6 января 1412 года (по версии папской курии 1408 или 1409) в деревне Домреми на границе Шампани и Лотарингии в семье обедневших дворян Жака д’Арк и Изабеллы де Вутон родилась их дочь Жанна (по другой версии родителями девочки были зажиточные крестьяне, но приставка «д’» характерна все-таки для благородных фамилий).
Ныне во всем мире эта девочка известна как Орлеанская Дева, национальная героиня, а после канонизации святая заступница Франции Жанна д’Арк.
История этой девушки удивительна.
Никогда не занималась специально Столетней войной, но о Жанне читала книги, слышала много разных версий, что и как там происходило, кем она была, почему девушке удалось сделать то, что не могли самые опытные военачальники, магнаты и принцы.
В наш прагматичный, циничный век как-то странно говорить о чуде, о пламенной вере, о любви к Родине. Нам проще отыскать какую-нибудь не очень красивую подоплеку произошедшему, простое объяснение, разрушающее красоту образа и величие деяния, высмеять, как это сделал Вольтер в своей поэме, и небрежно бросить, что особенного практического значения деятельность Жанны д’Арк не имела, а перелом в войне произошел по совсем другим причинам.
Конечно, в таком сложном явлении, как затяжная война между государствами, да еще война масштаба Столетней, не бывает единственной причины побед и поражений. Разумеется, сошлось сразу много факторов: внезапная смерть в 1422 году короля Англии Генриха V, блестящего полководца и политика, совсем младенческий возраст его сына Генриха VI, которому было меньше года в момент смерти отца. Естественно, после этого английским магнатам необходимо было как-то решать возникший кризис власти, что серьезно отвлекло их от военных действий на континенте. А в это время случилось бегство из занятого бургундами Парижа дофина Карла - наследника трона Капетингов (Карл VI Безумный умер 21 октября 1422 года, а потому в сознании французов его единственный выживший сын был законным владыкой Франции). Он открыто заявил права на престол и был поддержан значительной частью дворянства, не желавшего признать договор в Труа 1420 года и потерю независимости Франции.
В принципе, к моменту появления Жанны на исторической сцене Франция была уже практически подчинена. Гиень и Аквитанию англичане контролировали давно, оставался только север. И чтобы овладеть им, необходимо было захватить ключевой город – Орлеан. Чем англичане и занялись вплотную в 1428 году.
Именно в это время юная девушка из Домреми вышла на авансцену истории.
Словно сама Судьба (или Божий промысел) дали французам передышку в войне, чтобы настойчивая деревенская девушка не только убедила капитана небольшого города Вокулер Робера Бодрикура, что не является мошенницей или одержимой. Она с точностью предсказала печальный для французов исход «Селедочной битвы», затем (уже при поддержке капитана) добралась до непризнанного двора дофина Карла и сказала принцу то, что он жаждал услышать.
Даже в ту падкую на мистику эпоху история Жанны казалась чересчур сказочной.
Не потому, что люди не верили в чудеса, наоборот, просто они твердо знали: чудеса способны творить и Бог, и дьявол.
Дофин испытывал упрямую девушку снова и снова. Однако она успешно преодолела все препятствия – узнала принца в толпе при первой встрече, хотя он посадил вместо себя на трон другого, доказала свою девственность (как именно тогда это проверяли – вопрос слишком физиологичный, но придворные матроны делали это мастерски – они же отвечали за чистоту крови знатных особ и законность их детей), выдержала дискуссию с богословами.
Даже бывалые воины были поражены ее умением ездить верхом и владеть оружием, ее образованностью и кругозором.
Откуда все это было в юной девушке из деревенской глуши – Бог знает.
Можно, конечно, не верить в традиционную версию ее происхождения, искать тайны в ее короткой жизни, считать ее королевским бастардом или дочерью герцога Орлеанского, чтобы объяснить несоответствие ее талантов, знаний и ее происхождения (хотя она все же не крестьянка). Можно...
Но начинать благое дело спасения Отечества по Божьему велению с клятвопреступления – одного из самых страшных грехов…
Ведь и Жанна, и ее родители, к которым дофин, разумеется, посылал людей для проверки, под клятвой подтвердили происхождение девушки.
Кроме того, жена Безумного короля Изабелла Баварская, которую иной раз объявляют матерью Жанны, относилась к ней крайне враждебно.
И самое важное: дофину Карлу, который сам подчас сомневался в законности своего рождения, малейшего намека на то, что Жанна его сводная сестра, было бы достаточно, чтобы навсегда удалить от себя девушку, если не хуже. Для него не было тогда врагов опаснее родственников по крови или по закону.
Трудно поверить в чудо…
Но наше неверие отнюдь не означает, что чудеса невозможны.
Видимо, Карл пришел к той же мысли, потому что, вопреки всем традициям, запретам и правилам, выхлопотал для девушки официальное разрешение Церкви носить мужскую одежду и доверил начальство над войсками, которые спешили на помощь из последних сил оборонявшемуся Орлеану.
С высоты шести веков сложно, конечно, представить, что думали тогда французы о бесконечной войне, сильно ли было в них чувство патриотизма не по отношению к родной деревне или городу, а к стране в целом.
Ясно одно: война надоела страшно, англичане, которые вели себя на оккупированной земле, как самые настоящие разбойники и мародеры, вызывали лютую ненависть.
Ну и конечно, свой король всегда лучше чужеземного, а потому никакие тонкости договора в Труа не заставили бы горожан, крестьян и большую часть дворянства признать малолетнего Генриха Английского властителем Франции.
А понимание того, что потеря Орлеана фактически означает полное поражение в войне, конечно же, не могло не формировать определенный мистический настрой во французском войске.
В эпоху, когда вера была от сердца, передавалась не просто с молоком матери, генетически из поколения в поколение, а слова «Воля Божья» воспринимались с полной серьезностью, сознание порога, бездны, до которой один шаг, рождало не только отчаяние, но и неистовое упование на помощь высших сил, всегда приходящую в последний момент.
Поэтому известие о том, что войско законного короля возглавляет посланница Бога, дева-воительница, признанная государем и духовенством, вызвало необычайное воодушевление и подъем морального духа в уставшей от бесконечных поражений армии.
Может быть, в этом да еще в том, что вместе с Жанной под стены города пришли лучшие французские военачальники, заключается секрет неожиданных побед, которые французы начали одерживать одну за другой после явления Девы.
Поразительно:
- 29 апреля 1429 года Жанна прибыла в Орлеан,
- 4 мая была одержана первая небольшая победа – взят бастион Сен-Лу,
- в ночь с 7 на 8 мая англичане снимают осаду с города,
- 18 июня происходит битва при Пате, блестяще завершающая так называемую Луарскую операцию.
Как тут не поверить во вмешательство высших сил, в то, что Орлеанская Дева послана Небом?
Впрочем, важнее всего, что Жанна сама в этом не сомневалась.
При первой встрече она именем Бога подтвердила дофину законность его притязаний на престол, а уже 29 июня возглавила «бескровный поход» в Реймс, чтобы, согласно древнему обычаю, короновать законного государя Франции и помазать его на царство елеем из Святой стеклянницы Хлодвига.
Понимала ли Жанна, насколько важный символический и судьбоносный для страны шаг она совершает, организуя коронацию национального монарха в древнем соборе, где был крещен основатель государства и возлагалась корона на большинство французских властителей, или просто для нее самой это было чрезвычайно важно – не имеет значения. Она сделала то, что позволило стране с полным правом объединиться вокруг избранного Богом короля против узурпатора и захватчиков.
Известие о коронации Карла VII и его примирении благодаря усилиям Жанны с коннетаблем Ришмоном вызвало новый всплеск патриотизма.
Дальше начинается грубая проза.
Трудно все время жить с высоко поднятой головой.
Король и его двор не могли соответствовать экстатической самоотверженности Жанны, ее готовности отдать всю себя ради святого дела. У них было слишком много земных забот.
Надо было, в конце концов, завершить затянувшийся конфликт между бургиньонами и арманьяками, стоивший королю Парижа и материнской поддержки.
К тому же Жанна, совсем не желая того, невольно оттесняла короля, отнимала его славу.
Она была героиней-освободительницей, ей Бог и святые давали указания, а король оставался в стороне, словно не принадлежал к великой династии властителей франков и не должен был вернуть стране свободу, мир и процветание.
Конечно, такое положение дел смущало Карла, итак чувствовавшего себя неуютно, потому что, помимо англичан, враждовать приходилось с ближайшими родственниками, а позиции у него были весьма шаткие.
Поэтому финал закономерен: король занялся своими делами, Жанна продолжила войну.
В результате – предательство и пленение Жанны под стенами Компьени 23 мая 1430 года.
Карлу VII часто ставят в вину то, что он не пытался спасти Жанну.
А я порой думаю: что реально он мог сделать?
Выкупить?
Откуда у нецарствующего короля, отрезанного от источника доходов, деньги?
К тому же, отдали бы бургунды или англичане именно Карлу столь опасного врага? Выпустили бы второй раз своими руками джина из бутылки?
Вряд ли. Они не могли не понимать, кем является Жанна для французов, что значит ее плен.
Именно поэтому они так стремились ее обвинить в сговоре с дьяволом, в ереси.
Попытаться отбить? Рисковать с трудом набранным войском ради спасения одного человека, пусть даже посланца Бога? Кроме того, раз Бог допустил ее пленение, не значит ли, что Ему так угодно?
Ведь он мог послать чудо, не позволить подняться мосту, перенести Жанну из темницы…
Не думаю, что Карл был такой уж бездушной скотиной, что ему легко далось решение ничего не предпринимать для спасения Жанны. Просто в нем прагматизм победил и героический порыв, и благодарность, которую он, конечно же, испытывал к девушке.
Несмотря на все усилия, ловушки, искусы, Жанну не удалось обвинить по всем правилам. Судьи не смогли добиться от нее признания вины. Даже формальное осуждение за то, что она, вопреки принятым обязательствам, снова надела мужское платье, выглядело издевкой.
Поэтому англичане торопились с казнью.
30 мая 1431 года Жанна взошла на костер, так и не признав своей вины.
Пишут, что с высоты кострища она крикнула епископу Пьеру Кошону – главному своему обвинителю:
«Епископ, я умираю из-за вас. Я вызываю вас на Божий суд!».
Это сильнее, чем проклятье Жака де Моле.
А когда осужденная «еретичка, идолопоклонница и вероотступница» в смертный час попросила дать ей крест и, уже охваченная пламенем, трижды прокричала имя Божье – тут англичане проиграли окончательно.
О каком сговоре с дьяволом можно было говорить после этого?
Есть свидетельства, что почти все зрители, наблюдавшие за казнью Жанны, плакали и молились о ней.
Горький и страшный конец для девушки, стремившейся спасти Родину.
Но самое удивительное, что, даже погибнув, Жанна сделала то, зачем явилась к королю.
Ее казнь стала катализатором сплочения французов вокруг коронованного с ее помощью монарха и началом решительного освобождения Франции от захватчиков.
Напрасно англичане спешно организовали свое «миропомазание» юного Генриха VI в Соборе Парижской Богоматери в декабре 1431 года.
Эта церемония, проведенная к тому же, без должных реликвий и с нарушением ритуала, не в том месте, не теми людьми, практически никем не была воспринята, как законная.
Французам надоело терпеть англичан, надоела война, хаос и безвластие.
Уже в следующем году коннетабль Ришмон стал главным советником Карла. Боевые действия возобновились, французы захватили Шартр - древний сакральный центр страны.
Через три года умерла Изабелла Баварская.
С ее кончиной исчезло последнее препятствие для возвращения короля в свой город.
В этом же – 1435 году – произошло окончательное примирение Франции с Бургундией, был заключен Арраский договор против англичан.
А уже в следующем году король Франции вернулся в Париж – древний королевский город.
Конечно, Карлу VII понадобилось еще несколько лет, чтобы навести порядок при дворе, подавить все мятежи, раскрыть многочисленные интриги и заговоры. Но ход войны неотвратимо изменился, чаша весов решительно и бесповоротно клонилась в сторону французов.
К тому же в Англии на фоне бесконечной борьбы за престол началась феодальная смута.
15 апреля 1450 года произошла битва при Форминьи, в результате которой англичан выгнали из Нормандии.
17 июля 1453 года битвой при Кастийоне Столетня война завершилась полной победой Золотых Лилий.
Кто знает, случилось бы это, если бы не юная девушка из приграничной деревни, верившая в свое предназначение и жаждавшая освободить Родину от захватчиков?
К чести Карла VII надо заметить, что еще до окончания войны он повелел собрать все материалы по судебному процессу Жанны и провести новое расследование, дабы установить законность ее осуждения.
Следствие изучило документы, опросило оставшихся в живых свидетелей и единодушно пришло к выводу о том, что в ходе следствия и суда над Жанной допускались грубейшие нарушения закона.
В 1455 году папа Каликст III повелел провести новый процесс и назначил трёх своих представителей для наблюдения над ним.
Суд заседал в Париже, Руане и Орлеане, также проводилось расследование в родных краях Жанны. Легаты папы и судьи допросили 115 свидетелей, в том числе мать Жанны, её товарищей по оружию, простых жителей Орлеана.
7 июля 1456 года судьи зачитали вердикт, гласивший, что каждый пункт обвинения против Орлеанской Девы опровергается показаниями свидетелей.
Первый процесс был объявлен недействительным, один экземпляр протоколов и обвинительного заключения был символически разорван перед толпой собравшихся. Доброе имя Жанны было восстановлено.
Конечно, король соблюдал при этом и свой интерес. Он понимал, что не сделать ничего для памяти Жанны, оставшейся в сознании народа героиней и посланницей Бога – страшнейший удар по собственной репутации.
Но, отдавая должное мудрости короля, я от всей души хочу верить в его совесть, которая просто не позволила поступить иначе. Каким бы жестким прагматиком ни был этот государь, я уверена, ему была свойственна и благодарность, и благородство, и умение ценить людей. Иначе чистая душа Жанны не разглядела бы в нем будущего короля – освободителя Франции.
Вот такая красивая, героическая и грустная история девушки, которая спасла свою страну.
Я очень люблю эту историю, искренне восхищаюсь Жанной и верю – этот тот самый случай, когда чудеса были возможны и необходимы, когда один человек с пламенным сердцем и железной волей смог совершить великое и воодушевить тысячи на борьбу.
А уж была ли это Божья воля или просто пламенная вера соединилась в душе этой девушки с любовью к Родине – разве это так важно?
Главное, Орлеанская Дева сделала то, что определило судьбу ее страны, и стала для Франции истинной посланницей Провидения.
Недаром сегодня едва ли не в каждом французском храме есть изображение или статуя девушки в мужском костюме с мечом в руке. И многие до сих пор верят, что ее нежная рука защитит страну от любой беды и напасти.
