Судьба Бориса Пастернака тесно связана с Грузией. Еще до первого посещения этой страны молодой поэт обращается к грузинской теме в стихотворении «Памяти Демона». Это произведение, написанное в 1917 году, является аллюзией на знаменитую поэму Михаила Лермонтова. Жизнь самого Пастернака станет еще одним эпизодом богатой истории русско-грузинских литературных связей.
В 1930 году писатель познакомился в Москве с грузинским поэтом Паоло Яшвили. В июле следующего года Пастернак по приглашению Яшвили впервые отправляется в Грузию. Путешествие на Кавказ было похоже на бегство: Пастернак едет в Грузию не один, а с Зинаидой Нейгауз — любовницей, которая вскоре станет его второй женой.
Проделав классический для русской литературы путь по маршруту Военно-Грузинской дороги, в Грузии они встретились и подружились с местными литераторами — Тицианом Табидзе, Георгием Леонидзе, Николозом Мицишвили, с художником Ладо Гудиашвили. Пастернак и Нейгауз посетили монастырь Джвари в Мцхете, Боржоми, Кобулети. Август влюбленные провели на курорте Коджори, о чем писатель с теплотой вспоминал в очерке «Люди и положения».
Впечатления от Тифлиса и грузинской природы, новая страстная любовь, знакомство с местной интеллигенцией — всё это стало для Пастернака глотком свежего воздуха. Свой восторг поэт перенес на бумагу: итогом поездки стала поэма «Волны» и сборник «Второе рождение».
Мы были в Грузии. Помножим
Нужду на нежность, ад на рай,
Теплицу льдам возьмём подножьем,
И мы получим этот край.
Очень тяжелым для писателя оказался 1937 год: преследования грузинских поэтов советской властью вылились в самоубийство Яшвили и казнь Табидзе и Мицишвили.
В третий раз Пастернак смог посетить Грузию лишь после войны. Осенью 1945 года он приехал в Тбилиси на торжества, посвященные столетию со дня смерти Бараташвили. Нина Табидзе, вдова Тициана, передала Пастернаку запас бумаги, оставшейся от мужа. Позднее писатель сделает на этих листах цвета слоновой кости первые наброски романа «Доктор Живаго».
