют о крайностях человеческих амбиций, мастерства, воображения, восприятия и чувств.
Любой артефакт, как продукт человеческого мастерства, может дать представление о состоянии человека. Но искусство, выходя за рамки привычного, обладает потенциалом делать это более глубокими способами. Таким образом, искусство, возможно, лучше всего понимается как особый класс артефактов, исключительный по своей способности заставлять нас думать и чувствовать через визуальный опыт.
Вспоминая прошлое.
С течением времени представления об истории менялись. Свидетельства, оставшиеся от прошлого, обширны, фрагментарны и запутаны. Историки должны принимать решения о том, что включать и исключать, как организовывать материал и что о нем говорить. При этом они создают нарративы (повествование о некотором множестве взаимосвязанных событий), которые объясняют прошлое таким образом, чтобы это имело смысл в настоящем.
Неизбежно, по мере происходящих изменений, эти описания обновляются, переписываются или полностью отвергаются и заменяются новыми. Вся история, таким образом, субъективна, как результат того времени и места, где она была написана, так и свидетельств из прошлого, которые она интерпретирует.
Искусствоведение развивалось в Европе в колониальный период (примерно с 15-го по середину 20-го века). Ранние искусствоведы подчеркивали европейскую традицию, отмечая ее греческое и римское происхождение и идеалы академического искусства.
К середине 20-го века был создан стандартный нарратив для «западного искусства», прослеживающий его развитие от доисторического, древнего и средневекового Средиземноморья до современной Европы и Соединенных Штатов. Искусство остального мира, получившее название «незападное искусство», обычно рассматривается лишь в незначительной степени и с колониальной точки зрения.
Громадные социокультурные изменения, произошедшие в 20 веке, заставили искусствоведов внести изменения в эти нарративы. Рассказы о западном искусстве, в котором когда-то участвовали только белые мужчины, были пересмотрены с целью включения художников других континентов и женщин.
Традиционный акцент на живопись, скульптуру и архитектуру был расширен за счет включения так называемых второстепенных видов искусства, таких как керамика и текстиль, и современных средств массовой информации, таких как видео и перформанс. Интерес к незападному искусству в последние годы резко возрос.
Сегодня крупнейшим социальным развитием, с которым сталкивается история искусства, является глобализм. По мере того, как наш мир становится все более взаимосвязанным, знание различных культур и объектов становится все более важным. История искусств, как история исключительных артефактов из широкого круга культур, играет важную роль в развитии этих навыков.
Теперь искусствоведы размышляют и обсуждают, как совместить европейское интеллектуальное происхождение этой дисциплины и ее проблематичное колониальное наследие с современным многообразием культур и как писать историю искусства в глобальную эпоху.
