Наладив базы для смены лошадей на маршруте: - база отряда – «маяк Жигадло» и исследовав запасные маршруты, мы занялись очисткой окрестных сел маяка «Жигадло» от полицейских и немецких агентов. В этой операции принимали участие Жорж Струтинский, испанец Ортуньо Филиппе и Петр Семенович Дорофеев. Обычно мы подъезжали в хате ночью, оцепляли ее, стучались в дверь и брали полицая. Два случая запомнились мне особенно.
Мы брали полицейского коменданта на хуторе Хоруга. Когда я начал стучать, он несколько раз выстрелил через дверь. Тогда, оставив возле нее П. Дорофеева, я бросился за угол, к окну спальни. Только выбил ставень – комендант, открыв дверь, снова выстрелил в меня. Я успел упасть под окно. Мы предлагали коменданту сдаться, он нам нужен был живым, но он продолжал отстреливаться. Я швырнул в спальню гранату и сразу после взрыва вскочил в окно. Комендант бросился на кухню и выронил винтовку. Винтовку я быстренько подобрал – комендант схватил топор и встал у дверей, которые были уже вскрыты Дорофеевым. Вскоре комендант был обезоружен и связан.
Второй раз мы брали полицейского на хуторе Щикичин. Выстрелив через дверь несколько раз из пистолета, полицейский бросился к противоположному окну и вместе со ставнем свалился на стоявшего под окном Жоржа Струтинского. Жорж тоже упал. Ручной пулемет его, забило снегом и отбросило в сторону, а полицейский был таков. Мы ломали дверь за дверью, не подозревая, что в доме уже никого нет.
Жизнь на хуторе Жигадло протекала довольно однообразно. Днем мы дежурили на постах, отсыпались, ночью ездили на операции. Нарушался этот распорядок лишь с приездом Николая Ивановича Кузнецова. Изредка приезжал Николай Приходько, привозил срочный паке от Кузнецова, немецкие сигареты и сахарин. Взамен мы отдавали ему сало, мясо, хлеб, муку, а также рейхсмарки, необходимые для работы в городе.
В один из своих приездов на хутор Николай Иванович взял у меня карту, показал местонахождение маетка (имения) и сказал: «Здесь находится крупный агент гестапо. Найди его обязательно, это очень опасный враг».
Выехали мы вчетвером: Петр Дорофеев, испанец Филиппе Ортуньо, Жорж Струтинский и я. Маеток находился в лесу. Состоял он из двухэтажного здания и хозяйственных построек. В маетке оказалось всего двое мужчин: управляющий и один работник. Когда я спросил, как они вдвоем управляются с таким хозяйством (полсотни коров, столько же овец, и десятка два лошадей), управляющий ответил, что днем из села приходят женщины. Разведчики начали обыскивать имение, а я все беседовал с управляющим, который, как оказалось, живет здесь уже много лет. Я требовал, что бы он показал, где у него прячется ещё один мужчина. Управляющий упорно отрицал, что в доме есть кто-то ещё.
При тщательном обыске управляющего у него был найден небольшой листок папиросной бумаги – удостоверение ровенского гестапо. Управляющий оказался тем самым агентом, которого мы искали. Когда я, сделав вид, что не понимаю немецкого языка и спросил, что это за бумага управляющий, облегченно вздохнув, ответил, что это справка о поставке им немцам молока. Мы связали ему руки, усадили в телегу (саней почему-то не оказалось) и покинули имение. Я ехал на первой повозке. Вдруг сзади крик. Оборачиваюсь – Филиппе оттаскивает в сторону мертвого управляющего. Наш пленник развязал руки и пытался бежать. Стрелять было нельзя, и Ортуньо метнул немецкий кинжал.
Валентин Семенов
Командир разведки партизанского отряда "Победитель"
31 марта 1994 г.
г. Кисловодск.
Воспоминания В.Г. Семенова прислал Н.Д. Дорофеев.
