На фоне рок-музыки мюзикл смотрится как самая консервативная форма буржуазного искусства.
Бродвейское детище старосветской оперетты, доставленной в Штаты из Европы для развлечения заокеанских нуворишей и «нэпманов» по идее должно вызывать зевоту в революционной среде неопределенного возраста.
Но это лишь на первый, поверхностный взгляд человека, который дорожит своей принадлежностью к абстрактному племени вечно молодых бунтарей без причины.
На самом деле, жанр музыкального спектакля успешно развивался, как в традиционном виде, так и шагая в ногу со временем. Достаточно вспомнить такие значительные постановки, как Hair, The Whiz и Rocky Horror Picture Show, гениальные работы Стивена Сондхайма и месье Леграна, многое другое.
Основная часть джазовых стандартов, по которым проверяется мастерство исполнителя, имеет бродвейские корни. И наиболее зрелые произведения золотого века англоязычной поп-музыки по замыслу и аранжировке весьма близки канонам довоенного качества.
Разумеется, опыты подобного рода заметно отличаются от ударных вещей, на которых зиждется массовая популярность артистов, играющих рок. Соблазн промотать песню повышенной сложности велик, но ему сопутствует тревожное чувство утраты чего-то важного, к чему все равно предстоит вернуться.
Неисповедимы пути, ведущие к совершенству.
В конце концов, одним из первых европейцев, связанных с шоу-бизнесом и обосновавшихся в Нью-Йорке был католический выкрест Лоренцо Де Понте – автор либретто «Женитьбы Фигаро».
BARBRA STREISAND – WITH A LITTLE HELP FROM MY FRIENDS
Имя этой певицы связано с Бродвеем в первую очередь из-за «Смешной девчонки», которая открыла советскому зрителю мир большого мюзикла, не породив ни одной всенародно любимой мелодии. В отличие от «Истории любви» и «Крестного отца», которых ему не показывали.
Альбом Барбры Страйзенд What About Today? – попытка артиста осовременить репертуар, оставаясь самим собой, тоже не получил достойной оценки в момент появления.
Тем не менее, это скромное собрание настоящих шедевров, одним из которых остается интерпретация известной песни Битлз, не менее странная, чем то, что сделал из неё Джо Кокер.
*
HALL & OATES – AUGUST DAY
Как правило, вещь, очень похожая на арию из мюзикла, находится в самом конце пластинки в стиле рок, и дойти до нее в лабиринте других композиций довольно сложно. Еще сложнее оценить её по достоинству утомленному слуху.
Именно так обстоит дело с финальным номером альбома Hall & Oates, объединившего Джорджа Харрисона с Робертом Фриппом и массу других талантов.
Буквально первые секунды вступления переносят нас в концертный зал, на сцене которого, в круге света изливает душу герой истории, чей сюжет до конца непонятен. Роскошная кульминация потусторонней драмы. Автор слов – Сара Аллен.
*
GENESIS – THE LADY LIES
Творчество колоритнейших шоуменов от рок-музыки – Боуи, Купера и Meat Loaf, парадоксальным образом напоминает советскую ипостась этого направления. Анализировать эту особенность осмеливался далеко не каждый, тем не менее, она очевидна.
Что касается Дженесис, тут масла в огонь подливает убийственное сходство интонации обоих вокалистов этой великой группы с Михаилом Боярским, на которую, по мере роста популярности знаменитого ленинградца, становилось всё труднее смотреть сквозь пальцы.
«Это что такое- «Юнона и Авось» по-английски?» - спросил у меня в андроповские времена один ребенок без комплексов, услышав альбом Элис Купера DaDa. Взрослые поежились, но мальчик был прав.
В плане интуитивного воспроизведения советского саунда The Lady Lies – настоящий триумф воли англо-саксонского гения. Местами, естественно.
Такой вещью могли бы гордиться Антонов и Журбин, не говоря о Мигуле.
Недаром резали барашка на Бродвее. Не напрасно.
*
ROGER DALTREY – PARADE
Автор этой песни Филип Гудхенд-Тейт, но её могли бы написать и Берри Манилов и Нил Седака.
В репертуаре The Who, наряду с агрессивным «забоем» всегда находилось место для бурлеска и помпы. На этой шизоидной двойственности, на контрасте авангарда и традиции, и держится неистребимый интерес к далеко не самой обаятельной группе.
Лучшие вещи Пита Тауншенда представляют собой фрагменты нереализованных мюзиклов, чью незавершенность компенсируют шум и ярость того, что между ними.
*
CHUBBY CHECKER – I COULD HAVE DANCED ALL NIGHT
Современному человеку сложно представить значение мюзикла в жизни подростка прошлых лет. Он шел смотреть «Звуки музыки» или «Семь невест для семи братьев», прекрасно зная, что там ему не покажут ни Битлз, ни Роллинг Стоунз. Но в деле развития воображения и вкуса роль этих фильмов была колоссальна
С большим трудом раздобыв четыре песни Чебби Чеккера в магнитофонной записи, я был удивлен, когда мать, услышав одну из них, воскликнула: «это же Лернер и Лоу – “Моя прекрасная леди»! Мы её с тобой смотрели».
Как тесно все взаимосвязано и переплетено – цилиндры и платформы, фраки и клеш. Регтаймы у орущих Slade и чарльстончик в «Христе-cуперстаре».
Пути к совершенству неисповедимы.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Далее:
* Пять соитий оперы с буффонадой
* Пять песен про улицы
* Авиа-призраки пятого океана: пять песен о самолетах
* Пять фирменных песен о пожилых людях
* Поп-музыка в сетях шпионажа: пять песен об агентах
