Картина «Лунная ночь на Днепре» Архипа Куинджи произвела настоящий фурор и практически сразу приобрела мистическую славу. Многие не верили в то, что так свет луны можно передать лишь художественными средствами...
Летом и осенью 1880 года Архип Куинджи работал над новой картиной. К тому времени он уже разорвал свои отношения с Товариществом передвижников, посчитав его слишком коммерциализованным.
Слухи о том, что художник создает нечто феерическое, разнеслись по российской столице мгновенно. По воскресеньям на два часа он открывал мастерскую и желающие могли познакомиться с произведением ещё до его завершения. Так что картина обрела поистине легендарную славу задолго до того, как была выставлена на всеобщее обозрение. В мастерскую Архипа Ивановича приходили писатель Иван Тургенев, художники Яков Полонский, Илья Крамской и Павел Чистяков, ученый Дмитрий Менделев... К картине приценивался известный издатель и коллекционер Козьма Солдатенков. Однако всех опередил великий князь Константин Константинович. Он выкупил «Лунную ночь на Днепре» ещё до её представления широкой публике за пять тыс.руб.
Триумф
На всеобщее обозрение полотно «Лунная ночь на Днепре» было выставлено в Санкт-Петербурге в отдельном зале Общества поощрения художников. Выступление художника с персональной выставкой, да еще состоящей всего из одной небольшой картины, стало необычным событием.
. Надо отметить, что Архип Куинджи всегда очень внимательно относился к экспонированию своих работ. Размещал их так, чтобы каждая была хорошо освещена и ей не мешали соседние полотна. Сейчас же ему удалось сделать так, что картина висела на стене одна в неосвещённом помещении. Однако на картину падал яркий электрический луч, что делало лунный свет просто ослепительным.
Спустя десятилетия свидетели того триумфа продолжали вспоминать о потрясении, которое испытывали, все, кто «достоялся» до картины. Слово это как нельзя лучше подходит к описанию выставки. По словам современников, улица Большая Морская, где проходила выставка, настолько плотно была забита каретами, что приходилось ожидать часами, дабы увидеть это необыкновенное произведение. Чтобы избежать давки, публику пускали в зал группами. Многие желали пройти без очереди и платили служителям безумные по тем временам деньги — целый рубль!
Главный герой на полотне — свет!
Посетители входили в полутемный зал и, словно завороженные, останавливались перед холодным сиянием лунного света. Перед зрителями раскрывалось широкое, уходящее вдаль пространство...
Равнина, пересечённая зеленоватой лентой тихой реки, почти сливалась у горизонта с тёмным небом, покрытым рядами легких облаков. Серебристо-зеленоватый диск луны залил таинственным светом землю. Людей на полотне нет, и главное в образе – не река и не луна сама по себе, хотя лучше Куинджи она не давалась никому из живописцев. Главным героем был свет, дарующий покой и надежду. Этот фосфоресцирующий свет был настолько сильным, что некоторые из зрителей пытались заглянуть за картину, чтобы найти фонарь или лампу. Любопытных ожидало сильное разочарование — никакой лампы там, конечно, не было.
Это величественное зрелище до сих пор погружает зрителей в раздумья о вечности и непреходящей красоте мира. Так о Днепре до Куинджи пел только великий Гоголь, в восторге писали журналисты. Число искренних почитателей таланта художника росло. Равнодушных среди зрителей не нашлось, а кое-кто и вовсе посчитал картину колдовством...
В чём заключался секрет художника
Ходили слухи, что Куинджи рисует «волшебными лунными» красками, привезенными из Японии. Завистники с презрением утверждали, что рисовать ими – большого ума не надо. Суеверные вовсе обвиняли мастера в том, что он находится в сговоре с нечистой силой.
Однако секрет «художника света», так его назвали искусствоведы, заключался в фантастическом умении играть на контрастах и долгих экспериментах над цветопередачей. В процессе создания картины он смешивал не только краски, но и добавлял к ним химические элементы. В этом мастеру помогал его близкий друг Дмитрий Менделеев.
Решающую же роль в создании впечатления использования фосфора сыграло необычное колористическое построение полотна. Применяя в картине дополнительные цвета, которые усиливали друг друга, художник сумел добиться невероятного эффекта иллюзии лунного цвета.
Например, теплый красноватый тон земли он противопоставил холодно-серебристым оттенкам и тем самым углубил пространство. А мелкие тёмные мазки в освещённых местах создали ощущение вибрирующего света.
Люди уходили со слезами на глазах
Люди, по словам художника Ильи Репина, в «молитвенной тишине» стояли перед полотном Куинджи и уходили из зала со слезами на глазах. «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи», — писал великий художник.
На выставку восторженными статьями откликнулись газеты и журналы. Репродукции «Лунной ночи на Днепре» тысячами экземпляров разошлись по всей России.
Поэт Яков Полонски написал: «Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались… Что это такое? Картина или действительность? В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту тёмную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величественную ночь?»
А поэт Константин Фофанов под впечатлением от картины и вовсе написал стихотворение «Ночь на Днепре», которое потом было положено на музыку.
Художник Илья Крамской предвидел судьбу полотна: «Быть может, Куинджи соединил вместе такие краски, которые находятся в природном антагонизме между собой и по истечении известного времени или потухнут, или изменятся и разложатся до того, что потомки будут пожимать плечами в недоумении: от чего приходили в восторг добродушные зрители? Вот во избежание такого несправедливого отношения в будущем, я бы не прочь составить, так сказать, протокол, что его «Ночь на Днепре» вся наполнена действительным светом и воздухом, и небо настоящее, бездонное, глубокое».
К сожалению, мы уже не можем в полной мере оценить первоначальный эффект картины. До наших времен она дошла в искаженном виде. А виной всему отношение к полотну его владельца, великого князя Константина, который из-за большой любви к картине не хотел расставаться с ней и возил всюду с собой. Картина побывала даже в кругосветном плавании, что не могло ни сказаться отрицательно на её сохранности.
Но расстраиваться не стоит. Благодаря огромной популярности картины, Куинджи создал две копии «Лунной ночи на Днепре». Одна из них хранится в Государственной Третьяковской галерее, другая — в Ливадийском дворце в Ялте. Сам оригинал находится в Государственном Русском музее в Петербурге.
Публикация по теме: Пейзаж «Лосиный остров в Сокольниках» сменил три названия
