О фильме Валерия Огородникова «Бумажные глаза Пришвина», наверное, напишут многие «сердитые» критики. Однако могу сказать — среди множества газетных и журнальных материалов не будет рецензий ленинградского киноведа (ставшего в 1989 году лауреатом премии по кинокритике Союза кинематографистов) Олега Ковалова и его московского коллеги (одного из лидеров молодежных выпусков «Советского экрана») Сергея Лаврентьева.
Основание столь категоричного прогноза достаточно весомо — оба этих «зубастых» кинокритика исполняют в картине В. Огородникова довольно заметные по объему роли.
Вот и верь словам о том, что наши режиссеры не любят критиков! Тем паче, что О. Ковалова и С. Лаврентьева не назовешь первопроходцами на критико-артистической стезе. Чуть раньше состоялся актерский дебют нынешнего Президента Всесоюзной гильдии киноведов и кинокритиков Виктора Демина («Наше призвание» Г.Полоки, «Дорогое удовольствие» Л. Марягина) и заведующего зарубежным отделом Госфильмофонда СССР Владимира Дмитриева («Скорбное бесчувствие» А. Сокурова, «Долой коммерцию на любовном фронте!» М.Солодухина)...
И как знать, не придет ли к кому-нибудь из режиссеров заманчивая мысль — снять шикарный многосерийный фильм, пригласив на все роли — от главных до массовки — киноведов и кинокритиков? А что: даже в случае оглушительного провала доброжелательное молчание кинопрессы будет обеспечено!
Но поскольку я в фильме Валерия Огородникова не снимался, позволю себе несколько фраз по поводу.
1. Вышеупомянутые критики играют в «Бумажных глазах...» ничуть не хуже иных выпускников актерского факультета ВГИКа. О.Ковалов — сдержанно и отчасти застенчиво. С.Лаврентьев — размашисто и со смаком. Впрочем, роль того требует, хотя и (страшно подумать!) представляет собой шаржированный намек на самого Сергея Михайловича Эйзенштейна.
2. В. Огородников, похоже, решил подтвердить наметившуюся в нашем кино тенденцию говорить о сталинизме языком фарса, китча, клипа. Так от официозного «реабилетанса» Сталина в «Победе» (1985) Е. Матвеева и «Битве за Москву» (1985) Ю.Озерова, пройдя мимо произведений А. Солженицына, В. Шаламова, Ю.Домбровского и В.Гроссмана, посчитав, быть может, что «Покаяние» Т.Абуладзе уже расставило все точки над «i», наше кино увлеклось иронически-фарсовой трактовкой эпохи.
3. В «Бумажных глазах...» немало запоминающихся и эффектных кадров. Как вам, к примеру, такой натюрморт: стакан с молоком, в котором застыла мертвая бабочка, а рядом — револьвер в окружении живописно разбросанных патронов, припорошенных чем-то белым — то ли снегом, то ли парафином, то ли известкой? Многозначительный символ, не правда ли? Или взятая из «Сладкой жизни» Ф. Феллини панорама — когда над городом пролетает гигантская статуя, привязанная канатом к вертолету. Только вместо Рима — Ленинград, а вместо Христа — Сталин. Или многочисленные цитаты из «8 1/2». Ей Богу, весьма «киноведческая» получилась картина...
4. В нынешней киномоде на эротику многие режиссеры приберегают ударные сцены такого рода к середине фильма, долго интригуя зрителей пикантными намеками, поцелуями и объятьями. Даже в «Последнем танго в Париже» Б.Бертолуччи, смутившем в свое время иных отечественных киноведов сексуальной откровенностью, была, помнится, небольшая прелюдия. Валерий Огородников решил покончить с подобными архаичными условностями. Сцена плотской любви стала в «Бумажных глазах...» всего лишь фоном для «по-западному» подробных вступительных титров.
5. Правда, потом выясняется, что все это понарошку: кино в кино. С одной стороны — главный герой, эмгэбэшник 1949 года, обещающий молодой женщине выпустить из тюрьмы мужа в обмен на ее любовь. С другой стороны — исполнитель этой роли в разоблачительной ленте о сталинских репрессиях, которая снимается по его же сценарию сорок лет спустя. Но есть еще и третья ипостась главного героя — он ко всему прочему еще и тележурналист, делающий передачу о пионерах советского телевидения и о неком Хрусталеве, таинственно пропавшем в том же 1949-м...
6. Умом-то еще задолго до финала этой, более чем двухчасовой, картины можно понять, что речь идет о причудливо трансформированной проблеме «палача и жертвы», о «рефлексии современного интеллигента» и т. д. и т. п. Только вот какой возникает вопрос: думали ли авторы фильма о прокатной судьбе своего детища? Ибо одним зрителям эта лента наверняка покажется слишком вторичной и претенциозной, а большинству других — слишком непонятной и скучной...
Александр Федоров, 1990
Впервые опубликовано в журнале «Мнения» (Москва).
Федоров А. Киноведы – вперед!//Мнения. 1990. № 1. С.44.
