Имена Богдана и Кости наверняка знакомы жителям Сургута. В каждом районе города они встречаются ежедневно — на дорожных знаках, электрощитовых, стенах домов. Парни годами рисуют тег «ЯСНО» и собственные имена. В интервью СИА-ПРЕСС они рассказали (и показали), что такое граффити, какие проблемы и какую пользу приносит их хобби, а также что значит «ясно».
— Почему вы начали заниматься этим?
Бодя: Потому что ничего другого не умеем делать. Короче, сосед-наркоман написал «Толян был тут». А я взял маркер и написал «Бодя». Мы с друзьями испортили подъезд, а потом соседка маме нажаловалась, и мы все оттирали. Так я в первый раз оказался в ГОМе.
Костя (перебивает): Это классика.
А у меня «супер» детство было. Всегда эта движуха влекла. Тем более я жил в трехе (доме-трилистнике — прим. авт.), а там всегда бомонд местный собирался.
Я в третьем классе увидел типа, который писал «Кос», а я ж тоже Костя. Ну я всем начал говорить, что это я. Потом я стал обращать внимание на стены в городе, замечать, где и что написано. Когда появился интернет, начал искать ребят, которые тоже рисуют, связываться с ними.
Бодя: В юношестве просто портишь стены и не можешь объяснить, зачем. Потом ты оставляешь граффити на постоянной основе. А после это превращается в хобби, и ты кроме как рисовать ничего не хочешь делать.
Вот как сейчас — чем нам летом заниматься? Мы ничего кроме рисования не умеем — так мы время проводим.
Мы с Костей познакомились, когда он перешел в мою школу. Я увидел, что он рисовал что-то в тетрадке, и позвал его гулять. Нам было по 15 лет.
— Как родители отреагировали на такое увлечение?
Бодя: Мама сказала — пусть лучше рисует, чем в падике сколется или бухает.
Костя: У меня то же самое. Мать всегда меня поддерживала.
Бодя: Родители вообще положительно воспринимают рисование. Мы с ними вечером можем гулять, и я буду рисовать.
Костя: Да, мамане спасибо большое — всегда давала деньги на краску. Я заказывал, она с зарплаты выделала по касарю-полтора. Раньше можно было коробку краски заказать на это — она копейки стоила. Сегодня на две тысячи рублей ты можешь купить шесть балонов краски, влить на стену за раз — и все.
Бодя: Родители всегда поддерживали, даже несмотря на то, что с ГОМа забирали.Наши с Костей мамы, наверное, пересекались два раза — в полиции и на выпускном.Но им, кстати, тогда даже штрафы не пришли. Мы обещали, что пойдем закрасим стенку в доме ЖК «Северное сияние». Но мы никуда не пошли и ничего не закрасили — пошли они в жопу.
— А можно поподробнее?
Бодя: Мы поднялись на крышу. Начертили две буквы. И тут появилась консьержка 180-киллограмовая. Первое, что я спросил у ребят — как она вообще сюда зашла?! Мы-то с трудом забрались, а тут такая тетя-бомба. Ну она и вызвала полицию, а из отделения нас родители забирали.
— Как у вас сейчас складываются отношения с правоохранителями?
Бодя: Мы рисуем в основном на испачканных стенах, которым явно не станет хуже от граффити. Поэтомудаже когда полицейские подъезжают — не задерживают, штрафы не выписывают, если ты не с пивом.
— И вы никогда не убегали от полиции?
Бодя: Конечно, убегали. И под газельками прятались, и в сугробах, куда машина не сможет проехать.
— Так, ну а что значит «ясно?»
Костя: Захват разума (смеется).
Бодя: Да, мы просто коротко и ясно относились ко всем этим ребятам (которые тоже рисовали граффити — прим. авт.) до тех пор, пока с ними не подружились.
Костя: Мы хотели быть злыми ублюдками, которые портят все.
Бодя: Но сейчас мы со всеми дружим.
— Как родилась идея «ясно»?
Костя: Это моя идея — целиком и полностью. Изначально «ясно» было моим toy. Когда кто-то стремно нарисовал — не стыдно его затоить. Ну то есть, если рисунок ни о чем — на нем поверх пишут toy. А я решил писать «ясно».
Посыл был такой: ходить всех анонимно закрашивать, быть на слуху у типов, которые круто рисуют. Когда это все придумывалось, мне было лет 12-15, и тогда, естественно, я не был на уровне.
— Вы работаете анонимно много лет. В сети встречали теории о том, кто пишет «ясно»?
Бодя: Была якобы какая-то организация до 2004 года, которую создал Путин, многие думали, что граффити — это их рук дело. Еще говорили, что «ясно» пишут 20 армян или потом три бабы с Петербурга.
— Можно ли стать частью вашей команды?
Бодя: Никому не запретишь писать «ясно», это идет от сердца.Много надписей по городу не наши.
— Ваши рисунки — это только буквы?
Бодя: Иногда есть желание что-то свое нарисовать, когда есть, что сказать. Бывают еще коммерческие заказы. У меня даже холсты дома стоят, но я все никак за них не возьмусь.
— Как выбираете эскиз?
Бодя: Всегда есть мысль. Вот, ЖКХ закрашивает мои рисунки. Я на 25-м (микрорайоне — прим. авт.) стену нашел — выкрашу ее в белый, она очень грязная. Там лист железа оторвался.Я нарисую огромную открывашку, типа я вскрываю эту стену, и напишу: «Я тебе б…ь позакрашиваю».
Посыл появляется, когда постарше становишься. Как у любого художника, писателя есть желание высказаться.
— Два года назад на набережной СурГУ появилось многометровое граффити «Культура улиц». Знаете, что его планируют закрасить?
Бодя: Слышали. Вроде, если мы закончим боковые стены, оформим до конца, то его сохранят. Тем более в Сургуте это единственный крупный стрит-арт объект.
Все это время граффити не трогали, наверное, понимают, что это что-то достойное. Ни у кого не поднимается рука написать там «квартира на сутки» и номер телефона.
— Как появился этот рисунок?
Бодя: Знакомый позвал, собрал тусовку больше 10 человек. Мы за эту работу не получили денег. Рисовали два дня с утра до ночи. А краску, валики и другие расходники нам предоставили.
Говорят, городская администрация была не против, и насколько мне известно с чиновниками этот рисунок обговаривали. Зачем им тогда закрашивать?
— Идея с закрашиванием такого арт-объекта оскорбительная?
Костя: Конечно! В это вложено столько сил, времени и денег. Любой нормальный человек должен понимать, что закрашивать такое — преступление.
Бодя: Рисунок нормальный. Передайте Шувалову (главе Сургута — прим. авт.), если встретите, что не надо закрашивать.
— А если говорить о коммерции. Хорошие деньги приносит такое хобби? На заработок от заказов можно выжить?
Бодя: Да, конечно. Есть ребята, которые не работают и живут на коммерции. А можно все это совмещать: работу, заказы и рисование, как хобби.
— Из кого сейчас состоит граффити тусовка?
Бодя: Нас много, до 15 человек соберется. В Сургуте граффити не умирает. Но наша команда в городе самая долгосуществующая (с 2011 года — прим. авт.).
Костя: Но сейчас все пишут свое имя. Даже Богдан уже начинает «Бодя» и все такое.
Бодя: Просто, когда пишешь одни и те же буквы восемь лет — это надоедает. А если на какие-то мероприятия зовут — я обычно рисую за себя и за команду.
— Интересна ли культура граффити молодежи в Сургуте?
Бодя: Есть достойные художники, которые начинают, вливаются. Например, «Интер» — перспективный малой, ему 17 лет. Мы общаемся. Но таких с каждым годом все меньше.
Сделать так, чтобы о тебе говорили несложно — можно за ночь пол города разрисовать своими тегами.Но что будет с молодой командой — не угадаешь. Не факт, что они не забьют после первой зимы.
— Есть сейчас в городе деление на настоящую стрит-арт культуру и тех, кто тоже рисует баллончиком, но в тепличных условиях?
Бодя: Все делают всё — и за деньги рисуют, и в фестивалях участвуют, и интервью дают. Мы в маленьком городе, где 300 тысяч население и все друг друга знают. В мегаполисах есть андерграундные команды — на поездах рисуют, и ты никогда не узнаешь, кто они.
Костя: В наше время невозможно отказаться от возможности подзаработать немного на своем хобби.Я считаю, если ты оформляешь кому-то стену или офис — это нормально. Если ты берешь политический заказ — это не тру.
— Как горожане реагируют на ваши рисунки?
Бодя: Люди в основном позитивно реагируют, когда стоишь и рисуешь. Максимум интересуются: чем мы занимаемся, что значит надпись.
Но иногда неадкваты прикапываются. Год назад ко мне подошел дед, возрастом лет 60, стал тыкать камеру в лицо и кричать: «У меня рак, что ты мне сделаешь?!». Я попросил отойти и дать мне дорисовать. Он ответил: «Я раньше не знал, кто стены портит, а теперь знаю, что это за дебилы». Когда я попросил не оскорблять, он сказал, что это не оскорбление, а диагноз.
— Граффити в России сейчас развито?
Бодя: Из-за цен на краску интерес падает. Но я считаю, чтоэто культура, которая не может умереть — будут рождаться новые дети, которые будут портить стены и писать «тут был Вася».
— Правительство Москвы недавно утвердило правила создания граффити. Теперь художники должны согласовывать тему рисунка, сроки и место его нанесения. В документе сказано, что нужно получить одобрение дизайн-проекта в семи ведомствах мэрии. Как вы к этому относитесь?
Костя: Да пошли они в жопу. Так убивается вся суть граффити. Никто не будет этим заниматься.
