Советская музыка в шпионских фильмах была, как правило, пафосной и вторичной. Когда показывали нашего разведчика, звучало нечто почвенно-старомодное, а вражескую сторону демонизировали с помощью кинохроники – неон, стриптиз, бомжи, секс-шопы.
Другое дело – на Западе, где глумление над госбезопасностью и бойцами невидимого фронта было нормой. Бойцы невидимого фронта – от рядовых киллеров в штатском до «шефа» и даже министра, выглядели полными идиотами в импортных комедиях типа «Высокого блондина» или «Бей первым, Фредди!», не говоря уже про орденоносного комиссара Жюва.
В фильмах более серьезных спецслужбы воплощали абсолютное, безнаказанное зло.
Советский зритель не понимал, куда смотрит ЦРУ и ФБР, воспринимая такие картины как тест на лояльность.
В поп-музыке тех лет к рыцарям плаща и кинжала также доминировало ироническое отношение.
О чем нам красноречиво напоминают эти, как их тогда было принято называть, «песни зарубежных композиторов».
THE HUNTERS – RUSSIAN SPY AND I
Одна из ранних работа будущего лидера голландской арт-группы Focus, которой, надо отметить, удавалось сочетать возвышенное и земное со средневековым изяществом.
Стоит отметить сходство гитарной партии Яна Аккермана с аналогичным пассажем, на котором держится супер-хит Raputin. Ближе к финалу.
*
THE DOORS – THE SPY
Сравнительно короткий и тщательно выстроенный монолог одного из постояльцев Morrison Hotel.
Когда-то эта песня смотрелась как трейлер загадочной картины, которую нам покажут разве что на том свете.
С неё начинается второй эпизод радио-шоу “Трансильвания бэспокоит», записанный на Пятницкой практически в эти самые дни, только четверть века назад.
«Я шпион в доме любви» – любителям оккультной и эротической литературы теперь известно, что эта фраза принадлежит Анаис Нин. Но в те времена, когда не каждый знал, что the doors это «двери», слово Анаис говорило только о разновидности сирийских духов, которые тоже можно было достать по большому блату.
*
ADRIANO CELENTANO – IL MIO AMICO JAMES BOND
Челик, сохраняя невозмутимо-серьезный вид, изображает забавную разновидность кинозрителя.
Перед нами любитель отождествлять себя с героями боевиков, которые, естественно, не подозревают о его существовании.
Людей такого рода с их тоской по «красивой жизни» - местечковых «фантомасов», «винету» и «д'артаньянов» было легко понять. Не прозевать превращение патологического мечтателя в маньяка гораздо сложнее.
В оригинале эту вещь гениального Джона Берри поет Том Джонс в картине «Шаровая молния».
Итальянский текст смешон, но схематичен и уступает в остроумии замечательной песне Высоцкого на эту же тему.
С приключениями «Шаровой молнии» в России связан один анекдот, который мы, увы, не можем подкрепить видео-рядом, хотя и наблюдали его своими глазами по ТВ.
Было это в начале 90-х. Один из местных имитаторов Тома Джонса объявил, что сейчас исполнит собственную композицию на английском языке, после чего запел Thunderball.
Причем, вместо «инглиша», из уст вокалиста летела так называемая «рыба» – тарабарщина, которой при советах кабацкие лабухи компенсировали незнание иностранных языков.
Классический пример отождествления поклонника с кумиром.
*
ALICE COOPER – MAN WITH THE GOLDEN GUN
Песня эта так и не вошла в саундтрек одноименной картины. Продюсеры предпочли ей более динамичный и жизнерадостный шлягер британской певицы Lulu.
А между тем версия Купера могла бы стать монументальным эпилогом этого эпизода Бондианы, на фоне титров, выплывающих в конце картины. Непривычно долгих и подробных для нашего зрителя, которому хватало и пяти букв в слове «конец».
Особенно эффектно звучит в этом номере совсем не рок-н-ролльная кода в духе Сэмми Дэвиса, высмеивая пафос Бродвея, Голливуда и Лас-Вегаса.
*
JOHN HIATT – SPY BOY
Закрывает нашу экскурсию по картотеке осведомителей, диверсантов и профессиональных убийц, одна из песен, которые звучат на заднем плане в тяжелом триллере на щекотливую тему.
Вещь неаппетитная, как и сама картина. Положение Аль Пачино и напоминает чем-то Штирлица в тылу врага, однако ни его герой, ни специфическое спец-задание не вызывают симпатии.
Зачем тогда такое смотреть и слушать?
Потому что музыка будоражит. И не только умением Джона Хайетта, Лу Рида или Вилли Девиля проникать в темные закоулки человеческой психики, но также кое-чем другим.
Немаловажным для наблюдательных людей моего поколения.
Дело в том, что Spy Boy это попса семидесятых, отраженная в кривом зеркале, сквозь которое наблюдают за обывателем, предупредив управдома, шпионы в доме любви.
Это злые «смоки» Джона Хайетта на альтернативной дискотеке, где каждый делает или, по крайней мере, воображает то, что он хотел бы делать на самом деле.
Это смоковский In The Heat of The Night без ретуши и вырезанных мест.
А теперь идите и не оглядывайтесь.
P.S.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Далее:
* Несколько французских фраз в незабываемых песнях
* Семь песен Жильбера Беко, которые покорили мир
* Музыка зарубежного кинематографа, за которой охотились
* Восемь ролевых типажей в поп-музыке 70-х