Читать часть первая
Еще не были завершены работы на Стрелке, а Суханова снова пригласил для совместной работы Андрей Воронихин, который приступил к новому строительству – предстояло возвести здание Горного института. Для этого здания Суханов изготовил 12 колонн и две скульптуры – «Геракл, удушающий Антея» и «Похищение Прозерпины Плутоном». Этими его работами восхищались даже именитые скульпторы. Гений! Самородок, что тут скажешь!
И вот подошло время, когда Суханов со своей артелью приступил к выполнению очередного грандиозного заказа – возведению колонн для Исаакиевского собора, строящегося по проекту Огюста Монферрана.
26 июля 1819 г. состоялась закладка нового, уже четвёртого по счёту, Исаакиевского собора. Для его портиков Суханову было поручено изготовить 36 из 48 гранитных колонн! До сих пор ни одно сооружение в мире не имеет столько монолитов такой величины — каждая готовая колонна весит 114 тонн, имеет высоту 17 метров и диаметр 1,85 метра!
Суханов по договору от января 1819 года выступал как производитель работ, однако уже в мае этого же года часть подряда на заготовку колонн была передана купцу Шихину. Позднее подряд был полностью отдан Шихину.
Метод выломки монолитов гранита, применявшийся в Пютерлаксе, описан в 1824 году Алексеем Николаевичем Олениным, который посещал ломки вместе с Монферраном и Стасовым.
На отвесной гранитной скале находились подходящие по размеру монолиты (длиной не менее 8 саженей и шириной в 1 или 2, если из монолита предполагалось изготовление двух колонн) без видимых недостатков.
Слои гранита в Пютерлаксе разделялись между собой прослойками земли (их называли рупазами) шириной около полудюйма. Отмечался контур заготовки, затем по ширине будущей колонны «сверлили» отверстия железными бурами с заострёнными концами (их длина колебалась от 3/4 до 2 саженей). «Сверление» происходило следующим образом: один рабочий удерживал и поворачивал бур, двое других били по буру тяжёлыми кувалдами до отделения заготовки от скалы по рупазу. По контуру, отмечавшему длину будущей колонны, сверлились отверстия глубиной до рупаза, расстояния между ними оставляли в 5—6 вершков. В отверстия забивали порох и пыжи и отделяли монолит по длине колонны пороховыми взрывами. Далее «по горизонтальной поверхности скалы» вбивались железные клинья, рабочие били по ним, пока заготовка не отделялась и не падала на подготовленные леса у подошвы скалы. Работа была кропотливой и медленной.
Заметьте. О том как выламываются заготовки, было известно и без рассказов Оленина, образно говоря, со времён египетский пирамид. Дальше то, что? Каким образом кубический, гранитный ствол, превращался в круглый? Хотя бы полслова, полнамёка. Но, такой информации нет нигде.
Основываясь на отсутствие такой информации, многие современные скептики заявляют, что строительство самых величественных зданий и монументов Санкт-Петербурга не могло происходить в 18 или 19 веках, если верить данным историков об уровне развития в то время металлургии, машиностроения, станкостроения, транспортных средств, а также уровню экономического и культурного развития в мире и Российской империи в частности.
А теперь самое время поискать документальные свидетельства того, что Исаакиевский Собор стоял задолго до 1858 года - официального момента окончания строительства. Оказывается, есть и много, и на многих картинах он полностью готовый, не в процессе строительства.
Вид на Исаакиевский мост и новый собор. Литография по рисунку Г. Треттера. 1820-е гг.
Вид Исаакиевской церкви и моста. Литографы Л.-П. Бишебуа, В. В. Адам. 1840-е.
М. Н. Воробьев. Исаакиевский собор и памятник Петру. 1844 г. Тут мы попутно узнаём, что в 1844 году надписи на камне, что это памятник Петру I, который сделала Екатерина II, ещё нет. Что опять-таки наводит на определённые размышления о правдивости официальной версии.
А вот уже на фотографии 1880 года собор стоит почему-то заброшенный словно сошёл с полотен "руинистов". Это видно по его почерневшим стенам в левой части здания; правая часть, побеленная, видимо, ремонтируется; в левой части стоят строительные леса.
Ступеньки и площадь перед зданием заросли травой и кустами. Но ведь он не должен так выглядеть, если его только недавно построили.
Результаты всех этих наблюдений и исследований не укладываются в те представления, которые нам навязала официальная историческая наука. По всей видимости, в XIX веке осуществлялись работы по реконструкции или реставрации древнего храма. (И видимо не только его одного, но и города в целом).
К середине XIX в. вкусы заказчиков изменились. Классицизм выходил из моды. Многие известные мастера оставались без заказов — следовательно, почти без средств к существованию. Произошло это и с Самсоном Сухановым. В дополнение ко всем бедам во время шторма на Ладоге затонула баржа, перевозившая пьедесталы для памятников М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю-де-Толли. Имущество Суханова было описано и в 1837 г. выставлено на торги, новые пьедесталы пришлось изготавливать на собственные деньги. Были заложены даже императорский кафтан и памятная медаль, полученная мастером за участие в строительстве Казанского собора.
Пьедесталы для памятников великим полководцам стали финалом в работе семидесятилетнего мастера. Так получилось, что его последняя работа в Петербурге проходила в том же месте, что и первая.
Тогда же умер старший сын мастера. Оставшийся без средств к существованию, Самсон Ксенофонтович обратился к императору с прошением о пожаловании ему пенсии. В нем перечислялись все заслуги за 35 лет добросовестной работы. Известно, что ему была выделена тысяча рублей, однако это не помогло.
Человек, сделавший необычайно много для величия России, был вынужден просить милостыню у петербургских церквей. Последние годы своей жизни он провел нищим.
Вот и всё. Ни наследников, ни семьи, ни памятника. Т.е. отношение той же власти к нему было не как к гению камнерезного искусства, но как к умелому, добросовестному ремесленнику. Ни более, ни менее.
И если внимать официальной истории, то со временем технологии Суханова по работе с многотонными гранитными блоками оказались странным образом утерянными, (ключевое слово - СТРАННЫМ) и сейчас многие инженеры отказываются верить в то, что можно было обработать эти глыбы вручную, без применения каких-либо механизмов и станков. Мало того. Даже с использованием современных технологий изготовить подобные изделия невозможно, (только теоретически и за астрономические суммы!)
Вот такой парадокс...
Подытожим. То, что Самсон Суханов существовал, сомнений не вызывает. А вот то, что Суханов изготавливал эти колонны, а не просто восстанавливал, вставляя в выщерблены схожие куски и затем умело полируя и наводя лоск, вызывает огромные сомнения. Вопрос. Так какую историю скрывают от нас за всеми этими Сухановыми, Фальконе и Монферранами?
Читать часть вторая Читать часть первая
