Все привет, всех рад видеть. Мы продолжаем серию рассказов из жизни обычного деревенского парня, который поступил в Академию ФСО и там учится. Сегодня я расскажу вам историю про одного удивительного полковника и про то, как он относился к своим словам.
Тот, кто учился в Академии ФСО, знает, что на 2м курсе есть удивительный предмет, он называется Теория Электрических Цепей- ТЭЦ. Учили там рассчитывать электрические цепи, читать электросхемы и давали прочие знания, которые необходимы связисту. Ведь современная техника сложна и требует знаний. Преподавали эту дисциплину два педагога. Один уникальный гражданский мужчина Иванов Борис Рудольфович. Удивительный и уникальный человек. Он мог составить и рассчитать схему любой сложности за пару секунд. К нему как-то обратился орловский завод Научприбор, с просьбой рассчитать какое-то там устройство, которое они не могут рассчитать уже 8 лет, в связи с его сложностью. Борис Рудольфович рассчитал его за один вечер. Правда он много курил и имел больные ноги, а к моменту написания статьи он уже почил. Но уверяю вас, что ни один курсант не вспомнит его плохим словом.
Также был полковник Листичкин, имя и отчество уже не помню. ТАк вот дисциплина эта была очень трудная и давалась всем со скрипом. Если вначале еще куда не шло, когда рассчитывали резисторы и конденсаторы, то потом стало просто невыносимо, когда пошла теория длинных линий и четырехполюсники. и микросхемы. Понять и осмыслить это было нереально. Иванов Борис Рудольфович вел в основном практические занятия, Листичкин вел лекции и практические занятия. Складывалось впечатление, что Листичкин ненавидел всех курсантов. Это чувствовалось буквально во всем. Как я уже говорил, он читал лекции. Так вот на практическом занятии после лекции он давал сразу проверочную работу по теме лекции, а потом начинал объяснять и решать задачи по теме лекции. То есть вся группа получала оценку 2 балла, ведь еще не разбирали материал и не практиковались. А потом начинались хождения к нему, чтобы исправить. Как вы понимаете, что 2 балла можно исправить только на 3 балла и не выше. С Борис Рудольфовичем было проще. Если кто и получал неуд на его практических занятиях, а таких было больше половины группы. То когда он выходил, курсанты немного редактировали журнал. Борис Рудольфович конечно это замечал, но с любовью и с радостью какой- то отцовской. И никогда за это не ругал и не подавал вида. А вот у Листичкина не так. После того, как он поставит всей группе двойки надо было ходить к нему лично и договаривать о том, когда можно было исправить. Ситуацию осложнял тот факт, что по результатам недели кто имел неисправленные двойки, тот не ходил в увольнение. А для курсанта это смерти подобно. Вот и бегали к Листичкину договаривались. И случались вот такие истории. С ним можно было договориться конкретно на пересдачу. Например в среду в 16 часов. Готовишься. потеешь. Приходишь к нему и говоришь, что готов пересдать. А он говорит, что ему не досуг и вообще идите вон товарищ курсант. Курсант говорит, что была договоренность, что очень надо пересдать. А Листичкин отвечал своей коронной фразой:"Я ХОЗЯИН СВОЕГО СЛОВА, Я СЛОВО ДАЛ! Я СЛОВО ВЗЯЛ!" Вот так по своему он понимал честь и верность слову офицера. К слову сказать, что он был давно на пенсии, но носил форму, чтобы все видели что он полковник. Форма на нем была безупречная конечно. А вот слова он так и не научился также хранить, как форму. А бедный курсант сидел еще одну неделю на казарме и выход в город был ему закрыт. Пожелаем полковнику Листичкину долгих лет жизни, мудрости и терпения.
