Вообще-то пространство это – между Поварской и Никитской улицей - именуется Поварской слободой. Здесь в XVII веке жили повара, сытники, хлебники, скатертники, входившие в штат царского сытного двора. Соответственно, и переулочки местные звались: Хлебный, Скатертный, Ножовый, Столовый, даже Чашников был.
Мерзляковский переулок, пространство замыкающий, из их ряда выбивается и происхождение его названия так толком и не объяснено. Был он когда-то Мастрюкиной улицей, Маструковкой, Местриковой – по искаженному отчеству одного из домовладельцев, князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. А вот откуда Мерзляковский появился? Жил, правда, здесь когда-то поэт Алексей Мерзляков, но его причастность к сему факту никем не подтверждена.
Слободу с двух сторон замыкают две церкви: Симеона Столпника и Феодора Студита. Первая эта та самая маленькая, почти игрушечная церквушка, которая на фотографиях и открытках неизменно соседствовала с многоэтажками проспекта Калинина (Нового Арбата) – мол, знай наших, вот он наглядный прогресс! Гордые высотки родом из 60-х за это время успели изрядно обветшать, а чудом сохранившийся храм, где узаконили свой совершенный на небесах брак граф Шереметев и Прасковья Жемчугова, только хорошеет.
Другим концом Мерзляковский переулок выходит прямо к Храму Феодора Студита, спрятанной во дворе дома на Никитском бульваре, а от площади Никитских ворот отделенной широкой полосой газона и высокими деревьями. От рождения ему 392 годика. Был он соборным храмом Феодоровского-Смоленского-Богородицкого мужского монастыря, в 1709 году монастырь упразднили, храм сделали приходским. Прихожанами его были генерал-аншеф Василий Иванович Суворов с женой, жившие на Большой Никитской. Здесь они крестили своего новорожденного сына, будущего знаменитого полководца, и нарекли его в честь Александра Невского — Александром.
Суворов отличался крайней набожностью. В своей приходской церкви пел на клиросе, читал апостол и всегда особо поминал родителей — мать и вся его родня были похоронены при храме. Есть сведения, что в 1774 году он и венчался здесь с княжной Варварой Прозоровской.
Церковь закрыли в 1927 году. И вскоре вдоль Никитского бульвара, перекрыв вид на него, выстроили длинный жилой дом для работников табачной промышленности. Дом встал почти вплотную к храму, заняв часть церковного двора.
Здание захватило часть церковного двора, почти вплотную подошло к храму, закрыв красивый вид на него с бульвара. В 1937 году снесли великолепную храмовую колокольню — одну из первых шатровых в Москве. А в подклете (цоколе) сделали торговую палатку. Церковь ждала своей очереди на слом.
Все это происходило на глазах известного реставратора Льва Давида и не давало ему спокойно спать. Перебирая способы спасения храма, он вычитал в книге историка Ивана Снегирева о связи Церкви Феодора Студита со столь почитаемым в России полководцем Суворовым. Как ни странно, история, рассказанная реставратором, произвела впечатление на работников Министерства обороны. Храм приобрел статус памятника истории и архитектуры, в нем собирались открыть музей Суворова. Правда, машинистка, опечатавшись, назвала преподобного Феодора Феодором-студентом, но это уже детали.
Реставрация здания затянулась, музей там так и не открыли, и в 1991 году оно было передано церкви. А имя Суворова с 1950-го по 1993 год носил Никитский бульвар.
Мария Кронгауз
Фото Елены Головань
