Читать с начала:
Тяжкий выбор
Несмотря на недетские заботы Люда находила время для развлечений: они с Надей катались на санках с горы, во дворе фермы играли в соломенной скирде, рыли там пещеры, делали входы выходы. К ним частенько присоединялся Роман, темноволосый, черноглазый мальчишка из соседнего дома. А вечерами они сидели у Люды и пили чай за душевными разговорами на кухне. Телевизор она не включала, он стоял в большой и холодной как погреб комнате, там сломалась отопительная труба и чинить её было некому.
Дорогие Читатели. По вашим настоятельным просьбам публикую продолжение. Если обнаружите ошибки, нестыковки и прочие неправильности, прошу сообщить мне, соблюдая вежливость и правила хорошего тона.
Незаметно прошёл февраль, затем наступил март. Люда следила как подтаивает снег на крыше и с длинных сосулек капают в сугроб прозрачные капельки, вырисовывая в снегу хрустальные кружева… Апрель она встречала с новыми надеждами, впереди её ждала новая жизнь. После восьмилетки она обязательно поедет в Ленинград учиться. С подружкой Мариной они прочитали объявление в газете о наборе на учёбу мозаичников. Что такое мозаичник девочки представляли смутно, и почему- то были уверены, что мозаичник- это художник.
В начале апреля приехала Валентина с очередным мужем, невысоким, плотным мужичком лет сорока, с мясистыми будто арапскими губами.
- Дочка, собирай свои вещи. Машина нас ждать не будет!
- Не поеду я никуда. Устала я замуж выходить.
- Не умничай. Поехали. Я дом продала.
- Как продала? Кому?
- Константиновым. Они на следующей неделе уже заселяются.
- А как же я?
- С нами поедешь. Дядя Миша хороший. Он тебя не обидит. Будешь там в школу ходить.
- Все они хорошие, пока трезвые. Не хочу больше с твоими мужиками драться.
- А ты не лезь в бутылку, будь покладистей. Иногда и промолчать можно. Ты же девочка.
- Мама, ты забыла, как сама от них тумаки получала?! А сколько раз мне доставалось?!
В избу вошёл дядя Миша и грубо окрикнул:
- Вы долго тут будете копошиться?! Где телевизор?!
- Сейчас- сейчас, Мишенька, - сменила тон Валентина.
Мишенька сбросил на пол байковое одеяло, сверху поставил телевизор и завязав углы одеяла крестом понёс его на выход, пробухтел:
- Я его в кабину поставлю, чтобы не разбили. Пиджак не забудь!
Валентина кинулась в большую комнату, открыла сундук:
- Лю-ю-д, чего размечталась?! Где костюм отца?
- Какой костюм?
- Какой- какой? Коричневый. Из лавсана
- Папе отнесла.
- Вот дрянь такая! Я ж его Мишеньке обещала!
- Его папа покупал. А этому лилипуту он длинный будет.
- Укоротить всегда можно. Длинное - не короткое.
- Ты свой норов мне тут не показывай. Собирайся и поехали. Ишь научилась матери зубы показывать.
- Учителя хорошие были.
Дочка смотрела как мама бегает по дому, как суетливо и торопливо скидывает свои вещи на покрывало, как складывает кухонную утварь в цинковое корыто и понимала, что вокруг неё сжимается кольцо и опять её ждёт новое испытание.
Михаил, запыхавшись, бегал между домом и сараем, баней и летней кухней, выискивая хозяйским глазом, что ещё прихватить с собой. Он помог шофёру открыть борта, соорудил из досок трап и поднял по нему корову, потом они вместе с Валентиной запихали в ящики гусей и кур, перевязали ноги телёнку и овцам и погрузили всю живность в машину.
- Богатое у тебя приданое! Я весь взопрел, пока всё грузил,- довольный Михаил снял картуз со взмокшей головы и оттёр им пот со лба.
Окрылённая похвалой Валентина залетела радостно в кабину машины и оттуда прокричала дочери:
- Ладно, раз не хочешь с нами, оставайся. В кабине всё равно теперь места нет.
Люда радовалась свободе и освобождению от опеки нового маминого мужа, она наивно полагала, что новые хозяева разрешат ей жить на веранде, ведь она им мешать не будет. Но действительность оказалась другой. Новосёлы сразу попросили девочку освободить дом.
Люда уверяла всех, что у неё есть бабушка и папа, но идти к ним в новую семью боялась. С бабушкой она связь не теряла. Частенько к ней бегала, когда никого не было дома, рассказывала про свои дела, плакалась, советовалась. Бабушка подкармливала её, поила чаем и угощала вареньем, учила жизни.
- Ты все деньги сразу не трать. Откладывай, - поучала старая женщина. - Покупай только самое нужное. Мне вот колхоз платит двадцать рублей пенсии. На пять рублей я покупаю муки, сахара, сладостей, а остальные откладываю.
Люда в деньгах нужды не знала, каждый месяц почтальон приносил ей двадцать пять рубликов. Как только Егор ушёл от неё, Валентина подала на раздел имущества и на алименты. Денег девочке хватало за глаза, иногда даже оставались. Она покупала хлеб, макароны, иногда даже конфеты, сушки или пряники. Тогда они с Надей шиковали, пили чай на кухне. В школу, в Михайловку она ездила на автобусе, проездной давали в школе. Обедала обычно в рабочей столовой, забегала туда после школы, брала макарошки с котлеткой или пюре с гуляшом за двадцать копеек и чай.
Люда до последней минуты колебалась и ничего хорошего от папиной новой семьи не ждала. Она боялась разочарования не в мачехе, а в отце, которого считала родным. Сомневалась, любит ли он её по-прежнему и будет ли её поддерживать теперь, когда у него родились свои, родные, плоть от плоти, два сына! Она знала по рассказам бабушки, как сильно и страстно он хотел своих детей. Решающим для неё стал приход отца.
Егор перед работой заглянул в дом:
- Дочка, хватит тебе уже скитаться. Приходи к нам, если, конечно, хочешь. Мы с бабушкой тебе не чужие.
В голосе папы она услышала и боль, и тревогу, и беспокойство.
Хорохорившаяся до этого девочка неожиданно заплакала. Плакала она долго и никак не могла успокоиться:
- Папа, я боюсь к вам идти.
Егор обнял ещё вздрагивающую от рыданий дочь к себе и прижал её голову к своей груди:
- Никто тебя не обидит. Не бойся. Там бабушка всегда будет рядом с тобой.
- Говорят, мачеха злая.
- Не слушай всякие глупости. Мало ли что люди говорят.
- Если она будет драться, я тоже буду драться в ответ.
- Не будет она драться. Что за глупости?! Это же надо до такого додуматься.
–Ты ведь не знаешь, как я жила без тебя и без бабушки.
- Я думал, что с мамой тебе будет лучше, - растерялся Егор.
- Лучше жить в таборе, чем с её мужьями. Ты знаешь они какие?!
- Дочка, всё будет хорошо. Нельзя жить одной.
Егор остро чувствовал вину перед дочкой, поэтому на прощанье промолвил:
- Приходи, дочка, обязательно приходи. Мы тебе всё- таки родные. Хоть тебе и будет нелегко с начала. Знаю, что ты привыкла одна, тебе будет очень трудно. Нельзя жить одной. Семья это всё.
Вечером накануне решающего переезда Люда собирала вещи со своей подружкой Надей и они вдвоём проплакали весь, представляя в самых страшных картинах будущую жизнь с мачехой.
Деревенские байки
Как жених невесту перед свадьбой проверял - Потоп - Шуйтан - Ночь на Благовещенье - Как женили горбуна - Как жених невесту перед свадьбой проверял - Как женщина-обезьяна прокляла мужчину - Варька - Ведьма - Про свадьбу, похороны и покойницу - Павел - Шурка - Бедная-бедная Лиза - Утопленница