Городок Ульбенц располагался в небольшой долине, лежащей между горными цепями. Речушка Ульб, спускавшаяся с одного пика и уходившая под гору на противоположной стороне долины делила поселение на две части. Сверху городок выглядел так, словно чья-то фантазия воплотилась в явь: маленькие одноэтажные постройки с черепичными крышами были похожи на пряничные домики из детских сказок. Из-под сугробов ещё видны были небольшие загончики для скотины, заснеженные участки, отведенные под выгул, тропинки, змеившиеся меж домишек. Чуть поодаль, ближе к лесу, за которым начинались крутые скалы, похожие на огромные покосившиеся столбы, торчащие из земли, стояли дом кузнеца и кузня. У кузни же приютилась старая голубятня, как согбенная старуха, опирающаяся на дом кузнеца.
По следам Анджея идти было легко, и ведьма то и дело поглядывала на городок. Так, глядя на эту картинку с высоты, и не скажешь, что творится что-то неладное. Все домики аккуратные, ухоженные, улочки ровненькие, мостки через речушку перекинуты в нескольких местах. Красота, да и только!
Может, и правда ничего здесь не случилось необычного? А что люди пропадают – так мало ли что? Может, трещина где в земле образовалась? Или в лесу топкое место? Маришка прихватила с собой гадальные кости. Болотная ведьма Кассиопея научила, как сделать их и как читать. И если ничего страшного и необъяснимого ведьма в этом городке не найдет – это даже хорошо. А чтобы не оказалось, что сходила зря, она взяла с собой травок, каких лежало у нее половина сундука. Не все взяла, конечно. Совсем немного, по правде, но дорогу отбить это поможет.
- Осторожнее ступай, - сказал ей перевертыш, вырвав из раздумий. - Под ноги смотри. Здесь тропка мною исхожена, конечно, но талые воды камни двигают, подточат какой камушек на тропке, он вниз покатится, а за ним и ты.
- Полно тебе ведьму пугать, - сказала Маришка, но к тропке приглядываться стала внимательнее. Мысли её уже были о том, как впервые по-настоящему, сама, ведуньей будет. Людям станет помогать. Для того и травок взяла.
А Маришка удивлялась ещё, для чего ей Кассиопея столько всего велела насушить и с собой прихватить. Вблизи её новой избушки ведь и людей-то нет. А как знала. Может, и правда что-то в узоре костяшек гадальных увидела.
- Осторожно, - крикнул Анджей.
Но Маришка, погруженная в думки, спохватилась поздно, заскользила прямо на перевертыша, беспомощно размахивая руками в воздухе. Ни деревца, ни куста рядом – зацепиться не за что. Зато Анджей на ногах стоял крепко. Поймал ее за талию, даже с места не сошел. Глаза их встретились. От его ресниц падали густые тени. Невольно Маришка посмотрела перевертышу на губы, и те тут же дрогнули в уголке, намечая улыбку, признаваясь, что взгляд не остался незамеченным. Маришка сглотнула громко, и щеки её, и без того румяные на свежем воздухе, ещё больше заалели.
Анджей сам прервал эту мучительную неловкость, поставив Маришку на тропу.
- Постарайся больше не летать в облаках, - улыбнулся он ей без издевки. - Вот спустимся вниз, там можешь глядеть на облака сколько угодно.
Тропинка петляла. И пусть казалось, что до Ульбенца рукой подать, но дорожка, которую протаптывал Анджей вела их долго. Маришка даже подумала, не намеренно ли он тянет время.
Когда они наконец спустились, солнце уже уверенно катилось вниз, к горизонту.
- Ну что, будешь в облака смотреть или пойдем? – поддел Перевертыш.
- Пойдем, - не обиделась Маришка. Но стоило только им выйти на улицу города, как предательски сзади ведьму сбило с ног нечто верещащее одновременно, как поросенок и девица вместе взятые. Ведьма лежала на спине, всё-таки наблюдая облака в закатном небе. За те мгновения, что она падала, звуки успели измениться: визг свиньи удалялся, женский визг никуда не делся, впиваясь в уши. Ко всему этому добавился громкий хохот Анджея. Маришка села, краем глаза отметив убегающую свинку. Анджей стоял, держа за шиворот верещащую девчонку лет двенадцати, и покатывался со смеху.