Николай Васильевич Гоголь довольно много путешествовал, поэтому он называл себя странником, путником и считал своим домом дорогу. Земной путь Гоголя начался в Сорочинцах Миргородского уезда, Полтавской губернии в 1809 году, окончился в Москве в 1852 году. Почти 10 лет Гоголь провёл за границей, большую часть из которых прожил в Риме, там и была написана его бессмертная поэма «Мёртвые души».
Писатель называл Рим родиной своей души. Хотя первые впечатления о городе были омрачены вестью о смерти Пушкина. Именно в 1837 году Гоголь из Парижа отправился в Рим, узнав перед отъездом о гибели поэта.
«Никакой вести хуже нельзя было получить из России. Всё наслаждение моей жизни, всё моё высшее наслаждение исчезло вместе с ним. Ничего я не предпринимал без его совета. Ни одна строка не писалась без того, чтобы я не воображал его перед собою… Боже! Нынешний труд мой, внушенный им, его создание… я не в силах продолжать его».
Это строки из письма П. А. Плетнёву, а «нынешний труд» - это «Мёртвые души». Известно, что идею поэмы Гоголю подсказал Пушкин, сам узнавший её от некого полковника Липранди, будучи в кишинёвской ссылке.
Тем не менее, оправившись от непостижимого горя, Гоголь начал работу над поэмой. Обдумав идею трёх частей, гигантского триптиха о России, Гоголь решил показать и русских грешников, и русских праведников. Как мы знаем, полностью столь масштабный замысел писателю воплотить не удалось.
Что же касается его жизни в Риме, то одним из первых знакомств с великой культурой вечного города было путешествие в Сикстинскую капеллу Ватиканского дворца к Фреске Микеланджелло «Страшный суд».
Довольно быстро Гоголь осваивается в Риме, чувствует себя как дома, с восторгом отзываясь даже о римском воздухе:
«Что за воздух! Кажется, как потянешь носом, то, по крайней мере, 700 ангелов влетают в носовые ноздри…»
Любимым временем года писателя была весна. Гоголь любил, закутавшись в плащ, прогуливаться весенними ночами по Риму, даже в эту пору суток шумному, светящемуся, нарядному. По воспоминаниям писателя, гуляющая толпа в Риме всегда пьяна – и от вина, и от воздуха, от благовония чудесных весенних трав и первой листвы, от дыхания огромной Кампаньи – благоухающей равнины, раскинувшейся за городом и тянущейся на много вёрст до самых Альбанских гор. Именно эта равнина и стала любимым местом прогулок Гоголя и обдумывания лучших сцен поэмы «Мёртвые души».
В 1838 году Николай Васильевич переезжает на новую квартиру, расположенную ближе к центру Рима. Неподалёку находилась мастерская художника Александра Андреевича Иванова. В ту пору он работал над картиной «Явление Христа народу». Стоит сказать, что в мастерскую был закрыт доступ практически всем русским художникам, жившим в Риме. С Гоголем же Иванова связывали дружеские отношения, писателю было разрешено видеть рождение шедевра. Интересен факт, что первоначальные наброски фигуры «ближайшего» к Христу на картине сделаны были с Гоголя. Кроме того, есть и портрет Гоголя, написанный Ивановым, где писатель изображён в халате, выглядит беспечно и по-домашнему, что Гоголю явилось не по нраву, он считал, что смотрится «растрёпанным».
Часто приятели Гоголя – художники Иванов, Моллер и гравёр Иордан, собирались на квартире писателя и предавались воспоминаниям о России. Бывали подобные посиделки и у Языкова, так же жившего в Риме. Порой характер их бесед был весьма необычен: они могли молчать в течение часа и более, после чего Гоголь подытоживал:
«Что господа? Не пора ли нам окончить нашу шумную беседу?»
Традиционным местом посещения русской публики, живущей или путешествующей по Риму, было небольшое кафе «Греко». Синьор Николло Гоголь, как его называли тут, тоже часто заходил в это заведение, ему нравилось быть неузнанным, безвестным, затерявшимся среди шумной толпы и свободным. Несмотря на это, он часто бывал гидом для приезжавших в город русских, чтобы осмотреть храм святого Петра, поражающий своей красотою и величием, воплощённой в камне идеальностью. Возможно, римские церкви, картинные галереи, Сикстинская капелла, Санта-Мария Маджоре, холм Монте Пинчио, с которого Гоголь по утрам любовался просыпающимся городом, и давало писателю чувство вдохновения и любви к далёкой родине. Ведь он говорил, что
«для полного представления о предмете нужно удаление от предмета».
И в завершение, ещё одна строка из письма Гоголя к Плетнёву:
«Поглядите на меня в Риме, и вы много во мне поймёте того, чему, может быть, многие дали название бессмысленной странности».
