Когда закончилось торжество, женщины убрали со стола, поставили чай, мужчины углубились в телевизор – началась программа «Время». Мельников вертел в руках модель «МиГ-25», сделанную из плексигласа, которую подарили ему приехавшие. Конечно, на таком ему летать не довелось, но руки вспомнили штурвалы, вспомнилось ощущение полета... Вспомнился последний полет, когда, раненный, с трудом приземлившись, он узнал, что его стрелок, Никита Петровский, погиб в простреленной насквозь кабине... Это было уже в Восточной Пруссии. И о Победе он узнал уже в госпитале...
После войны летать не пришлось - демобилизован был подчистую. Как коммунист, был послан на партийную работу – поднимать сельское хозяйство.
Евдокия, увидев задумчивое лицо мужа, его грустные глаза, тихо подошла, обняла сзади и прошептала:
- Что-то не так, Витя?
Тот встрепенулся, повернулся к жене:
- Нет, все хорошо, просто задумался, вспомнил кое-что.
Он поднялся, осмотрел сидящих, предложил:
- Ну что – еще по капельке? На посошок?
-Кому как, - откликнулась Евдокия, показывая на спящего Сашу. – Кому-то уже хватило.
Иван и Николай с готовностью подсели к столу, Евдокия принесла тарелки с закуской.
- Да нам только загрызть чуть-чуть, - сказал именинник.
- Да что ж, неужели нечем? Вон сколько еды наготовлено!
Подошла Марина, приобняла мужа.
- А мы чаю попьем и пойдем спать, правда, Ванюша?
Иван похлопал жену по руке:
- Конечно, Мариночка, мы только по рюмочке.
Евдокия внесла чайник, Ольга поставила чашки. Из холодильника достали торт, разрезали его. Евдокия попыталась разбудить Сашу. Тот что-то ворчал, но не поднимался.
- Мама, пусть спит, мы оставим ему торт, - сказала Ольга. – Садитесь все, а то чай стынет.
После чая Ольга сказала, что пора домой, малышка уже и так спит в коляске. Евдокия осталась убирать, мыть посуду, Марина взялась ей помогать. Николай предложил Ольге проводить ее до дома. Ольга помолчала, потом сказала, что, в общем-то, она и одна дойдет - погода хорошая, спешить некуда, потихонечку дойдет.
- А я подышу свежим воздухом, - не отставал Николай, - деревенский воздух, да еще ночной, очень полезен для здоровья, не так ли?
- Конечно, - улыбнувшись, ответила Ольга.
Евдокия, увидев, что Николай собирается идти с Ольгой, сказала:
- Коля, а обратно вы найдете дорогу? А то, может, Оля сама дойдет?
Николай понял озабоченность матери.
- А мы возьмем с собой Ивана, если Марина отпустит, - обратился он к другу.
Марина пожала плечами:
- Идите, а то и правда, нельзя же девчонку одну отпускать в ночь.
Они вышли на улицу, где было уже почти совсем темно. Южная ночь наступает поздно. На западе заря уже погасла, однако небо еще было светлее, чем на востоке. На его фоне четко вырисовывались силуэты тополей, стремившихся вверх, ив, кружевом просвечивающих среди плотной листвы лип. Когда Ольга и ее спутники подошли к речке, перед ними открылась картина, достойная кисти лучших художников: в темном зеркале воды отражались тысячи звезд, восходящая почти полная луна освещала камыши, которые своей тенью обрамляли берега. Тишину нарушали только цикады, без устали звенящие в воздухе, да негромкое журчание воды под мостом. Весной она здесь бурлила, шумела, поднимаясь почти до самого верха, а сейчас только тихо журчала, словно убаюкивая все вокруг. За речкой почувствовали свежий аромат каких-то цветов.
- Это акация цветет во второй раз, здесь молодые кусты ее, - проговорила Ольга.
Белоснежные цветы акации были видны даже в темноте.
Шедшие с Ольгой молчали, ошеломленные необыкновенной картиной летней ночи.
- Вот это да! – негромко воскликнул Николай, когда они прошли мост. – Ребята, я такой ночи еще не видел!
- А где бы ты ее видел? – спросил Иван. – В городе таких не бывает, и у моря, где ты любишь отдыхать, тоже такого не бывает.
- И это можно наблюдать каждую ночь? – не переставал восхищаться Николай.
- Мы живем в этом, - ответила Ольга, - и то удивляемся, ведь каждая ночь особенная, они не повторяются...
Николай замолчал и больше не говорил ни слова. Иван, посматривая на товарища, проговорил:
- Вот тебе и материал для вдохновения – небось, уже сложились строчки будущих стихов?
- А вы пишете стихи? – изумленно спросила Ольга. – Она как-то по-другому посмотрела на Николая, который вдруг смутился от слов друга.
- Да какие там стихи, так – баловство, - проговорил он.
- Ну, не скромничай, - продолжал Иван. – Его стихи печатались в журнале «Юность» еще когда он был курсантом.
Ольга была приятно удивлена. Николай ей нравился, только она боялась признаться себе в этом – слишком дорого далась ей любовь однажды...
Саша проснулся, когда его настойчиво стала будить Евдокия. Она понимала, что мать будет беспокоиться, почему сын не пришел ночевать, не предупредив ее об этом.
- Саша, мать знает, где ты? А то, небось, уже волнуется.
- А чего ей волноваться – я не маленький, когда хочу, тогда и прихожу домой. - Саша поднимался с дивана, оглядываясь по сторонам.
Он заметил, что в доме нет Ольги, Николая.
- А где все? – спросил он.
- Оля ушла домой, ей уже девочку пора укладывать, а Коля и Ваня пошли ее провожать. Марина в кухне, а Виктор Петрович прилег тоже отдохнуть. Пойдем-ка, - позвала его Евдокия, - выпьешь чаю с тортиком, да и пойдешь домой.
Саша вышел в кухню, где Марина налила ему кружку чаю. Саша молча съел торт, выпил чай. Он злился на себя – Ольга могла подумать, что он пьяница! А он просто устал сегодня, да и пообедать не получилось, вот и опьянел раньше всех. Он поблагодарил хозяек и собрался уходить. Евдокия положила в мисочку кусок торта, прикрыла салфеткой:
- Передай маме, скажи, что от меня, к чаю.
Саша кивнул головой, взял мисочку и пошел домой.
