В том, что охотничий промысел уходит в прошлое – нет ничего страшного. Все закономерно. Все упрощается, и устройство государства тоже. Удаляются с его просторов лишние люди и устаревшие занятия. Как то – заводы, фабрики, здравоохранение, образование, культура и сельское хоз-во. И охота, в том числе.
Хотя наше занятие, конечно, не пропадет, а превратится в признак статуса. С одной стороны. Награду верным - как при царях было. А с другой стороны охота станет услугою.
И прямой путь нашему брату тогда в сокольничьи, бишь - егермейстеры, хотя нет, эти тоже из верных. Тогда - в псари, конюхи да мастера. Хоть кόром с царского стола, да платье по чину и инструмент перепадет этому нашему будущему брату.
И тут Сибирь уже не спасет. Ежели раньше, пока приказ до нас довезут – глядь – и царь уже другой и старые сановники следом на каторгу едут. Свой негодный приказ перегоняют.
Нынче не то – коммуникации, однако. Затею замутят пацаны - на следующий день она до нас доходит. И давай послушные власти нас заставлять жить дольше, работать чаще и заработанное сдавать супостату.
И при дворе сейчас все стабильно. Кто в курсе - где двор-то сейчас – в Петрограде, поди? Скрывают всё – боятся, наверное. Поговаривают проблема у них – нефть подешевела, а бакс вырос. Когда варят соляру, баксом, что ли топят. Не знаю, у нас производные нефти подорожали. Или страна другая?
Но это ничего - за смутными временами всегда идут времена светлые. Хотя разницы все равно немного – испытание такое на Руси народу испокон повелось. Или наказание будущим жителям рая. Потому и ждать не стоит, а искать надобно себе здесь и сейчас.
Худо даже не то, что кривые приказы лепятся на кривые. Если много налепить – само отвалится. А худо то, что забываются старые добрые знания. Которые могут пригодиться. Но лишь при стечении обстоятельств. И на охоте тоже. Обстоятельства пока не стеклись.
Вот и поговорим о мастерах. И в частности - о мастере на все руки. О Серёге - из тройки наших друзей. Предыдущие повествования – здесь –первое и здесь - другое.
________________________________________________________________________________________
Как-то весною Серега пришел к нам в гости. (Жили в разных деревнях). По весне было, по насту. Уже запевали птицы перезимовавшие, но еще не прилетели птицы бросившие нас. Суку Серега привел в гости к моему зверовому.
За чаем пожаловался я на своего бельчатника, который начало прошедшего сезона, и так короткого - пока собачья нога - превратил в погоню за белками.
Искать и лаять белку тот начинал еще затемно, у избы, остальным кобелям передавался его азарт. Да и белок было – шла куда-то, обычно еще без снега уходит. И при кочевке совсем не таится она.
Потом пришел тетерев. Единственный раз за все сезоны. И было его много, так, что собаки не унимались, лаяли со всех сторон. И все бы ничего, но тетерев под собаками не сидел. Перелетал недалеко и уводил собак в разные стороны.
Так и метались мы вокруг базы. Хотя след был, соболь копился на берегу реки. Через декаду навалило снега. Собаки заплавали в нем. А соболь с первым льдом перешел реку и был таков.
К началу декабря, которым обычно заканчиваю сезон, кроме белок в мешках ничего не было. Оттого продлил сезон до нового года. Потом до конца января. Что-то наловил, немного.
Да и у всех было не густо. Это в феврале, потом, кто не закрыл капканов, на равнинах, назалетало соболей - обратно шел.
А Серега, поделившись своим сезоном, вовсе бедным (в глубине леса соболь ходит своими путями и с капканом редко встречается), сказал, что решил отказаться от долгих путиков.
Оставит, мол, птичницу, и - зверовой получился бы. Походит с ними до белой тропы с ружьишком. Потом плахи на белку наладит, жердки на рябчика повесит. В дополнение к самоловам на налима - и все.
На вопрос – почему – оказалось просто. Невыгодно. Практичность и основательность свойства такие – все подсчитают. По мешкам да полкам наперед разложат.
Вот под тот план и выпросил Серега у меня бельчатника. Тот работал красиво. Когда находил белку, присаживался на хвост и начинал виновато и жалобно лаять. И вместе с тем звонко. Белка не таилась, злилась, шумела. Потому ее легко было найти или услышать. Кобель, к тому же смотрел в одну точку – на белку. Если попадалась пугливая и пряталась в кедре – тоже найдешь.
К собакам Серега относился нормально - не по-деревенски. И это был главный для меня аргумент.
Причиной основательности и долгих планов Сереги было то, что ему не на кого было надеяться. А причиной его мастеровитости стали: доставшееся латаным и чиненым снаряжение, и худою - лодка.
Вот Серега и предположил, что изделия принесут больше, чем промысел. Тем более, что водоизмещающие лодки становились востребованными – рыба доставалась все выше.
Покупать снаряжение было дорого. Казенные лодки были негодны, поскольку функции имели прогулочные. А магазинные лыжи были небезопасны (на обломышах из тайги не выйдешь), неудобны и тяжелы.
А дерево – вот оно. Кедр на дно лодки, прямослойную ель на борта. На шпангоуты - корни сосны (оно всё у нас зовется по-другому, а так - понятнее). На лыжи - ту же ель прямослойную. Как и время – оно всегда твое. Напилил заготовок, сплавил, подтесал, посушил в тени под крышей двора. Наладил стапель, лекала и стяжки. Из покупного - всего полведра гвоздей на лодку уходит. На лыжи фунтик гвоздиков да сыромятина на ремни.
Лодки и лыжи выходили у Сереги ладные. Мужики поговаривали, что все дело в инструменте. Оправдывались так. С уважением, но не без зависти, хотя при нужде каждый бы из них сделал что надо. Пусть криво-косо, но сделал бы.
Потом начались сезоны, один за другим, у Сереги в изделиях появился свой стиль. Сколько-то лодок было сделано. И скоро соседние деревни ходили в Серегиных лыжах. Чаще он менял деревá – камус-то долго ходит.
Охоту он продолжал как и планировал. Пересекались пару раз.
Цена белки какое-то время была нормальной. Били много. Нарочно снаряжали человека с мешками пушнины от белок избавляться. Однако длилось то пару сезонов - цена белки, десяток которых тогда стоил как соболь, вдруг упала, и этот промысел замер.
Надежда на лодки, нарты и лыжи тоже не особо оправдывалась, много ли лодок, которые служат по двадцать лет, народу надо. Тем более что народ убывал ежегодно.
Затем до их деревни протянули зимник. Приезжие охотно брали рыбу и мясо. Но в обмен. На бензин, например. Чтобы снова ловить рыбу и бить мясо. Которую опять меняли на бензин.
Мастерство Серегино все больше упадало в замкнутый круг. И потому тоже, что деревенским не чем было платить за заказы. Так и перестали заказывать ему изделия. Сами как-то лепили да чинили.
Вот вам и бизнес-план. Еще деды говорили – до выстрела добычу в мешок нечего класть – примета верная.
Или, думаете, кому-то надо, чтобы мастеров на Руси не осталось?
