В самом сердце старого, овеянного легендами и преданиями Казимежа — ныне одного из кварталов Кракова, а в далёком прошлом отдельного города есть живописная улица. За немалые габариты её назвали Широкой (ul.Szeroka), а похожа она, скорее, на площадь. Во времена короля Казимира Великого этот объект был центром деревни Бавул, а потом стал местом торговли, которой занимались евреи Казимежа. Но это всё — тёмные и таинственные дела туманного средневековья. Нас же сегодня будет интересовать эпоха не столь отдалённая — девятнадцатый век.
25 декабря 1865 года здесь в доме № 14 родилась крошка-девочка. Малышку тут же назвали Хая. Это был первый ребенок супругов Герцеля и Августы. Могла ли тогда догадываться эта молодая еврейская семья, что ребенок, подаренный им небесами в день Рождества, в будущем покорит несколько континентов и после смерти получит звание королевы мира косметики и одной из самых богатых женщин двадцатого века? Но, до всего этого тогда было далеко.
Вскоре после рождения Хаи на свет появились ещё целых семь дочерей. Всех нужно было выкормить, воспитать и поставить на ноги. А семейство едва сводило концы с концами. Глава семьи торговал керосином. Особой прибыли это не приносило. Его супруга была обычной домохозяйкой. О её выходе на работу не могло быть и речи — надо было следить за домом и восемью дочерьми. Так проходили долгие месяцы, а за ними и целые годы. Всё это время Августа — почтенная мать семейства учила детей главным женским секретам — секретам красоты: рассказывала, как сделать кожу свежей, волосы сильными, взгляд — открытым.
«Мужчины считают нас безоружными, - часто повторяла она, - и это отчасти правда. Луками и пистолетами мы не владеем. Зато владеем другим — красотой, а когда у женщины есть красота, она ловко владеет мужчиной. И это значит, что в чём-то мы всё же сильнее». Хая, как и её семь ближайших родственниц чутко внимала голосу матери, но увы, эти советы оказались ненужными, когда Герцель — её суровый отец запретил ей выходить замуж за молодого студента-католика. Он нашёл ей куда более подходящего, по его мнению, кандидата в супруги — почтенного господина, который, увы, был, его ровесником. Ни о какой любви не могло быть и речи.
Получив тайное разрешение матери, несовершеннолетняя Хая сбежала так далеко, как только могла — в Австралию. Там она позабыла своё еврейское имя, которое ей не особенно нравилось. И стала представляться Еленой. Так ей и предстояло войти в историю. И вы, конечно, теперь можете догадаться, о ком идёт речь. Ведь перед нами будущая мультимиллионерша — Элен Рубинштейн — икона стиля, яркая бизнеследи, императрица мира косметики.
Уезжая, она прихватила с собой несколько бутылёчков с кремом, который для её матери изготавливал некий знакомый из Казимежа. С этого-то и началась её замечательная карьера. В Австралии дни напролёт нещадно палило солнце. Оттого местные девушки быстро обзаводились веснушками и нежелательным в те времена загаром. А крем Елены легко избавлял их кожу от этих особенностей. Вначале такой эликсир присылала почтенная мать Августа, а потом наша юная предпринимательница стала изготавливать его самостоятельно. Спрос на чудесный бальзам из экстракта сосновой коры, миндаля и душистых трав рос отчаянно. Девушка нуждалась в помощниках. Потому вскоре она отправилась из провинции в Мельборн, чтобы открыть там салон Valaze.
После того, как маленькую (и по годам, и по росту, который составлял всего 147 сантиметров) безнесвумен посетила корреспондентка из Сиднея и написала о ней в газету статью, популярность её буквально взлетела. Во времена, когда трудно было достать кусок мыла, она предлагала дамам такую роскошь. Конечно, товар был хорош, но ещё более изысканною являлась реклама. Несмотря на свой скромный жизненный опыт, Елена, как бы мы выразились сегодня, хорошо знала мир маркетинга и с присущей ей предприимчивостью расхваливала свой крем весьма необычно. Наверное, это единственная в истории женщина, добавляющая себе годы. Елена не раз говорила, что ей за тридцать, а выглядит она так свежо благодаря действию своего элексира. Там в далёкой Австралии мало кто знал, что на самом деле ей не было и двадцати.
Свой товар Рубинштейн ценила всегда высоко. За тюбик крема многим кокеткам порой приходилось отдать всю свою зарплату. Но их это не пугало. Сама Елена не раз говорила так: «Некоторые женщины никогда не позволят себе того, что для них слишком дёшево».
«Раскрутившись» (вы уж простите меня за столь тривиальное выражение) в жаркой Австралии, наша предпринимательница вышла замуж, произвела на свет двух потомков и возвратилась в Европу. Только теперь это был не Краков. К её ногам бросилась столица искусства и моды — Париж. Здесь Елена завела много нужных знакомств. Стала вдохновительницей самих Пикассо и Дали. Пабло тогда в характерной для него манере набросал парой ломанных линий её знаменитый портрет, ну а Сальвадор написал сюрреалистическое полотно с женщиной-Прометеем, прикованной к камню зелёными бусами.
Но и Европа стала для нашей мадам безжалостно тестной, и она снова переплыла океан, чтоб на этот раз оказаться в Америке, а точнее, в Нью-Йорке. Здесь один за другим открывались её салоны, в которых теперь работали её сестры и пара кузин из Казимежа. Персонал Елены теперь называли не иначе, как еврейской мафией. А между тем успех её всё рос и рос.
В это сложно поверить, но предприимчивая еврейка умудрилась нажить целых шесть миллионов американских долларов на разводе с мужем, великой депрессии и на кознях своей конкурентки — Элизабет Арден. К последней из перечисленных вскоре ушла не только солидная часть её постоянных клиентов, но и супруг Елены. Это её и сподвигло продать своё дело за семь милионов и возратиться в Европу. Переждав здесь великий американский кризис, наша акула бизнеса выкупила его... правильно, за миллион. Поговаривают, что выиграть при таких обстоятельствах могла лишь истинная еврейка. Кстати, выиграла она и в делах сердечных, почти сразу же выйдя замуж за молодого грузинского князя.
Богатство её после свадьбы опять приумножилось. В 1950 году у Елены было тридцать два института и сто пятьдесят четыре фабрики красоты. В это время Хая (надеюсь, вы ещё не забыли её настоящее имя) всегда окружала себя прекрасными и изысканными вещами. В её нью-йоркском жилище было двадцать шесть комнат, на стенах которых висели шедевры вышеупомянутого Пикассо, а также Матисса. А пудреницы (кстати, как и известный на целый мир логотип для её косметики — две слившиеся буквы - HR) спроектировал для неё сам Дали.
Своим косметологическим царством героиня нашего сегодняшнего рассказа правила до конца. Работники её фирмы рассказывали, что последние распоряжения персоналу она давала прямо в постели. Часто случалось при этом ей невзначай заснуть, но как только её чуткие уши слышали слово «доллар», а иногда и «цент», она тут же распахивала свои веки и снова бодрствовала. Елена была трудоголиком, а потому тридцатого марта 1965 года смерть в виде инсульта постучала к восьмидесятисемилетней еврейке не в спальню, а в офис.
Назавтра великой предпринимательницы, чьё состояние составило к этому моменту сто миллионов долларов, не стало.
Подумайте... Странное дело... родилась эта женщина, как вы помните, в Рождество, а покинула этот мир в день смеха. Что ж, всему свой черед, своё время. В день смерти Хаи-Елены мир не жалел о её уходе. Он улыбался. Он знал, что еврейка с фамилией Рубинштейн прожила очень долгую и счастливую жизнь. Она ведь сама часто повторяла: «Многие женщины так не любят свою работу, зная, что она отнимает у них время, которое они могли бы посвятить тому, что действительно любят и что могут делать только по выходным. У меня такого несчатья нет: то, что я люблю, и является для меня работой».
В жизни Елены был, по её мнению, лишь один тяжелый период — далёкое детство в еврейском Казимеже. Эту эпоху жизни она практически не вспоминала. В своей биографии королева косметики написала, что родилась она в центре Кракова в одном из старых дворцов на Рыночной Площади, что её с детства окружали не баночки с керосином, как это было в действительности, а великие произведения живописи и скульптуры, которые так любили её родители, у коих Елена была единственной дочерью... А ещё она часто писала, что знаменитый крем её матери посоветовала когда-то талантливая польская актриса — Елена Моджеевская.
Да, разумеется, Рубинштейн написала неправду и проявила неискренность. Но судить её за такие воспоминания вправе лишь самые близкие. Мы же, а в частности, наша прекрасная половина, должны быть ей благодарны, ведь это Елена изобрела электролиз и водостойкую тушь, разделила кожу по типам и подарила женщинам всего мира нечто, что делает их красивее лучше любых румян и подводок — веру в сердечное и профессиональное счастье.
