— Сегодня мы оперируем, отказавшись от всех методик, рекомендованных современными руководствами по хирургической гастроэнтерологии!...
Именно так и произнес Витебский в последний день работы республиканской конференции, прошедшей в Кургане. Сказал он это врачам, пришедшим к нему в палату хирургического отделения.
Полная ревизия существующих взглядов и положений по «ведомству» специалистов в области желудочно-кишечных заболеваний — области медицины, значение которой нынче чрезвычайно велико!
Люди, с проблемами желудочно-кишечного тракта действуют на пределе компенсаторных возможностей, эти люди живут, балансируя на грани здоровья.
Именно нарастающее ощущение неудовлетворенности качества лечения заставило Витебского задуматься о причинах низкой эффективности могущественной хирургии.
Спустя годы молодой Витебский смог называться специалистом. Не смотря на то, что он обрел это право, процент осложнений после его хирургических вмешательств оставался высоким.
Так началось болезненно-критическое переосмысление результатов операций, накопленного опыта.
Сомнению подвергалось все: глубина и точность диагностической информации, механизм возникновения и развития болезней, хирургическая техника, лечебная тактика.
Первый импульс к ревизии существующих положений дало одно клиническое наблюдение.
Дело в том, что подвздошная кишка, которой заканчивается тонкий кишечник, соединяется с толстым в виде Т-образного анастомоза. Причем, горизонтальная ветвь подвздошной кишки входит в слепую кишку сбоку, а слепая потому так и называется, что, как бы уходя вниз, там ни во что не переходит — единственный во всей пищеварительной трубке участок, стоящий словно бы в стороне от магистрального пути продвижения и обработки пищи.
Витебский задумался, уже в который раз удаляя омертвевший участок тонкой— на границе с толстой — кишки: почему при столь тяжелом поражении соседняя слепая кишка совершенно не страдает?
Витебский в последствии написал монографию «Очерки хирургии илео-цекального отдела кишечника».
И может быть виноват-то в итоге не слепой мешок, а продольный разрез, который использовали хирурги? Казалось бы, пустяк.
Один из московских физиологов, приглашенных на заседание ученого совета для обсуждения теории Витебского, критиковал его за то, что в частности, в своих выводах Витебский опирается на данные, полученные с помощью водного манометра. Критик противопоставил устаревшему прибору современный электронный манометр с высокочувствительными датчиками. Он, мол, обнаруживает другие цифры давления, которые, к тому же, колеблются не только на разных «этажах» желудочно-кишечного тракта и даже в различных участках одного и того же его отрезка, но еще и зависят от многих условий.
Например: характер перистальтики.
Однако хирург не довольствовался одной диагностической методикой — подкреплял ее другими. Например, удостовериться в диагнозе помогало сочетание водного манометра или метода, названного поэтажной манометрией, с рентгеновским аппаратом.
Логика рассуждений Витебского вела его дальше, пока не привела его к одной из кардиальных проблем гастроэнтерологии — к язвенной болезни желудка.
Слова о нелегком жребии первопроходцев — не дежурная фраза. Чтобы легко было — такого не бывает. Сомнения в правильности избранной дороги возникали неоднократно, притом не только в первые годы.
В последствии за Витебским закрепилось более тридцати новых методик ведения операций. Но ни одна не рождалась сразу, в один момент. Например, вначале хирурга заботил исключительно рефлюкс. Лишь потом Витебский понял, что сам по себе арефлюксный анастомоз всех задач решить не может: без восстановления проходимости ниже реконструированного клапана он с неизбежностью вновь выйдет из строя. Новое понимание опиралось на новые диагностические приемы.
Витебский был абсолютно убежден, что немало бед медицины вытекает из недостаточности или неуточненной диагностической информации.
Освоение каждой методики…
Они создавались и отрабатывались в разное время, разрозненно. В поле зрения хирурга фокусировался то желудок, то багуниева заслонка, то фатеров сосочек. Но по мере того, как накапливалось количество таких якобы разрозненных оперативных схем, врач все более убеждался в том, что произнесенное «а» вынуждает произнести и другие буквы алфавита — большинство, если не все заболевания желудочно-кишечного тракта завязаны в единый тугой узел. Все взаимосвязано. Связаны функции клапанов, хотя клапан между двенадцатиперстной и тонкой кишками со своими бароцепторами реагирует прежде всего на перепады давления, а пилорический с его хеморецепторами — на изменение химизма среды.
Свыше тридцати лет, занимаясь хирургической гастроэнтерологией, год за годом оперировал на всем протяжении пищеварительного тракта, Витебский пришел к своей единой теории «поля» — гастроэнтерологическом. Иными словами, пришел к выводу о едином биологическом механизме, единой последовательности возникновения и развития заболеваний желудка и кишечника.
