Пишет автор, невропатолог и психолог из Оксфорда, специалист по приматам. В его фундаментальном и в то же время изящно написанном обзоре читатель найдет ответы на многие «вечные» вопросы. Что есть человек? В чем его уникальность? Чем он отличается от своих сородичей — обезьян? Книга хорошо документирована, рассуждения автора построены не просто на гипотезах и предположениях, а на результатах современных экспериментальных данных. И все-таки многие проблемы еще ждут своего исследователя. Один из графиков отчетливо демонстрирует, сколь роковыми могут оказаться биологические различия (конечно, если речь идет о видовых особенностях, а не о половом диморфизме).
На рисунке показано развитие мозга у человека и у шимпанзе. На том участке, который соответствует изменениям мозга у эмбриона вскоре после зачатия, обе кривые круто поднимаются вверх, причем почти параллельно, и через некоторое время достигают пологого участка. Затем, незадолго до рождения, у шимпанзе рост мозга явно замедляется, а у человека нет; более того, на протяжении последующих двух лет развитие мозга ребенка продолжается с той же скоростью, что и во внутриутробный период. Так формируется одно из ключевых отличий: мозг взрослого человека втрое больше, чем у шимпанзе.
Автор не пренебрегает таким ориентировочным показателем, как абсолютный вес мозга (отчасти потому, что он пользуется им в своих собственных экспериментальных исследованиях). Вообще-то вес мозга прямо пропорционален весу животного, но у нас и у человекообразных обезьян мозг относительно крупнее по сравнению с низшими обезьянами, а у этих последних — крупнее, чем у остальных млекопитающих. Приматы — мудрый народец. Кстати сказать, морские млекопитающие тоже; правда, почему это так, мы пока не знаем — ясно лишь, что строение тела у них совершенно иное.
У человека мозг устроен так же, как у приматов. Зависимость объема неокортекса (т. е. серого вещества) от объема всего мозга одна и та же во всех группах — от лемура до венца творения Homo sapiens. Конечно, у нас в мозгу побольше серого вещества, но только потому, что и весь мозг больше — ведь, чем он крупнее, тем больше и объем неокортекса. Число клеток в цилиндрическом кусочке коры на данной площади одинаково у всех млекопитающих. У животных с крупным мозгом плотность нервных клеток меньше, что дает место многочисленным связям между ними, но зато кортикальные слои толще. Даже у наших предков, австралопитеков, живших около 2 млн. лет назад, объём мозга был в среднем больше, чем у современных шимпанзе, хотя у отдельных шимпанзе этот показатель и превосходит среднее значение для ископаемых гоминид.
Лишь когда дело касается таких тонких процессов, как контроль над речью и функциональная асимметрия полушарий, можно говорить о том, что деятельность мозга у шимпанзе и у человека различается сильнее, чем кажется поначалу. У низших обезьян удаление одного из полушарий мозга практически не отражается на способности решать даже очень сложные задачи. Дальнейший сравнительно-анатомический анализ человека и антропоморфных обезьян, по существу, только подтверждает глубокое сходство. Так, у человека и у шимпанзе весьма сходно восприятие окружающего мира. И те и другие не очень хорошо чувствуют запахи и не воспринимают высокочастотные звуковые колебания, зато обладают хорошо развитым осязанием, различают цвета при дневном свете, оценивают расстояние и глубину с помощью стереоскопического зрения.
Подобно людям, шимпанзе способны узнать себя в зеркале, понять, что изображено на фотографии. Они могут классифицировать окружающие их предметы. Шимпанзе и орангутаны без труда с первого же раза выберут тот из двух предметов, который соответствует показанному им образцу. У шимпанзе прекрасно развиты ловкость и точность движений рук. Вообще-то все обезьяны Старого Света характеризуются хорошо развитыми хватательными способностями, но шимпанзе так ловко обращается с предметами, что может приготовить чай или включить свет.
Без сомнения, мы это делаем гораздо лучше, и уж конечно, шимпанзе никогда не научится играть на фортепьяно. Прямо хождение — еще одно очко в нашу пользу. Представители семейства гоминид стали ходить на двух ногах очень давно — 3 млн. лет назад, а возможно и еще раньше. В книге воспроизводится фотография самки шимпанзе, которая, набрав в руки бананов, передвигается на двух ногах. Обезьяна оценила преимущества такой походки, хотя самое большее, на что она способна, — это пробежать метров пятьдесят. Тщательный, сделанный на современном уровне анализ сравнительно анатомических данных занимает около трети книги.
