Те, кто следит за российским рынком графических романов, знают, что «Американский вампир» у нас уже выходил. Поэтому следует сразу отметить: новое издание не только заметно толще и тяжелее (объединено сразу два тома!), но, что самое важное, выходит в новом переводе - Екатерины Доброхотовой-Майковой, работавшей среди прочего над книгами горячо любимых нами Брайана Аззарелло, Джеффа Джонса, Брайана К. Вона и даже Роджера Желязны. Кроме того, «Азбука-Аттикус», по обыкновению, насытила свой фолиант разнообразными дополнительными материалами, в числе которых не только привычные примечания и галерея обложек, но также отрывки первоначального сценария с соответствующим им артом и эксклюзивное превью следующей истории. И наиболее, пожалуй, ценное: тут есть предисловие Стивена Кинга и послесловие Скотта Снайдера!
Ну а вот теперь пора разобрать всё это поподробнее!
Я изо всех сил убеждаю себя, что завтра или, может быть, послезавтра с нами произойдёт что-нибудь особенное.
В июле 1925-го года начинающая актриса из массовки попадает на вечеринку видного голливудского продюсера Б. Д. Блоха. «Чует моё сердце, что он вцепится в вас зубами и когтями», - говорит пригласивший её актёр, явно догадываясь, что произойдёт дальше. Оставив в живых тусовавшегося возле бара Гарольда Ллойда и пристроившегося за ледяной статуей Лона Чейни («Вокруг одни звёзды! Я попала на небо!»), обитавшие в доме вампиры растерзали никому не известную Перл Джонс, не без оснований предполагая, что за неё некому будет заступиться.
Однако на их беду рядом оказался Скиннер Свит, некогда - «самый опасный убийца и банковский налётчик на американском Западе», в далёком 1880-м году избежавший уготованной ему виселицы, но вместо этого случайно обращённый в вампира совершенно нового типа («Само его существование оскорбительно для нашей расы. В прошлом мы бы такого не потерпели»). Вызволив – не по доброте душевной, а исключительно по сиюминутной прихоти - Перл с того света, он в двух словах объяснил ей про эволюцию:
Ну вот представь на примере автомобилей. Блох и такие, как он, - раздолбанные европейские драндулеты. А мы с тобой, детка? Мы – блестящие новенькие «форды» 1926 года выпуска, самые современные модели, только что с конвейера. {…} Да ты сама всё скоро узнаешь. Главное, усвой, детка: они супротив тебя что телеграф против телефона. Что фитильное ружьё супротив винтовки. И за это они тебя ненавидят. Так что плати им тем же.
Принципиальное отличие таких вампиров, как Скиннер и Перл, - в том, что они совершенно не чувствительны к солнечному свету, тогда как обосновавшаяся в США «европейская знать» (или же «шайка кровососов») – исключительно «ночные создания», если и способные выходить на свет, то только изрядно обмазавшись солнцезащитным кремом. Ещё предпочитающие «расфуфыренную одежду» «старики» не любят дерево (особенно сосну) и вообще не без горечи соглашаются с тем, что «наши слабости и сильные стороны к настоящему времени известны всем», а вот на что способны «новички» - это пока до обидного мало кто знает. Неведение вкупе с ощущением собственной безнаказанности и приведёт этих зазнаек к до ужаса фатальному исходу…
- Выдавать это за правду – бред.
- В таком случае вам лучше уйти, потому что дальше будет хуже.
Своё предисловие великий и непревзойдённый Стивен Кинг назвал «Умойся кровью» - и основная его мысль заключается в том, что вампир может быть только убийцей.
Вампиры – безжалостные убийцы, которых постоянно тянет на сладенькую кровушку. Душегубы. Мокрушники. Другими словами – ночная Америка. Звёздно-полосатые чертяки. Этих клыкастых кровососов обмазали розовыми слюнями и растащили по сентиментальным романчикам и беззубым сериалам. {…}
В конечном счёте главной целью было вернуть кровососам ту жуть, которую украла у них нынешняя мода на «белых и пушистых вампирчиков».
Известно, что многие книги Кинга со временем были трансформированы из просто романов в романы графические, но «Американский вампир» - первый комикс, написанный им самим. Вообще, один из самых выдающихся писателей нашего времени не стесняется признаться: «Я читаю комиксы всю жизнь» («Дебил, наверное», - усмехнётся тут наш министр культуры), - а потому он с восторгом ухватился за идею написать одну из историй произведения, тема которого столь живо его затронула: «Честно говоря, мне хотелось выжечь её, как тавро, вытатуировать по живому, как добрую старую тюремную наколку».
К слову, и сам Скотт Снайдер, задумавший свой будущий шедевр ещё в начале нулевых, признаётся, что долгое время «думал сделать из истории Скиннера киносценарий, потом роман» - пока однажды вдруг не понял, что «история Скиннера может быть ТОЛЬКО комиксом».
Тут надо заметить, что показания соавторов, разделённые 170-ю страницами первой книги «Американского вампира» (но это лишь половина настоящего издания!), далеко не во всём совпадают. Тогда как Кинг уверяет, что Скотт всего лишь «просил сочинить рекламный текст на обложку», сам Снайдер пишет, что «на самом деле до Стива Скиннер был лишь идеей у меня в голове, наброском, несколькими заметками в блокноте: именно Стив вдохнул в него яркую убийственную жизнь». Это противоречие не даёт понять, на каком именно этапе к процессу создания романа подключился «Король ужасов», написавший в итоге историю происхождения главного героя/злодея.
Но это далеко не единственная загадка: как, например, объяснить детали приведённых здесь биографий соавторов, согласно которым Скотт живёт в том числе и с «фотографиями кур (оригиналами и копиями), на случай, если Стивен заартачится», и даже «угрожал в случае отказа от сотрудничества отправить фотографии Стива и кур в “Нешнл инкуайрер”»?.. Право слово, даже теряешься от такого рода пикантных и непостижимых подробностей…
В остальном же, если всерьёз, что Кинг, что Снайдер только и делают, что расточают комплименты в адрес друг друга, всячески преуменьшая собственные заслуги и нещадно выпячивая вклад собрата по перу. «Подход Скотта радовал новизной, а его энтузиазм заражал», «…Я следовал подробной разработке Скотта, добавляя там и сям свистелки-дуделки, но не отступая далеко от его сюжетной канвы. Зачем портить гениальную вещь?» - и в качестве алаверды: «Он столько всего дал Скиннеру: харизму и злобу, тайную личную историю. Но он же добавил многое к истории Перл, к историям будущих персонажей, ко всей мифологии американского вампира. Серия {…} благодаря его участию стала экспоненциально лучше».
Между тем провести границу написанного очень просто: Скотт Снайдер сочинил всё про 1925-й и затем про 1936-й годы, а Стивен Кинг говорит здесь голосом Уилла Бантинга, автора «десятицентового романа» «Дурная кровь», книги, где под одной обложкой смешаны «увлекательный вестерн в духе Зейна Грея и роман ужасов в традициях Брэма Стокера» («И знаете, что смешно? В ней почти всё правда»).
Видишь ли, это война – война, которую таким, как ты, не выиграть. Ты, может, и сильнее нас, мисс Джонс, но нас очень много… И мы появились здесь, в вашей стране, ещё до того, как она стала страной. Мы повсюду. Мы – истинная кровная линия… А ты не более чем уродство.
Однако не будь этой полувековой разницы во времени, отличить одного автора от другого было бы проблематично: написано всё одинаково блестяще, кроваво и вместе с тем остроумно. Речь персонажей тут настолько колоритна, что цитировать можно бесконечно: «Каждый налётчик в конце концов сбегает: через люк на эшафоте и прямиком в ад. Тебя это ждёт в Нью-Мексико»; «Когда мы будем опускать тебя в землю, амиго, в руках у тебя будет скальп этой мрази. Обещаю»; «Все, кто имеет дело со мной, знают, что хреново я держу обещания. И что в живых всегда остаётся один человек – я»…
Слышали, как лопаются в костре конские яйца, когда холостят жеребчиков? С тем же звуком лопается голова у человека, когда его жгут живьём. Я вам рассказываю, сеньор Камильо, потому что вы вряд ли это услышите. Но зато почувствуете.
А уж что говорить о рисунках художника Рафаэля Альбукерке?!. Нечего говорить – их надо видеть!
Помимо историй незадавшейся голливудской актрисы, ставшей, «возможно, самым опасным вампиром на Земле», и охотящегося за Скиннером Джеймса Бука из агентства Пинкертона, здесь также есть рассказ о потомственном невадском полицейском Кэшеле МакКогане, шефе полиции Лас-Вегаса. С недавних пор тут строят Боулдерскую плотину, «величайшее инженерное сооружение в истории мира» («На строительство уже ушло столько бетона, что хватило бы проложить тротуар вдоль всего экватора»), не выделив при этом «и цента на расширение полицейских сил» («Это зовётся прогресс»).
В результате наводнённый рабочими город превратился «в самый угарный район Соединённых Штатов», где одним утром было обнаружено полностью обескровленное тело президента строительной фирмы. Как раз вовремя подоспевшие агенты Федерального бюро расследований (на самом деле они работают на организацию, которая называется «Вассалы Утренней звезды») не без оснований подозревают, что где-то рядом завёлся вампир – и перед ними разворачивается не что иное, как «война с гнусным чудищем прямиком из преисподней».
Что бы вы ни думали, вампиры не выдумка. Они самая что ни на есть реальная реальность. {…} Просто знайте, что в мире есть зло. Настоящее зло. Можно с ним бороться, а можно прятаться и твердить, будто его не существует. Но так или иначе, готовьтесь… Потому что, поверьте, оно пришло в ваш город.
«Почему про злодеев пишут больше всего?» - спрашивает однажды Джеймс Бук, положивший на схватку со Скиннером свою жизнь. «Потому что зло лучше продаётся», - отвечает Уилл Бантинг, одновременно и правдиво, и цинично. Но даже после такого откровенного признания Стивен Кинг всё-таки пытается «оправдаться» и в упомянутом уже предисловии пишет следующее:
В истории Скиннера Свита (и его жертв) Скотт замахнулся на нечто грандиозное: ни много ни мало, показать становление Америки бессмертными глазами вампира новой генерации, такого, который не боится солнечных лучей. Идея сулила богатые сюжетные возможности; меня увлекал мощный подтекст, намекающий на безграничную энергию Америки и на тёмную сторону этой энергии: бешеную беспринципную тягу к деньгам и власти.
Снайдер с ним в этой трактовке целиком и полностью согласен, говоря о своём герое: «…Его история не только о первом американском вампире, но и о нас, американцах, о том, что в нас чудовищного или героического, что нас пугает или восхищает. Она куда больше, чем Скиннер Свит (прости, Скиннер), и, по правде сказать, мы ещё только набираем обороты». Написано это было аж в мае 2010-го – так что, по счастью, следующего омнибуса нам не придётся ждать годами.
