(из цикла «И память Каменки любя…»)
Её имя известно каждому, хоть что-то читавшему о декабристах. Ей посвящены стихи, о ней написаны книги, сняты фильмы. И о ней постоянно спорят, больше, чем о ком-либо из жён декабристов. И многого мы не знаем и, вероятно, не узнаем уже никогда…
Писать о ней трудно и ответственно. Так не хочется скатиться на уровень телевизионных ток-шоу с перемыванием косточек известных людей! Я постараюсь опираться только на факты.
«Волконская! Да знаете ли вы, какая это была женщина? Необыкновенная, артистичная, вдохновенная, гениальная, ей всё было можно, в том числе то, чего нельзя никому другому. Среди отпетых уголовников, убийц, ей не грозили никакие опасности. Она покоряла сердца, и никому в голову не приходило упрекнуть её в легкомыслии. Пушкин был околдован, сам ‘’железный’’ Лунин поддался чарам и чуть ли не воскликнул: ''Чур, меня!'’. Она была королева». Так написал о ней Н.Эйдельман в статье «Чувство истории», разбирая фильм «Звезда пленительного счастья». И мне хочется напомнить эти слова всем тем, кто сейчас изощряется в придумывании сенсаций (так, например, один из комментаторов моего канала совершенно серьёзно написал мне: «В июле 1824 года [вообще-то в разгар сватовства Волконского!] Мария Раевская родила Александра Дюма младшего»! Так и хочется процитировать: «А если ты в горячке и в бреду, ложись в постель и на голову – льду»).
Итак, обратимся к нашей героине. И сразу – загадки! Спорят, когда она родилась. Называют три (!) даты: 22 июля 1804 года, 25 декабря 1805 года и 1 апреля 1807 года. Сама Мария Николаевна в своих «Записках», описывая путешествие с Пушкиным (лето 1820 года), скажет, что ей тогда было 15 лет, а говоря о приезде в Казань (по пути в Сибирь) накануне нового, 1827 года, заметит: «Мне только что минул 21 год», - так что найти истину трудно.
До сих пор спорят, была ли она красива. Влюблённый в неё граф Г.Олизар вспоминал её так: «Когда из нескладного ребенка начала формироваться прекрасная дева, когда легкая смуглость лица дополнилась и оттенилась тяжёлыми локонами вьющихся волос и полными огня глазами, в обрамлении черных бровей и длинных ресниц, когда худоба и костистость измученной науками девушки сменилась при высоком росте на гибкий, воздушный и чрезвычайно тонкий стан, Мария Раевская стала украшением собраний и балов; с развитым умом и прекрасным талантом пения, она была предметом всеобщего обожания и восторга». «Она нехороша собой, но глаза её чрезвычайно много выражают», - явно противореча ему, напишет А.В.Веневитинов.
Может быть, внешность Волконской просто не соответствовала канонам красоты того времени? Это, кстати, подчеркнёт в своих воспоминаниях А.Е.Розен: «Молодая, стройная, более высокого, чем среднего роста, брюнетка с горящими глазами, с полусмуглым лицом, с гордой походкой, она получила у нас прозванье "дева Ганга"».
С двумя первыми загадками, вроде бы, ознакомились. Теперь о жизни Марии Николаевны.
О её детстве известно немного – очевидно, это было обычное для того времени детство дворянской дочери. Но нельзя забывать, что её детство – это нескончаемые войны, в которых участвовал её отец. Н.А.Некрасов вложил в уста Марии такие строки:
Тут жизнь его долгим сраженьем была.
Походы мы с ним разделяли,
И в месяц иной не запомним числа,
Когда б за него не дрожали. – И этому нельзя не поверить, как и следующему утверждению поэта:
…Я училась всему,
Что нужно богатой дворянке.
А первая страница её биографии, которая действительно интересует историков и литературоведов,- это встреча с Пушкиным, то самое путешествие по Кавказу и Крыму. И снова рождение легенд и загадок: многие исследователи считают Марию «потаённой любовью» Пушкина, адресатом его строк. Сама она расскажет: «В качестве поэта, он считал своим долгом быть влюблённым во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, которых встречал. Я помню, как во время этого путешествия, недалеко от Таганрога, я ехала в карете... Увидя море, мы приказали остановиться… Оно было покрыто волнами, и, не подозревая, что поэт шёл за нами, я стала, для забавы, бегать за волной и вновь убегать от неё, когда она меня настигала; под конец у меня вымокли ноги; я это, конечно, скрыла и вернулась в карету. Пушкин нашёл эту картину такой красивой, что воспел её в прелестных стихах, поэтизируя детскую шалость; мне было тогда только 15 лет.
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
Позже, в ''Бахчисарайском фонтане'', он сказал:
…её очи
Яснее дня,
Темнее ночи».
Что было на самом деле? Была ли любовь? Во всяком случае, в рукописях поэта мы не раз встретим профиль Марии:
И уже почти никто не оспоривает, что именно ей, Марии, адресовано посвящение к «Полтаве»:
Тебе — но голос музы тёмной
Коснётся ль уха твоего?
Поймёшь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего?
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без ответа
Пройдёт, непризнанное вновь?
Узнай, по крайней мере, звуки,
Бывало, милые тебе —
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
И, может быть, не случайно именно Марией назовёт Пушкин героиню поэмы, в действительности носившую отнюдь не поэтическое имя Матрёна (и вообще имя Мария Пушкин очень любил: его носят героини семи его произведений, да ещё едва начатый «Роман на Кавказских водах», да ещё Мери в «Пире во время чумы», да ещё в планах была «Марья Шонинг»).
«Была в нашей семье и вещественная память о Пушкине. Однажды у Раевских разыгрывалась лотерея, - Пушкин положил свое кольцо, моя бабушка его выиграла. Это кольцо я подарил "Пушкинскому Дому" при Академии Наук», - напишет С.М.Волконский, внук Марии...
Продолжение – в следующей статье. Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Карту всех публикаций о декабристах смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
