Все или — почти все смотрели фильмы Леонида Гайдая, в которых главным персонажем был некто Шурик — симпатичный мужчина в очках, романтический интеллектуал и — немного растяпа. И многие почему-то думают, что в «Кавказкой пленнице», «Операции Ы» и даже в экранизации булгаковского «Ивана Васильевича» - один и тот же парень. Хотя это три разных человека. Несмотря на то, что «Кавказская пленница» значится ещё и как «Новые приключения Шурика». Это разные Шурики. Маска — одна. Точнее — образ. Архетип.
Это, как в сказках — Иван Царевич то рубит Горыныча и женится на освобождённой Василисе Прекрасной, то — ему помогает Волк в поисках молодильных яблок для царя — отца уже иной Василисы - допустим, Премудрой, то... ему в помощь даётся Иван-Дурак, который гораздо круче Царевича и уже Дураку достаются лавры (и Василиса Какая-Нибудь). Это разные Иван-Царевичи, но вывеска — одна и та же. Все остальные фигуранты — королевичи, дураки, Василисы и Алёнушки — та же картина.
В одной из передач, посвящённых творчеству Гайдая, рассказывалось, что режиссёр увлекался немым кинематографом — отсюда его любовь к трюкачеству и так называемым «гэгам», свойственным голливудским комедиям 1900-1920-х годов. И везде были персонажи-маски, переходящие из фильма в фильм. И каждый новый сюжет оказывался никак не связан с предыдущим. А образ, облик — один (см. Чарли Чарлин, Бастер Китон, Макс Линдер). И, мол, Шурик — из той же серии.
Так, в первом фильме он — студент политехнического; во втором он уже гуманитарий и откомандирован собирать тосты, обычаи и легенды... Это сейчас люди кардинально меняют профиль, а тогда — нет. Больше того — в «Операции Ы» он сражается с троицей, которую ...почему-то не узнаёт в «Кавказской пленнице». Всё просто — и Шурик иной, и Балбес-Трус-Бывалый - просто комедийные личины. Однако мне больше нравится тема сказок-мифов-легенд (неслучайно, второй из Шуриков собирал на Кавказе именно фольклор!).
У нас имеется и ещё один условный Шурик — Саша Привалов из культовой вещи 1960-х - «Понедельник начинается в субботу», где фантастика сопряжена со сказочной реальностью. Мало того, что на рисунках Евгения Мигунова мы видим то же самый типаж, так он и всем своим поведением вписывается в стилистику гайдаевского Шурика. Даже, если считать, что Мигунов срисовал лицо артиста Александра Демьяненко, это ещё больше подчёркивает устойчивость образца.
Шурик — это обобщённый герой красивой истории о 1960-х. В нём 90 процентов от Ивана-Царевича и 10 — от Ивана-Дурака. Он — добрый, смелый, бесхитростный и разумный. Он совершает большие и малые поступки, борется со злом (трёхголовый дракон Трус-Балбес-Бывалый и другая нечисть), влюбляется в прекрасных девушек, а в теме «Ивана Васильевича» конструирует волшебный аппарат. Он — воплощение эпохи, когда это ценилось — быть умным и при этом лишённым хитрости. Творить и помогать, переходя из сказки в сказку.
Зина Корзина (с)
