2000 год. Я школьница. В тот день я не могла оторвать глаз от экрана. Шли спасательные работы в Баренцевом море. Мы узнали, что затонула подлодка «Курск». 118 членов экипажа. Спасли ли хоть кого-то? Нет, никого не осталось в живых. Дети остались сиротами, жены – вдовами…
Наверное, в 14 лет ты ещё не умеешь так громко, оглушительно слышать чужую боль. Я не слышала. Я только видела рыдающих людей на экране телевизора и умом понимала масштабы трагедии.
И вот передо мной часть этой самой подлодки - отсек атомного реактора. Я на Сайда-Губе, известной всему миру, как кладбище подлодок. Что я чувствую? Я себя ощущаю такой маленькой, ничтожной перед этой махиной.
2400 тонн, 20 метров в высоту!
– Естественно, это только болванка, – говорит нам инженер. – ядерной начинки там уже нет, хотя фон остался.
«Курск» затонул на глубине 100 метров, поэтому его удалось поднять и транспортировать.
Списанные лодки буксируют, корпус распиливают, реактор разбирают на части в Гремихе, а потом привозят в филиал РосРАО в Сайда-Губе. Долгое время это был самый опасный радиационный объект в мире. Наследие холодной войны концентрировалось здесь. Ситуация изменилась в 2003 году, когда на него обратило внимание мировое сообщество. Теперь проект по утилизации и долговременному хранению атомных реакторов – совместный с Германией (подписано соглашение о содействии). Немцам это стоило более 600 миллионов евро. Такого современного и высокотехнологичного оборудования нет нигде.
– А что происходит с деталями? – интересуемся мы.
– Они проходят дробление... до сияния, – шутит инженер. – А вот отсеки реакторов они все здесь. Вот видите их здесь сколько! Естественно, они без топлива и спирали внутри уже нет. Их красят специальной краской, они становятся неопасны.
– А почему именно красной краской?
– Так повелось, жёлтая – слишком маркая, – снова шутит он.
Внутрь отсека, мы, конечно, не заходили. Я вообще не знаю, возможно ли это. Но на другом я заметила отверстие, проделанное сваркой. Так что рабочие именно так и делают, но в спецзащитной одежде.
Вообще объект опасный. Мы шли там, где было разрешено. Соблюдали все меры безопасности. И все равно на выходе нас всех «пропикали» на специальном оборудовании.
Удивительное место. С одной стороны невероятно красивая природа: Кольский залив, мохнатые горные сопки. С другой – эти огромные железяки, техногенного характера. Я восхищаюсь мощью природы и мощью людей, которые все это разрабатывали, строили, уничтожали…
– Вам не надоела война? Пора бы любовь строить, – ляпнул кто-то «из зала».
– А война – это ведь тоже любовь…
– Да вы просто философ!
– Что вы! Я простой российский инженер.
P. S. А вот имя простого российского инженера я так и не спросила...
