Стол в комнате был накрыт щедро и богато. Евдокия постаралась на славу: она готовила для любимого человека. В холодильнике стояли бутылки с шампанским и водкой. Графины были наполнены вишневыми наливками, компотом.
Сначала ей казалось, что больше, чем она любит, любить невозможно, но с каждым днем чувствовала, что этот человек стал ей не просто близким, он стал родным. Днем она стеснялась выражать свои чувства – не девушка ведь! – а ночью она падала сама и погружала Виктора в сладкий омут, из которого, казалось, выбраться невозможно. Всю свою нерастраченную нежность она отдавала ему, будто боялась, что это скоро кончится. Утром она поначалу стыдилась смотреть на него за свою ночную смелость, но потом привыкла и будила его поцелуем.
- Что ты делаешь со мной? – шептал ей Виктор. - Я как будто стал двадцатилетним пацаном. Целый день думаю о том, когда приду домой. Скоро забуду о своем хозяйстве, о совхозе.
- Как же, тебе дадут его забыть! С самого утра, как заведенный бегаешь по полям, - с притворным ворчанием говорила Евдокия.
Он приехал домой, когда вся компания уже проголодалась. Детей покормили, а сами ждали хозяина. Наташенька спала в коляске. Евдокия, услышав звук подъехавшей машины, выглянула в окно и побежала к двери со словами:
- Приехал!
Все встали, приготовились встречать именинника. Он вошел в комнату, улыбнулся:
- Смотри, Сашок, какая компания нас встречает!
Увидев внука, наклонился к нему, понял на руки:
- Ну, здравствуй, Василий Иванович! Как дела?
Малыш смутился, потянулся к матери. Все засмеялись:
- Деда не узнал!
- Так почаще нужно ездить к деду, чтоб внук его знал, - сказала Евдокия. – А то вы так редко ездите! Так, давайте все за стол! – скомандовала она.
Все расселись, виновник торжества налил рюмки и бокалы. Первое слово для поздравления хотел взять Иван, зять. Но Евдокия мягко осадила его:
- Ваня, давай я первая.
Тот согласился, и Евдокия, сама удивляясь своей смелости, поднялась.
- Витя, ты сделал мою жизнь совсем другой. Я думала уже, что проживу свою жизнь, и так и не узнаю, как это - жить с любимым человеком, когда любят тебя. Спасибо тебе, Витя! С днем рождения! Я желаю тебе здоровья, чтоб ты еще долго жил с нами.
Она поднесла свой бокал к его рюмке, а он наклонился и поцеловал жену.
Потом говорили зять, дочка. Когда уже все развеселились, поднялся Саша. Он немного помялся, потом, глядя на Ольгу, сказал:
- Виктор Петрович, я тоже вас поздравляю. И хочу сказать, что благодаря вам я могу теперь почаще видеть тетю Дусю и Олю. Спасибо вам!
Мельников засмеялся:
- Смотри, Сашок, а то я приревную – чего это тебе нужно почаще видеть тетю Дусю?
Все засмеялись, а Саша смутился совсем.
- Ладно, ладно, Сашок, я понял, что ты не про тетю Дусю хотел сказать! Только что ж ты такой нерешительный? Так ничего и никому не говоришь, а кто ж догадаться может?
Ольга опустила глаза, мельком взглянув на Николая. Тот смотрел на нее в упор, и в его глазах Ольга увидела и интерес, и иронию, еще что-то.
Саша сел, выпил рюмку водки. Евдокия, накладывая ему в тарелку закуски, сказала:
- Саша, ты закусывай, а то придешь домой от директора совхоза пьяный, что тебе мать скажет?
- А что мне мать? – пьяно воскликнул Саша. - Я, может, женюсь скоро!
- Ну, значит, погуляем на твоей свадьбе, - проговорила Евдокия.
В коляске захныкала Наташа. Ольга встала из-за стола, подошла к ней. Малышка проснулась, требовала внимания. Ольга взяла ее и ушла в другую комнату. Она закончила кормить ее, когда в комнату заглянул Николай.
- Можно к вам?
Ольга ничего не ответила, только взглянула на него.
- Какая у вас прелестная малышка, - проговорил Николай, подходя к ней. – Сколько ей?
- Скоро полгода, - ответила Ольга.
- У меня была такая сестренка, когда я уже в десятом классе учился.
Он помолчал, потом продолжил:
- Мой отец был летчиком и погиб, когда я был совсем маленьким. Мама вышла второй раз замуж через много лет, и потом родилась сестра. Сейчас ей уже восемь лет.
- А вы служите вместе с Иваном? Вы летчик?
- Нет, - помолчав мгновение, ответил Николай. – Я техник. Мама не хотела, чтобы я стал летчиком после гибели отца. Но мы с Иваном служим вместе. Он пригласил меня приехать сюда, на юбилей тестя. Я купил машину, и мы решили приехать на ней, это и быстрее, и удобнее, чем на автобусе, да еще с ребенком.
- Так это ваша машина?
- Да, мне ведь деньги некуда пока тратить, вот и собрал на машину. А у Ивана семья, ребенок, но они тоже собираются покупать «Жигули».
Ольга переодела девочку, и они вышли к гостям. Марина посмотрела на них с улыбкой, а Евдокия – с напряжением. Саша сидел рядом с Иваном и, размахивая руками, что-то говорил ему о том, что летчик – это, конечно, хорошо, но кто-то ж должен работать и на земле.
- Вот смотри – мой шеф. Вот такой человек! - он поднял большой палец.- И не летчик никакой, а мужик – вот! Понимаешь?
- Понимаю, - отвечал Иван, - только я тебе скажу, что он был летчиком. Воевал, а когда демобилизовался, пошел по партийной линии. А там – куда пошлют. Вот приказала партия быть директором совхоза, он и стал.
Саша недоуменно качал пьяной головой: Мельников – летчик? Вот это да! Он, конечно, видел в день Победы ордена и медали на груди директора, но это было так привычно – у многих односельчан были фронтовые награды. А как он разбирался в сельском хозяйстве – как будто всю жизнь прожил в селе. Саша не мог сложить это все в одном образе директора.
Увидев вышедших из другой комнаты Ольгу и Николая, он попытался встать со стула, но у него это не получилось. Он махнул рукой и остался сидеть.
