Наша новая рубрика «Навскидку»
Шесть придискованных кавер-версий хитов шестидесятых, которые на удивление удачно прозвучали в семидесятые. Странный выбор, который себя оправдал. От психоделии и фрик-бита до классики и Бродвея
На самом деле их гораздо больше, но мы остановимся на шести, учитывая метраж танцевальных номеров в стиле диско.
Итак:
Painter Man – Boney M
Пожалуй, самый смелый шаг Фрэнки Фариана. Он выбрал композицию культовой группы Creation, не совсем обычную для своего времени, и не совсем понятную новому поколению.
Диковинный гитарный пассаж возникает тотчас после коды лихого «Распутина» и выглядит подозрительно, как вещь с другой пластинки, вмонтированная по ошибке. Но, несмотря на контрасты, Painter Man не вызывает желания промотать или переставить.
Автор «Красильщика», Кенни Пиккет одним из первых начал играть на электрогитаре при помощи смычка.
Painter Man очень удачно вписался в румынскую кинокомедию «Кто же миллиардер?».
Эксперимент выдержал испытание временем, напомнив о себе в неожиданном месте.
В конце отчетливо слышна музыкальная фраза из Моны Лизы Нэта Кинга Коула. Точно так же Боуи цитирует на гитаре Bewitched, Bothered and Bewildered в прологе грандиозного альбома Diamond Dogs, изначально задуманного как мюзикл.
People – Celentano
Кстати о мюзиклах. Ни «Смешная девчонка», ни «Звуки музыки» не впечатлили советского зрителя в первую очередь по причине архаики сюжетов. «Звуки» - это война и фашизм, а «Девчонка», в сущности, оперетта первой четверти двадцатого века, чья главная тема People, поется медленно и с натугой.
Версия Челентано – достойный пример позитивного вандализма. Челик вдвое ускорил темп красивейшей арии в ритме диско, и к ней стали поневоле прислушиваться, ожидая, когда начнется по-настоящему вожделенная «Пай-пай-пай-пай», которую поют а капелла продавщицы в «Конце операции «Резидент».
На пластинке, положившей начало новому витку челентаномании в СССР, эта вещь идет сразу после Soli, совсем как «Красильщик» после «Распутина» у Бони М.
Soli автору этих строк доводилось исполнять раз пятнадцать за вечер. Но никто никогда не заказывал People. А жаль.
Paint It Black – Jackie Carter
Не самая типичная, но одна из самых популярных, памятных и узнаваемых песен у Роллинг Стоунз с Брайеном Джонсом, как любили подчеркивать сторонники превосходства “старого» над «новым».
Чересчур старомодная для семидесятых в оригинальном исполнении, в обработке диско Paint It Black напомнил о себе не менее убедительно, чем трижды воскрешенный.
One Way Ticket – «Здравствуй, песня!»
Изначальный смысл этой ироничной песни трудно понять, не зная хотя бы названий основных лирических хитов о несчастной любви того периода. В тексте упоминаются Lonesome Town Рикки Нельсона, Bye Bye Love Братьев Эверли и Heartbreak Hotel Элвиса Пресли.
Ей изначально сопровождала типичная для эпохи дефицита информации, путаница. Кто-то говорил, что её поет Пол Анка, хотя исполнителем был Нил Седака. Потом о ней забыли, а когда появилась диско-версия Eruption, вместо американского оригинала, в ней тут же опознали наш советский «Синий иней». Под этим названием её и реанимировала «Здравствуй, песня!» параллельно программе импортных шлягеров от «Веселых ребят», гвоздем которой стала «Белладонна» UFO в исполнении незабвенного Александра Барыкина.
Light My Fire – Baccara
Джим Моррисон определенно не был фаворитом советской молодежи к моменту, когда это случилось, равно как и здешних поклонников The Doors было трудно представить в толпе, пляшущей под диско-версию Light My Fire, напетую с испанским акцентом.
В шестидесятых её охотно исполняли джазовые инструменталисты и солидные певцы. Несмотря на меланхолию, многие песни одной из самых энигматичных групп всех времен идеально подходят для танцев, как медленных, так и быстрых.
Как это всё случилось?
Дело в том, что продюсер, скажем так, «пигмалион» этого женского дуэта, Рольф Зойя, параллельно увлекался авангардом и джазроком, как и многие его коллеги.
Любопытно было бы услышать The End в интерпретации Бэрри Уайта.
Fifth of Beethoven – Walter Murphy
Самый популярный и востребованный номер в двойном альбоме Saturday Night Fever. В оригинале его длительность не превышает Roll Over Beethoven, но эта бессловесная композиция отражает современную ей эпоху так же подробно, как словесный «полив» Чака Берри свою.
Отсутствие иностранных слов делало эту пьесу идеальной фонограммой для занятий аэробикой, рекламных объявлений и показов отечественной моды. После «Лунной сонаты» в «Чапаеве», Бетховен в очередной раз победил шлягермахеров из будущего, не получив ни копейки авторских.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Далее:
* Пять песен о комнатах, где каждый по-своему сходит с ума...
* Восемь ролевых типажей в поп-музыке 70-х
* Дюжина итальянских шлягеров по-советски
* Девять хитов для шабаша на Лысой горе