Сон к Зое опять не шёл. Она лежала в кровати и пыталась представить рядом с собой Янека. Хотелось побыть в тишине, но Евдокия Степановна после визита полицейских тоже не спала ночами. Она молилась. Ночи напролёт стояла перед иконами, а утром уходила на работу. Зоя на некоторое время присоединялась к ней.
Евдокия Степановна молилась громко, повторяя и повторяя: "Отче наш..." и другие молитвы. Мачеха проговаривала слова быстро, как скороговорки, до Зои только иногда долетали: Макар, Григорий, Зоя…
На работе Евдокии Степановне подтвердили, что Григория Филипповича отправили в командировку. Куда и насколько ей не сказали. Новость о том, что Макар пропал без вести, облетела весь порт. Молва дошла и до мельниц.
Все знакомые и незнакомые, встречавшиеся на пути Евдокии, высказывали своё сожаление и соболезнования. Евдокия отмахивалась, уходила от разговора. Возмущалась:
- Что же вы безбожники мальчишку на тот свет отправляете? Не нашли, значит и живой может быть. Почём зря языками чешете?
Но люди не успокаивались, судачили, сплетничали. Потом стали жалеть Григория.
- Как же так? Сын пропал, а отец и не знает, - говорил один.
- Так передали, наверняка, сына потерял, скрывать-то зачем, - повторял другой.
- Да знает уже Григорий, вчера слышал, что передали ему, а он от неожиданности механизм на мельнице сломал, да напился опять. Скоро главного наладчика выбирать будут, - утверждал третий.
До Евдокии доносились все слухи. А она ждала. Верила, что вернётся и Макар, и Григорий, и заживёт семья как прежде. Поэтому пресекала все разговоры и сплетни грубостью и криками.
Зоя встала с кровати сразу после ухода мачехи.
Оделась, нащупала в кармане платья заветный ключ. Он холодком обдал ладонь, а потом согрелся, словно запросился сам в замочную скважину.
Вышла на улицу. Глубоко вдохнула воздух, перемешанный с запахом реки, рыбы, дыма.
На дворе стояла ранняя осень. С момента последней встречи с Янеком прошло уже две недели. Сердце ныло, просило объятий и поцелуев, но где искать любимого Зоя не знала.
Пошла в порт, спустилась к реке, намочила руки, тоскливо проводила взглядом отплывающую баржу. Пыталась на этой барже представить себя и Янека, но не смогла. Теперь уже побег казался чем-то недостижимым. Тоска по любимому с каждым днём превращалась в ноющую боль. От мыслей, что больше не увидит его, становилось плохо, бросало в жар. Не могла поверить, гнала от себя эти мысли.
Вдруг почувствовала как чья-то рука легла на её плечо. Резко повернулась. Это была пани Анна.
***
Григорий Филиппович, как только отправил Зою домой после всего услышанного, пулей полетел к начальнику. Ворвался в кабинет, поклонился, потом опустился на колени, сказал:
- Пётр Елпидифорович, мне нужна ваша помощь.
Парамонов удивлённо посмотрел на Григория, помолчал. Жестом показал, что нужно подняться с колен.
- Сын в беде, - почти шёпотом произнёс Григорий.
Опять тишина. Удивление с лица начальника не исчезало, казалось, он ещё не успел сообразить, что от него хочет Григорий. А потом резко дёрнулся, подошёл к подчинённому.
- Что случилось?
Григорий решил, что скрывать правду нет смысла, и пересказал Парамонову всё, о чём узнал от Зои. Григорий, рассказывая, заикался. Сбивался. Начинал сначала. Ему и самому не верилось в то, о чём поведала дочь.
Начальник выслушал, вызвал к себе помощника. Что-то нашептал ему, тот скрылся.
Григорий продолжал дрожать.
- Где сейчас сын? – спросил Пётр Елпидифорович.
- В рейсе, должен прибыть завтра, - ответил Григорий.
- Знаешь, что я должен сделать сейчас? – строго произнёс Парамонов. – Вызвать полицейских.
Григорий Филиппович опять упал на колени.
- Встань, - услышал он и нехотя поднялся.
Опять воцарилось молчание. Потом начальник произнёс:
- Тебя переправят сейчас к сыну, заберёшь его с баржи. Капитану передашь мою записку. Но учти, Григорий, ты теперь у меня начеку! Чуть что, всю твою семью сдам с потрохами.
- Там еще Прохора сын замешан, - как-то жалобно заскулил Григорий.
Начальник со всей силы ударил кулаком по столу.
- Да вы там что, все с ума посходили? Или ты тоже засыльный, проверить меня хотите? На кой чёрт дети туда полезли? Заняться нечем? Так все же при работе! Никаких больше выходных! Пусть пашут с утра до утра, чтобы дурь из голов выбить.
- Я своего в Саратов отправлю, боюсь я, Пётр Елпидифорович! Макар вроде как председатель там, - Григорий опять опустил виновато голову. – Ему лучше больше тут не появляться.
- Даю тебе неделю, - Парамонов заорал во всё горло. – Если не успеешь, найду другого наладчика, а тебя сдам с потрохами. Так и знай. Вон отсюда!
Григорий выбежал из кабинета, его уже ждал провожатый.
На лодке плыли недолго. Баржа стояла на якоре в двух часах от города.
Как только добрались, подали сигнал. Капитан вышел к прибывшим. Выслушал, прочитал письмо. Без лишних слов послал дежурного за Макаром. Сонный юноша ничего не понимал, увидев отца, удивился. Григорий Филиппович старался держать себя в руках, не кричал и не выяснял отношения. Решил повременить.
Отплыли быстро. Теперь предстояло добраться до Саратова.
Макар слушал отца и не верил своим ушам. Он всегда считал Таисию преданной комитету. Когда стал председателем, поручал ей ответственные задания.
Ему нравилось то, что Тайга независимая, любящая свободу девушка. Она всегда рьяно защищала свои интересы, её речи были пламенными и горячими. Тайная любовь Макара к Таисии жила в сердце давно. Макару было больно смотреть на то, как вольно ведёт себя Тайга.
Он желал оказаться на месте Николая, завидовал тому, что девушка выбрала именно его. Держал себя в руках, когда она была рядом. Пожимал ей руку не суровой хваткой, как всем остальным, а вкладывал в рукопожатие всю свою любовь. Поэтому ладонь Таисии нежно выскальзывала из его рук.
Догадывалась ли она? Возможно. Должна же была чувствовать эти искры, пробивающие ладонь. Макар всё время гадал, думал, как проявить себя. Всячески поддерживал инициативы Тайги. Был уверен, что со стороны никто ничего не замечает, только она – свободная и распущенная Таисия: героиня его снов и глубокая заноза в сердце.
Продолжение тут
Все мои рассказы по главам здесь
Спасибо всем за комментарии. Я вместе с вами переживаю за героев.
