Сегодня я с большим удовольствием расскажу вам о спектакле «Золушка» в постановке Национального балета Нидерландов, в хореографии Кристофера Уилдона. Этот спектакль – очередная версия на бессмертную тему, на бессмертную сказку Шарля Перро.
Как известно, во всех мифах, у всех народов есть обязательно история, сказка, рассказ, легенда о девушке, которая была падчерицей и в конце концов встретила своего принца. Зная очень хорошо хореографа и смотря балет, я прекрасно понимал, что либретто явно написал не он. Я, конечно, сразу стал интересоваться, кто же написал либретто, потому что это первая версия, где судьба Золушки и судьба принца развиваются с малолетства, параллельно, как когда-то Александр Грин описывал своих героев в «Алых парусах». Либретто к этому балету написал Крэйг Лукас, и спектакль вроде как по сказке, но в очень непонятной манере.
Сценографию и костюмы сделал художник Джулиан Крауч, сделано все в роскошной, шикарной манере, но конкретно очень сложно определить место действия и в какой стране это происходит. Ну, где-то примерно в XIX веке.
Конечно, каждый балетмейстер сводит счеты почему-то с феей, убирая все то волшебное, о чем когда-то писал Шарль Перро. И очень странно, именно в этой версии фея превращена в богов судьбы. Точно так же, когда-то Сергей Сергеевич Прокофьев написал сцену о том, что именно времена года дарят Золушке свои дары, то одеяние, в котором она отправится на бал, точно так же почему-то каждый балетмейстер по-своему решает эту сцену, придумывая все новые и новые составляющие.
Вообще, надо сказать, что сценарий, по которому Сергей Сергеевич писал свою партитуру, был написан Вахтангом Чабукиани – танцовщиком, который собирался ставить этот спектакль, который написал либретто, естественно, рассчитывая на свои возможности, на свои вкусы. Но так этот спектакль никогда и не поставил. Потому в третьем акте, например, у Прокофьева есть сцена, что принц путешествует по разным государствам в поисках своей Золушки. Присутствует испанский танец, восточный танец и китайский танец, но опять таки каждый балетмейстер по-своему решает, в какую страну попадет герой, как будет проходить его путешествие. В данной версии представители этих стран появляются на балу во втором акте, путешествие полностью отменено и музыка, которая должна исполнятся в третьем акте, перенесена по разным актам.
Я не могу сказать, что для меня каким-то новым хореографическим откровением явилась хореография Уилдона, потому что я его очень хорошо знаю. Он мастер, конечно, неоклассического балета. Сам он учился в Королевской школе в Лондоне. Первые годы своего творчества, и танцевального, и балетмейстерского, он начинал в Нью-Йорке, в Нью-Йорк Сити балет, в доме Баланчина. Потому вся его хореография – это такое сочетание хореографии Аштона, Макмиллана и Джорджа Баланчина.
Есть очень много интересных хореографических связок, но те, кто часто смотрят балет, а тем более те, кто его исполняет, будут находить абсолютную параллель с творчеством вышеупомянутых гениальных балетмейстеров.
В этом спектакле участвуют два, на сегодняшний день, известных в Европе артиста. Это Анна Цыганкова и Мэтью Голдинг.
Анна Цыганкова – выпускница Новосибирской школы. Первое время своей творческой жизни провела корифейкой в Большом театре, затем уехала на Запад и уже переходя из труппы в труппу, пришла в Национальный балет Нидерландов на ставку солистки, и в последнее время мы ее видим в разных экранизациях.
Мэтью Голдинг – один из известных в Европе танцовщиков. И также в этом спектакле роль мачехи играет очень известная в России танцовщица, солистка Мариинского театра когда-то – Лариса Лежнина. Но так как Лежнина уже взрослая артистка, в этом спектакле она исполняет такую возрастную роль мачехи, очередной раз подчеркивая преимущество русской танцевальной школы, потому что она очень откровенно выделяется на фоне всех артистов, и актерским мастерством, и уровнем исполнения классического танца, и манерой держаться на сцене.
Я не хотел рассказывать как-то подробно об этой версии «Золушки», потому что это надо посмотреть, чтобы составить свое мнение. Но дело в том, что партитура Сергея Сергеевича настолько уникальна и настолько волшебна, она писалась конкретно, как сказка. Потому, смотря этот спектакль и слушая эту великую музыку, я все время удивлялся, насколько не соответствует волшебная структура музыки Прокофьева, очень часто грустная, очень часто дающая возможность задуматься о быстротечности времени, о уходящей молодости, об ускользающем времени.
Почему-то авторы конца XX – начала XXI века каждый решает эту проблему сообразно своим, каким-то психологическим сложностям, именно сцена является тем местом, где они должны полностью высказать все свои переживания.
