Недавно болтала со своей хорошей знакомой. Она многодетная мать, у нее четверо детей, двух из которых она родила после 40 – Ромку в 42, Маришу – почти в 45 лет. Всегда ею восхищалась и восхищаюсь, потому что она каким-то неведомым для меня способом умудряется успевать в этой жизни абсолютно все – и детей рожать, и бизнес вести, и мужа не только обихаживать, но и поддерживать во всех его начинаниях.
Но говорили мы, конечно, о детях, а не о бизнесе. И в какой-то момент она произнесла фразу, которая меня зацепила: «Только после 40 лет женщина может оценить счастье материнства. Мне кажется, нет, ты знаешь, я уверена, что со старшими детьми я все делала неправильно».
Если честно, я и сама часто об этом задумывалась. Правда, своих детей я рожала в 25 и 34, но действительно только после 40 лет начала ощущать какие-то другие, гораздо более глубокие и сильные чувства к своим мальчишкам.
Мне кажется, что только сейчас я осознала, что важно в отношениях с детьми, а что не стоит выеденного яйца.
Например, я помню как отчаянно боролась со своим старшим ребенком за то, чтобы он в год сел на горшок, таскала кроху, еще не умеющего ходить, по развивающим клубам, пополняя кошельки доморощенных педагогов. Потом помешалась на оценках сына, считая, что только так я смогу его приучить работать и мыслить.
Ну бред же, как сейчас это понимаю. Наши школы в принципе не способны научить наших детей мыслить, а повелась на их каноны, тем самым уничтожая нервную систему своему ребенку.
С младшим все было чуть лучше. Как мама осознала свои ошибки и признала их. Дала больше свободы своему ребенку, шла от него и его желаний. Но все равно чувствовала напряжение от материнства. Мне все время казалось, что я бегу марафон от рождения и до… Надо все успеть и обязательно сделать максимально правильно.
И вот мне 44 года, и все изменилось кардинально. Я стала спокойной, уравновешенной, доброй и не сварливой мамой, которая понимает своих детей, но главное наслаждается тем, что у нее двое прекрасных сыновей, от которых ей ничего не нужно. Кроме того, чтобы они были счастливы.
Вот такая мамская трансформация.
А вот, кстати, что рассказала о своих ощущениях моя многодетная подруга
«Темка родился, когда мне было 20 лет. Знаешь, мне казалось, что я купила «куклу» в магазине. Только моя все время плакала и хотела есть. Денег тогда особо не было, да и одноразовые подгузники в нашей стране еще «не изобрели», поэтому все, что я помню из детства Артема – это непрекращающийся поток обкаканой марли, мокрых пеленок и орущий ребенок, которому, как я потом поняла не хватало грудного молока.
В какой-то момент я возненавидела сына и была готова отдать его первой встречной одинокой бездетной женщине.
Это шутка, конечно, а вот честно то, что первые искренние материнские чувства проснулись у меня только ближе к 5 годам, когда на новогоднем утреннике моему ребенку не досталось подарка, за который, между прочим муж заплатил из своей нищенской зарплаты. А воспиталки, видите ли обсчиталась. Я устроила дикий скандал.
И вот тогда я поняла, насколько важно для ребенка быть нужным своим родителям. Конечно, я всегда любила Темку, сейчас это уже мужчина, у которого своя семья.
Но, увы, именно счастья и свободы мне не удалось с ним ощутить. Мне все время казалось, что он обуза для меня. Мне надо было учиться, найти себя в этой жизни, в конце концов я молодая женщина и у меня красавец муж. Но после родов было тяжело восстановить себя как женщину.
Какая я была дура. Это все такие мелочи по сравнению с тем, какое счастье прильнуть к накаченной груди своего успешного сына.
Феклу я родила в 32 года. К тому времени я уже сказала себе: «Стоп, Ленусик, хватит быть бизнес-вумен, пора становиться хорошей мамой и дать второму ребенку то, что не смогла дать первому. Муж поддержал и безумно обрадовался моему решению.
Мне очень хотелось стать идеальной мамой для своей дочурки. Но, кажется, я снова облажалась. Да, на этот раз у меня были все блага цивилизации, которые позволяют растить ребенка на абсолютном расслабоне: шезлонг, укачивающий ребенка, шезлонг, не укачивающий ребенка, супер-пупер млокоотсос, био подгузники, коляска последней модели самого крутого на тот момент бренда… А вот ощущения все равно не те.
Опять нет условий насладиться. Сижу дома с ребенком, а такое ощущение, что жизнь пролетает мимо. Нужно бежать, нужно решать какие-то проблемы с бизнесом и это меня интересует в первую очередь.
И снова нет комфорта. Дочь обожаю, но не могу ощутить полностью эйфорию материнства.
Ребенок растет, я все для нее делаю, но мы — не единое целое.
Тогда я решила, что больше не хочу детей. Надо сделать все для тех, кого я уже родила.
Но человек, как известно предполагает, а Бог располагает.
В 41 года я узнаю, что беременна. Прохожу три стадии: шок, ужас, принятие. Я была уверенна, что в этом возрасте, да с моими женскими болячками нереально забеременеть. Но, как говорится, все возможно в этой жизни.
На удивление беременность протекала превосходно. Лучше, чем в молодости.
Но главное другое, уже во время вынашивания я ощутила странные, неведомые доселе чувства. Словно мир вокруг замер и остались только я и мое дитя.
Рожала сама, хотя врачи и предлагали кесарево. И так легко у меня это получилось. Казалось, что мы с малышом обо все договорилась и делали все вместе, четко понимая у кого какие роли. А я действительно много говорила с сыном, пока он был в животике.
Когда Ромка родился, я не могла от него оторваться. Не хотела даже врачам давать на осмотр.
Впервые в жизни я ощутила неимоверную привязанность к своему дитя с первых минут его жизни. И это было совершенно новое для меня чувство.
Только теперь я поняла, что значит по-настоящему стать мамой. Не потому, что я женщина и родила ребенка, а потому, что в моем сознании, говоря языком айтишников появился слот, отвечающий за материнские чувства.
Это ощущение невозможно передать словами. Все происходит на уровне подсознания.
Только после 40 лет у меня открылись все чакры принятия моих детей. Я вдруг поняла, что мои амбиции мамы – это огромный тормоз для развития и успеха детей. Нужно просто любить и принимать их такими, какие они пришли.
Осознав это, я стала безумно счастливой мамой. Кто-то скажет, ну это же очевидные вещи. Да, очевидные, но одно дело понимать это головой, а другое – принять сердцем.
Маришу я рожала уже с четким желанием и осознанием того, что я могу дать этому человечку на земле. И дело тут совсем не в финансах».
