Сто лет назад Константин Коровин написал парижский дождь так, что его один из его французских коллег пошутил: «Коровин бьет импрессионистов нашим же оружием».
Коровин и до этого написал достаточно видов парижских улиц – и дневных, и ночных, и с тротуара, и верхних этажей. Некоторые виды он писал по несколько раз, возвращаясь к ним через три, а то и пять лет. Но дождь 1918 года поразил даже видавшее виды парижское художественное сообщество.
Именно в этой картине Коровин довел до максимальной степени проявления совершенно не свойственный французским импрессионистам прием, каким является коричневая грунтовка, а в данном случае картина написана еще и на доске, фактура которой проступает через мазки краски. Моне, Ренуар и их коллеги по импрессионистскому цеху писали почти всегда не белой основе. Русские художники в Париже использовали разные цвета имприматуры (от итал. Imprimatura – первый слой краски), то есть цветной тонировки поверхности уже готового белого грунта. Они шли и дальше, сразу грунтуя холст серым или коричневым.
Постепенно Коровин все больше позволял грунтовке проступать между мазками, которые он буквально набрасывал на полотно.
Позднее сам Коровин так выражал свое «практическое понимание импрессионизма»: «Никакой кладки вкусной краски быть не должно. Быть должно самое точное сочетание тонов и работа от чувства и увлечение. Невольно должна быть выражена сумма впечатлений и чувствований.
Он шел именно от тона будущей картины, вначале ловя ощущения цвета, а потом замечая сюжет, из которого это ощущение возникает: «Надо сюжет искать для тона. Творчество в смысле импрессионизма. Нужно так брать предмет, чтобы удобно его видеть».
«Мало того, что составить верный тон, надо его умело нарисовать на холсте, чтобы он верно выражал свое назначение в этюде. Нужно тон к тону не доводить, брать отдельно тени и цвета, ляпать на холст, не стушевывая», – писал Коровин.
Эти советы он, конечно, вывел из собственного опыта, сам пришел к ним на практике. Процитированные выше слова «ляпать на холст» перекликаются со знаменитым коровинским «ляпал Париж» (сказано несколькими годами позже наркому просвещения Луначарскому, который и приводит эти слова в своей статье).
Коровин увидел цвет парижского дождя и выразил в картине свои впечатления. Пятьдесят оттенков серого, пусть еще черное (хотя оно тоже оттенок серого), немного зелени, немного коричневого. И коричневатая основа, которая кое-где оставлена специально и даже нарочито.
Русский художник действительно прочувствовал самую суть мировосприятия импрессионистов, и технику их освоил в совершенстве, добавив к ней что-своё и очень важное. Ну а уж в том, что парижские впечатления Коровина в 1918 году были не самыми светлыми, винить надо не его, а колесо истории, катившееся и по России, как, впрочем, и по Европе. А еще всё тот же испанский грипп, унесший жизни многих европейских художников и вызывавший грусть и тревогу русского импрессиониста Константина Коровина.
Иллюстрация 1: Константин Коровин. Парижская улица. 1918. Масло, дерево. Частная коллекция. Источник иллюстрации: The Athenaeum
Иллюстрация 2: Константин Коровин. Ночной Париж. 1902. Темпера, бумага. Государственная Третьяковская галерея, Москва. Источник иллюстрации: Викимедиа
Иллюстрация 3: Константин Коровин. Париж. Бульвар Капуцинок. 1906. Масло, холст. Государственная Третьяковская галерея, Москва. Источник иллюстрации: Викимедиа
Иллюстрация 4: Константин Коровин. Париж. Утро. 1906. Масло, холст. Государственная Третьяковская галерея, Москва. Источник иллюстрации: The Athenaeum
Иллюстрация 5: Константин Коровин. Париж. 1912. Масло, холст. Государственная Третьяковская галерея, Москва. Источник иллюстрации: The Athenaeum