«О днях любви святой…»
В 1805 году в дневнике В.А.Жуковского появляется вопрос: «Можно ли быть влюблённым в ребёнка?» Так начинается великое счастье и великое горе его жизни.
Зачем, зачем вы разорвали
Союз сердец?
Вам розно быть! вы им сказали, -
Всему конец.
Живя в имении, он стал учителем своих племянниц - дочерей Екатерины Афанасьевны Протасовой (рано овдовев, она не имела средств нанять учителей-профессионалов). Занимались очень серьёзно историей (читали древних авторов), философией, литературой, эстетикой. Девочки обращались к нему на «ты», называли по имени-отчеству или Базилем. Старшая из них, Маша, которой было всего 12 лет, вошла в его сердце.
Подозреваю, что кое-кто из читателей скажет злорадное «Ага!» и начнёт размышлять о безнравственности поэта. Нет, ничего подобного! Запись в дневнике будет продолжена так: «Но я себе её представляю в будущем, в то время, когда возвращусь из путешествия, в большем совершенстве!.. Это чувство родилось вдруг... Я им наполнен, оно заставляет меня мечтать, воображать будущее... Я был бы с нею счастлив конечно!» Появилась мечта, цель… Кстати, сама Маша узнает о любви Жуковского, когда ей будет уже восемнадцать.
Её не считали красивой, но все знавшие Машу отмечали невероятную прелесть девушки. Может быть, и сам Жуковский, как Пигмалион, создал свою Галатею, только финал истории будет совсем другим.
Когда Маше было четырнадцать, Жуковский, не выдержав, признался сестре в чувстве к её дочери. Ответ был суров: близкое родство, разность лет, незавидное положение Василия Андреевича – всё препятствовало их счастью. К тому же обвинили Жуковского и в том, что он обманул доверие, допустив в себе неподобающие чувства. И он покорно снёс этот приговор, смирился. Но разлюбить не смог.
В эти годы к Василию Андреевичу приходит слава. Стихотворение «Песнь барда над гробом славян-победителей», написанное по случаю объявления очередной войны с Наполеоном, приветствовалось всеми, было положено на музыку, а Жуковского впервые назвали «великим поэтом».
А он пишет всё новые и новые произведения о своей любви. Для Машеньки написаны сказки «Три сестры. Видение Минваны» (это был подарок к её 15-летию, Минваной Жуковский называл Машу в своих стихотворениях) и «Три пояса». В 1809 году была опубликована повесть «Марьина роща» о любви пятнадцатилетней Марии и певца Услада, любви трагической, обречённой на гибель. Наверное, фраза героя «Мы соединимся, когда исполнится тебе шестнадцать лет», - навеяна размышлениями и мечтами самого поэта (ведь и Маше в то время было как раз шестнадцать).
В этих произведениях Жуковский помещает героев в условно русские декорации, даёт им стилизованные под славянские имена. А в 1808 году он напишет «русскую балладу» «Людмила» (вольный перевод «Леноры» Г.Бюргера). «Страшная» баллада (погибший жених уносит с собой невесту, посмевшую возроптать против Божьего промысла) сразу же стала сверхпопулярной. Чуть позднее появится ещё одно переложение «Леноры» (теперь уже со счастливым концом) – знаменитая «Светлана», наверное, самое известное произведение Жуковского (помимо всего прочего, именно благодаря ему в русском языке появится новое имя).
Баллада проникнута верой в лучшее.
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье — лживый сон;
Счастье — пробужденье».
Но в жизни это лучшее не наступало…
В начале Отечественной войны 1812 года Жуковский вступает в ополчение. Не имея ни талантов, ни способностей к военной службе, он всё же не может остаться в стороне от событий и даже принимает участие в Бородинской битве. Но главный его вклад в дело – его стихи. «Когда говорят пушки, музы молчат», - утверждали древние. Жуковский доказывает, что это не так. Увидев ужасы сражения, побывав в Москве, которую только-только оставили французы, он пишет своего знаменитого «Певца во стане русских воинов» - гимн Родине и её героям
Тот наш, кто первый в бой летит
На гибель супостата,
Кто слабость падшего щадит
И грозно мстит за брата;
Он взором жизнь даёт полкам;
Он махом мощной длани
Их мчит во сретенье врагам,
В средину шумной брани:
Ему веселье битвы глас,
Спокоен под громами:
Он свой последний видит час
Бесстрашными очами.
Мужество Жуковского в сражениях под Бородином и под Красным и его заслуги как пропагандиста были отмечены орденом св. Анны.
Зимой 1812 года Жуковский «исчез» для своих друзей: из-за сильной простуды он попал в госпиталь под Вильно, его слуга сбежал с вещами поэта… Затем, получив чин штабс-капитана и бессрочный отпуск по болезни, Жуковский вернулся в имение, надеясь на новое объяснение с матерью любимой. И в марте 1814 года получил очередной отказ. Он пытается бороться, пишет митрополиту Филарету и даже императрице, но всё тщетно. Митрополит, вроде бы, был готов благословить их брак, но маменька оставалась непреклонной.
В 1814 году младшая сестра Маши выходит замуж за А.Ф.Воейкова. Вся семья Протасовых перебирается в Дерпт, где Воейкову предстоит занять кафедру. Жуковский едет за ними: он готов совершенно отказаться от собственного счастья, но только бы быть рядом с Машей… Однако мать заявила, что общество Жуковского вредит репутации её дочери, и он решается на полный разрыв.
А в 1816 году Маша выходит замуж за дерптского врача Иоганна Мойера. Это был во всех отношениях достойнейший человек — хирург, профессор университета (среди его учеников – В.И.Даль и Н.И.Пирогов, очень тепло вспоминавший о нём).
Под руководством мужа Мария Андреевна изучала медицину и помогала больным, работала в женской тюрьме, занималась благотворительностью. Жители Дерпта называли её Mutter Marie (мать Мария). А было ли счастье? А.П.Керн, знавшая Машу, вспоминала: «Она любила прежде всего Жуковского - и любовь эта, чистая и высокая, кажется, не угасла никогда».
И Жуковский не мог забыть её. Его карьера успешно развивалась. Живя в Петербурге, он даже подумывал о женитьбе, но так и не женился. За время замужества Маши они виделись несколько раз.
На четвёртом году замужества у неё родилась дочь, и она была счастлива. Потом ждала второго ребёнка… Жуковский в одном из писем рассказывал: «Но не пережить родин своих было ей назначено, и ничто не должно было её спасти. В субботу 17-го марта она почувствовала приближение решительной минуты. Ребенок родился мёртвый, мальчик. Она потеряла память, пришла через несколько времени в себя; но силы истощились, и через полчаса все кончилось!» Говорят, что перед смертью она звала его.
И сохранилось её письмо Жуковскому, написанное незадолго до смерти: «Сейчас, когда я шлю тебе моё письмо из могилы, я могу также явить тебе моё сердце таким, каким оно было, никого не оскорбляя. Друг мой! Привязанность, которую я питала к тебе и которая покинет меня лишь вместе с жизнью, украсила всё мое существование, не нанося вреда моим обязанностям, которые я на себя наложила. Любить тебя означало любить эти обязанности. Я любила моего доброго мужа так, как только возможно любить столь доброе и добродетельное существо, но к тебе относилось любое наслаждение чувством, каждая благородная мысль, каждое воспоминание - одним словом, всё, что приближало меня к Богу, и именно таким чувством я преисполнена в это мгновение».
Ты предо мною
Стояла тихо.
Твой взор унылый
Был полон чувства.
Он мне напомнил
О милом прошлом..
Он был последний
На здешнем свете.
Ты удалилась,
Как тихий ангел;
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья,
Там все святые
О небе мысли.
Звёзды небес,
Тихая ночь!..
Ей было тридцать лет. Иоганн Мойер больше никогда не женился. А Жуковскому была суждена долгая жизнь…
Продолжение – в следующей статье. Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Начало читайте здесь
Навигатор по всему каналу здесь
