15.11.2012
Генна Сосонко
Но тут нас не оставят.
Лет через пятьдесят,
Как ветка пустит паветвь,
Найдут и воскресят.
Борис Пастернак
Пятьдесят лет назад состоялся турнир претендентов на Кюрасао. Событие это не прошло незамеченным. В Центре Макса Эйве в Амстердаме была развернута экспозиция, а издательство «New in Chess» выпустило книгу Яна Тиммана под названием «Кюрасао 1962 – Битва умов, потрясшая шахматный мир».
Кюрасао – один из Нидерландских Антильских островов, название которого чаще всего связывают с ликером, обычно подающимся к кофе. Особый вкус ликеру придают горьковатые плоды померанца, в обилии произрастающего на Кюрасао. Крошечный остров - тогда 130 тысяч человек, сегодня немногим больше - можно разглядеть на карте мира, только очень сильно всматриваясь.
Хотя организованных шахматистов на Кюрасао было раз-два и обчелся, несколько любителей-голландцев давно хотели заполучить на остров какое-нибудь престижное соревнование. Поначалу речь шла об организации турнира претендентов в 1959 году, однако первая попытка не увенчалась успехом. Но предложение Кюрасао на следующем конгрессе ФИДЕ было принято, и первый турнир претендентов за пределами Европы стал фактом.
Для организации требовалась огромная по тем временам сумма в 50 000 американских долларов. Были задействованы различные спонсоры, в том числе и в Голландии, была проведена лотерея, немало надеялись заработать на марках, конвертах с эмблемой турнира, первом гашении и т.д.
Отель «Интерконтиненталь», в котором жили и играли претенденты, был лучшим на острове. Когда спустя какой-нибудь десяток лет после турнира я в первый раз побывал на Кюрасао, местные шахматисты провели меня к несколько потерявшей антураж гостинице. В небольшом зале, где когда-то шла жестокая борьба, плелись заговоры, бурлили страсти, не было ни души, и только легкий ветерок пробегал из примыкающей к залу террасы на крыше.
Вопросом виз для участников, представлявших страны по ту сторону «железного занавеса», устроители занялись едва ли не за год до начала соревнования. Сегодня такая деталь кажется маловажной, но намеченный в Амстердаме межзональный турнир, предшествовавший Кюрасао, пришлось срочно переносить в Стокгольм: виза для Вольфганга Ульмана, представлявшего ГДР, в западной прессе нередко называвшейся «советской зоной оккупации», не была готова вовремя.
На турнире работало много волонтеров. Рядом со столиком сидел ассистент, записывавший ходы. Другие воспроизводили эти ходы на демонстрационной доске в зале и на террасе рядом, где публика могла наблюдать за ходом борьбы на больших демонстрационных досках.
Из прекрасно оборудованного пресс-центра результаты ежедневно передавались в пять крупнейших агентств и 135 газет мира. Постоянная связь поддерживалась по телефону, телексу и радиотелефону, хотя цены на эти услуги были тогда астрономическими.
Советская делегация прибыла на Кюрасао за несколько дней до начала турнира, а жены гроссмейстеров - после первой половины соревнования, когда на турнире был сделан шестидневный перерыв, и все переехали на лежащий рядом остров Сен Мартен. Выбор Сен Мартена для отдыха определялся относительно более прохладным климатом, сменой обстановки и бóльшим прайваси. Последнее обстоятельство было немаловажным: после четырех недель пребывания на Кюрасао участников узнавали в лицо, и даже постоянные дружеские улыбки и похлопывания по плечу могли стать невмоготу.
Вместе с руководителем советской делегации Юрием Авербахом и секундантом Исааком Болеславским на Кюрасао прибыл офицер КГБ - некто Сергей Горшков. Хотя Горшков играл в шахматы и даже принимал участие в анализах, его роль очень скоро стала ясна и всем западникам, которые стали называть того «шпион» - разумеется, за глаза. Главной обязанностью Горшкова было, понятно, наблюдение за поведением советских гроссмейстеров. Когда делегация вернулась в Москву, в написанном им подробном отчете упоминалось и посещение Виктором Корчным казино, после чего ленинградский гроссмейстер был отлучен на некоторое время от заграничных турниров.
Вашему вниманию шахматные комплекты рекомендованные международной шахматной федераций ФИДЕ
Были у Горшкова и другие функции. В один из выходных Исаак Болеславский дал сеанс одновременной игры местным любителям. На сеансе присутствовал «шпион» и, как заметили организаторы, полученный Болеславским конверт с гонораром был тут же им экспроприирован.
В турнире, игравшемся в четыре круга, приняли участие восемь гроссмейстеров. Тигран Петросян, Ефим Геллер, Виктор Корчной (все СССР), Бобби Фишер, Пал Бенко (оба США), Мирослав Филип (Чехословакия) - отобрались из межзонального. Пауль Керес – второй в предыдущем турнире претендентов – и Михаил Таль, проигравший матч-реванш Ботвиннику, тоже представляли Советский Союз. Оба имели персональное право на участие в соревновании.
Туры начинались в 18.30, довольно поздно по современным меркам, но только тогда жара на острове несколько спадала. Контроль времени был обычный: 2.5 часа на сорок ходов, потом партии откладывались и возобновлялись в специальный день доигрывания с контролем шестнадцать ходов в час. Играли на механических часах и никаких добавок времени, разумеется, не существовало.
28 туров с днями доигрывания, выходными и почти недельным перерывом после первой половины турнира заняли два месяца. Остается добавить, что после третьего круга по болезни выбыл Таль, и в семи оставшихся партиях ему были засчитаны поражения.
Cразу после окончания соревнования в популярном американском журнале «Спорт Иллюстрейтед» появилась статья Бобби Фишера под названием «Как русские манипулируют мировыми шахматами». Вскоре аналогичная статья появилась в другом престижном журнале Соединенных Штатов - «Лайф».
Приведя количество ходов в ничейных партиях Геллера с Петросяном (21, 16, 16, 18), Петросяна с Кересом (17, 21, 22, 14) и Геллера с Кересом (27, 17, 22, 15), Фишер заявил, что ни одна из этих партий не игралась: «Перед партиями между собой они проводили время в бассейне едва ли не весь день, потом переодевались, шли в турнирный зал, садились за столики, через какие-нибудь полчаса соглашались на ничью и снова шли в бассейн или в ресторан. Если же русские оставались в турнирном зале, они открыто обсуждали мои партии, да так, что я мог слышать их. Они говорили – этот ход хорош, этот... Я читаю шахматную литературу по-русски, и хотя мой русский не бог весть какой, поверьте: говорили они не о погоде. Если я играл с другим русским, тот, встав из-за стола, порой присоединялся к обсуждению. Даже если ходы, предлагаемые ими, далеко не всегда были хорошими – слишком много поваров могут испортить и шахматный суп, – видеть это было просто противно. Я неоднократно заявлял протесты, но организаторы не предпринимали никаких действий, и это приводило меня в бешенство. Только когда стало ясно, что один из них выиграет турнир, эта практика постепенно прекратилась».
Особое внимание Фишер уделил партии Керес – Петросян из четвертого круга.
Сделав ход 14...а5, Петросян предложил ничью, которая и была принята.
Подробно на этой партии остановился Ян Тимман:
«Невозможно объяснить, почему черные предложили ничью, если к этому соглашению соперники не пришли еще до начала игры. У черных преимущество, это очевидно. Другое дело, решающее ли это преимущество. Фишер в "Спорт Иллюстрейтед" категоричен: черные выигрывают.
Я проанализировал позицию, вот результаты моего анализа: в случае 15.Qb3 следует 15...а4 и белые разваливаются. Понятно, что единственным ходом является 15.Qа3. Теперь после 15…h6 - чтобы прояснить положение слона, - следует форсированное: 16.Bf4 Nc4 17.Qb3 Rfc8. У белых две возможности: 1) 18.Rd1 a4! 19.Qb4 (19.Rd7 ab 20.ab Nb2 21.Nd1 [21.Nd5 Ra1 22. Kd2 Rh1 23.Ne7 Kh7 24.Nc8 Rd1-+]) 19…Qe6 20.0-0 (20.Nd5 Nb2 21.Ne7 Kh7) Nb2 21.Qb2 Bc3 22.Qb7 Qa2 и проходную “а” не остановить.
2) 18.0-0 a4 19.Qb4 Nb2 20.Nd5 Nd3! 21.Qe7 Rd8! и хороший совет дорог: после, например, 22.Nf6 Bf6 23.Qf6 следует 23...Ra6 c выигрышем. Лучший шанс за белых - 22.Be3! Ba1 23.Ra1 Qe7 24.Ne7, но и теперь после простого 24…Kh7 черные должны победить. Вывод: Фишер был прав, утверждая, что Петросян дал ничью в выигранном положении».
Заканчивая статью, Фишер писал: «Кто-то спросил меня: "Что ты вынес из этого турнира?" Вот мой ответ: "Единственное: никогда больше я не буду принимать участие в такого рода соревнованиях. Вся система борьбы за звание чемпиона мира построена таким образом, чтобы титул остался у русских". Я готов играть матч с Михаилом Ботвинником из 24 партий на любых условиях. С любым призовым фондом, даже если русские заменили деньги в матче на мировое первенство голой пропагандой, и призового фонда фактически не существует. Я готов играть с Ботвинником в любое время и в любом месте. Более того, я готов дать ему в матче два очка вперед. Говорю это не из-за высокомерия; просто Ботвинник засиделся на троне и уже не является игроком чемпионского калибра...»
Любопытно, что, упоминая советских гроссмейстеров, Фишер всюду пишет «русские», хотя среди участников кандидатского турнира на Кюрасао не было ни одного представителя «коренной» национальности, как сказали бы в России в то, впрочем, как и в сегодняшнее время.
Пауль Керес был единственным из советских гроссмейстеров, прокомментировавших статью Фишера: «элементарная арифметика показывает, что ничья может быть выгодна только тому, кто находится в нижней половине турнирной таблицы».
«Пусть это и правда по-своему, но аргумент Кереса довольно сомнительный, - считает Ян Тимман. - Очень может быть, что Петросян, Геллер и Керес доминировали бы в турнире в любом случае, доказать это, понятно, невозможно. Но что в таком длинном турнире, в условиях тропического климата восемь дополнительных выходных дней были подарком небес, очевидно. Это не только помогало сохранять энергию и создавало психологическую уверенность, но и действовало на нервы конкурентам, всё прекрасно понимавшим».
* * *
Вне подозрений у Фишера остался только Таль, в то время как Корчной тоже поначалу был отнесен к заговорщикам, хотя его случай Бобби считал более сложным. Партии Корчного с Петросяном, Геллером и Кересом в первой половине турнира закончились вничью, но во всех развернулась нешуточная борьба. Отдых на Сен Мартине не пошел Корчному впрок: он проиграл всем трем и окончательно отпал от борьбы за первое место. Особенные подозрения американца вызвала партия с Петросяном из последнего круга: Корчной был разгромлен в двадцать ходов.
Вспоминая Кюрасао, сам Корчной говорит, что роль его жены там нельзя недооценивать:
«Ведь она была армянкой и в присутствии Петросяна сразу превращалась в робкую школьницу, его младшую сестренку». И хотя, как пишет Тимман: «Один русский экс-чемпион мира рассказал, что Рона Петросян оказала большое давление на жену Корчного, а та, в свою очередь, на мужа, чтобы "зафиксировать" победу Тиграна в 23-й партии», - голландец полагает, что «нет оснований не верить Корчному, утверждающему, что он просто не разобрался в тонкостях дебюта».
Сам Виктор Львович и сегодня считает, что на Кюрасао всё было сделано под Петросяна:
«Руководитель делегации Авербах был его другом, единственный помощник советских гроссмейстеров Исаак Болеславский вскоре стал личным тренером Петросяна и его секундантом в матче с Ботвинником. До турнира Петросян договорился, что они с Геллером сделают все ничьи. В свою коалицию они уговорили вступить и Пауля Кереса. Каждый из них получил восемь (!) дополнительных свободных дней. Что это значит в условиях марафонской дистанции, да еще в тропических условиях – объяснять не надо. Я не сразу понял, что они не будут бороться друг с другом. Помню, после короткой ничьей между Геллером и Петросяном в третьем туре спросил Геллера, у кого же они собираются в таком случае выигрывать. Тот в своей обычной манере биндюжника ответил: “У тебя!”
Когда приехали жены советских участников, Рона Петросян сразу активно включилась в помощь супругу. Судейская коллегия не раз делала ей замечания за попытки сообщить мужу во время игры мнения гроссмейстеров в пресс-центре о его позиции. Вернувшись в Москву, Рона с гордостью рассказывала, как вела своего мужа к матчу с Ботвинником.
Говоря о Кересе, не думаю, что эстонский гроссмейстер поступил правильно, согласившись не играть с ближайшими конкурентами, и это ему аукнулось в самом конце турнира.
Что еще я могу сказать о Кюрасао? В последнем туре межзонального в Стокгольме я попал в плохую позицию с канадцем Яновским, но сделал ничью. Штейн, конкурировавший со мной, наоборот, стоял на выигрыш с Фридриком Олафссоном. Разволновавшись, Леня допустил несколько грубых ошибок и проиграл. Если бы я знал, ЧТО будет происходить на том турнире претендентов, предоставил бы моему другу Штейну сомнительное удовольствие играть на Кюрасао!»
Юрий Львович Авербах до сих пор утверждает, что Фишер необъективен, что Керес был старейшим участником турнира и его решение можно понять, что Петросян и Геллер были друзьями - водой не разольешь, и все партии между собой всегда заканчивали вничью.
Счет между Петросяном и Геллером до турнира претендентов был +3-4=15, но не в этом дело. Речь идет не об оправдавшей себя тактике, как считает Авербах, и не о том, почему Петросян, Геллер и Керес отказались от борьбы, а о факте договорных ничьих, поставивших остальных участников турнира в неравные условия.
Если вам не нравится слово «договорные», от которого попахивает статьей закона о нарушениях в спортивных состязаниях, который вот-вот будет принят в России, можете заменить это слово на эвфемизмы: «сберегать силы», «разумная тактика» или любой другой.
Слово «факт» происходит от латинского factum – «сделанное, действительное событие», но имеет и другое значение: «материал для выводов».
Какие же выводы можно сделать из восьми выходных, устроенных себе участниками турнира в Кюрасао? Как относиться к договорным партиям или матчам (в командных соревнованиях)? Этот вопрос, несмотря на гигантские изменения в шахматах за прошедшие полвека, по-прежнему является актуальным.
Можно ли изменить положение дел силовым вмешательством? Официально объявленными санкциями? Какими? Каким образом? Или следует просто согласиться с Бенко, полагающим, что «договорные ничьи - не такая уж большая проблема, это просто одна из составляющих нашей игры»? Но в этом случае следует забыть о включении шахмат в программу Олимпийских игр, за что ратуют сегодня многие гроссмейстеры и функционеры ФИДЕ.
* * *
Авербах считает, что замысел Петросяна, Геллера и примкнувшего к ним Кереса оправдался только потому, что фавориты турнира – Фишер и Таль оказались в плохой форме. С этим трудно не согласиться: действительно, оба самых молодых участника турнира на Кюрасао считались главными претендентами на победу.
Когда до начала соревнования у Ботвинника спросили, кто будет его соперником в следующем году, чемпион мира тут же назвал имя Таля, добавив, что не было еще турнира в последние годы, который рижанин не выиграл бы. Но если Таль до турнира перенес серьезнейшую операцию и оказался совершенно не в форме, случай Фишера требует дополнительных объяснений.
После прекрасного выступления в Бледе (1961), когда Бобби, не проиграв ни разу, в партиях с Талем, Геллером, Петросяном и Кересом набрал 3.5 очка, после триумфа в межзональном, где он опередил второго призера на два с половиной очка (!), американец считался фаворитом номер один.
За два месяца до турнира Фишеру исполнилось девятнадцать, и он не скрывал своей цели - стать самым молодым чемпионом мира в истории шахмат.
Получилось по-другому. Все началось с того, что, опоздав на рейс, Бобби появился на Кюрасао за несколько часов до начала игры. После проигрышей Бенко и, в следующем туре, Геллеру он сразу оказался в роли догоняющего и конкуренции советским гроссмейстерам так и не оказал. С самого начала Бобби пребывал в состоянии постоянного раздражения, а инцидент с Палом Бенко только усугубил его.
В отложенной позиции пятого тура с Петросяном у Бенко были отличные шансы на выигрыш. С американцами приехал только один секундант – Артур Бисгайер, который по соглашению с федерацией должен был помогать в первую очередь Бобби, и Фишер настаивал, чтобы Бисгайер работал только с ним.
«Но Бисгайер - мой секундант тоже», - возражал Бенко. «Бисгайер мой секундант тоже», - повторил Бобби, имитируя неистребимый венгерский акцент Бенко. «Ты смеешься надо мной!?!» - начал свирепеть Бенко. «Ты смеешься надо мной!?!» - с тем же акцентом воспроизвел Фишер и эту фразу. «Прекрати это!» - воскликнул Бенко. «Прекрати это!» - не унимался Бобби.
Бенко вроде даже ударил Фишера, и на следующий день тот направил письмо директору турнира с просьбой исключить Бенко из числа участников. Турнирный комитет не предпринял никаких шагов, и инцидент постепенно рассосался.
До американских любителей шахмат, ожидавших триумфа от своего кумира, доходили слухи, что все свободное время Бобби проводит в казино. Пятьдесят лет спустя, вспоминая Кюрасао, Артур Бисгайер утверждает, что Бобби действительно заходил иногда вечером в казино, но играл только с «однорукими бандитами», да и то не очень долго – ему быстро становилось скучно. Фишер совсем не смотрел телевизор и не ходил в местный кинотеатр, полагая что от этого портится зрение, а это может сказаться на игре в шахматы.
Корреспондент «Ассошиэйтед Пресс», находившийся на матче, однажды привел Бобби в бордель и дождался его на выходе. Когда примерно через час он увидел Фишера и спросил, получил ли он удовольствие, тот ответил: «Шахматы лучше».
«Он постоянно входил в дискуссии с организаторами турнира, указывая им среди прочего на смехотворные призы в турнире», - вспоминает Бенко.
Нелишне заметить, что общий призовой фонд на Кюрасао составлял 3400 долларов, а первый приз – 750. Если вы думаете, что в текст вкралась ошибка, это не так: цифры соответствуют действительности, и даже если сделать поправку на прошедшие полвека, не сравнимы с суммами призов в претендентском турнире сегодня. Нет сомнения, что если бы победитель не получал права на матч с чемпионом мира, Фишер даже не прореагировал бы на приглашение играть в соревновании с такими призами.
Всё так, но даже если в аргументах Бобби о сговоре и общей атмосфере на Кюрасао, так раздражавшей его, был свой резон, главная причина невыигрыша им претендентского турнира в 1962 году была, мне кажется, иная. Американец просто не был еще так силен, как восемь лет спустя, когда, сокрушив Тайманова, Ларсена, Петросяна, а потом и Спасского, доказал свое превосходство над всеми.
* * *
После первого круга лидировал Корчной, но его подкосила партия второго круга с Фишером. Победа над американцем, а Корчной был близок к ней, только укрепляла его положение.
В этой позиции Корчной решил, что выигрывает, и вместо 32.dxc6, сохраняя все козыри положения, сыграл – 32.Rc1??. После очевидного 32...Qa7 белые остались без фигуры. Этот зевок так подействовал на Корчного, что через тур он фактически без борьбы проиграл белыми Талю, которому до того не проигрывал ни разу.
Вперед вырвались Керес, Петросян и Геллер. В 26-м туре Геллер играл белыми с Кересом. Партия закончилась вничью на 15-м ходу. Комментарий в турнирном бюллетене: «Публика была разочарована короткой ничьей. С другой стороны – Геллер, скорее всего, был доволен: наверное, он думал о том, чтобы гарантировать себе третий приз».
У Яна Тиммана другое мнение: «Вряд ли Геллер был доволен тогда. Ему было крайне противно соглашаться с Кересом на ничью; он был вынужден сделать это, иначе, без сомнения, предпринял бы белыми попытку игры на выигрыш: ведь даже в случае проигрыша третье место ему было практически обеспечено. Эта партия - еще одно подтверждение существовавшего на турнире сговора, о котором писал Фишер».
За два тура до конца первое место делили Керес и Петросян. Но если Петросян в предпоследнем туре играл черными с Фишером, у Кереса был «сладкий» соперник – из одиннадцати партий Бенко проиграл эстонскому гроссмейстеру семь, не выиграв у того ни разу.
Петросян настроился на ничью, которую и предложил, выйдя из дебюта. Фишер отклонил предложение и постепенно доигрался до крайне тяжелого эндшпиля.
В позиции на диаграмме Петросян сыграл 35…h5 и снова предложил ничью, которая на этот раз была принята. После 36.e5 Ng4 37.Bg4 hg 38.Rd4 Ra2 39. Ke3, несмотря на лишнюю пешку, выиграть невозможно, хотя сам Фишер, наверное, еще поиграл бы.
Вместо 35...h5 после напрашивающегося 35…e5! эндшпиль крайне неприятен для белых. Черные играют совершенно без риска, в то время как белые приговорены к пассивной защите.
Петросян говорил потом, что видел эту возможность, но решил еще больше усилить позицию: «Перед тем как сделать ход 35…h5, я проверил под столом пульс. Обычно он у меня 65-70, тогда же частота достигала 140 ударов в минуту».
Наверное, так все и было, и Петросян просто не мог справиться с волнением, хотя «незапланированная» победа над Фишером делало его шансы на выигрыш турнира совсем реальными.
Тем более, что над позицией Кереса в это время сгущались тучи. Он попал в крайне неприятное положение, а на 32-м ходу Бенко мог безнаказанно забрать центральную пешку. В обычном для себя цейтноте он не заметил этой возможности, и в отложенной позиции многое зависело от записанного Кересом хода.
Вспоминает Пал Бенко: «Не вызывает сомнения, что наша партия из последнего круга была самой важной во всей карьере Кереса - при ничьей он делил первое место с Петросяном, а выигрыш выводил его даже на чистое первое место. После того, как партия была отложена, ко мне в комнату прокрались Петросян и Геллер и предложили помощь в анализе. Они хотели, чтобы я выиграл партию у их земляка! Это было отвратительно. Я сказал, что при правильной игре с обеих сторон партия должна закончиться вничью и попросил обоих покинуть комнату. Фишер уверял, что Корчной проиграл Петросяну намеренно. Я ничего не могу сказать по этому поводу, но что на турнире были работавшие вместе мини-команды, это абсолютно точно.
Когда мы продолжили игру, Керес ошибся и проиграл. Результат этой партии повлиял на течение всей шахматной истории. Петросян выиграл матч у Ботвинника и стал новым чемпионом мира, а бедный Керес так никогда и не сыграл матча на мировое первенство...»
В последнем туре у Петросяна, опережавшего Кереса на пол-очка, были белые с аутсайдером Филипом. Петросян активно разыграл дебют, но после 14-го хода соперника задумался на сорок минут и, не делая хода, предложил ничью.
ПЕТРОСЯН - ФИЛИП
Филип, разумеется, тут же согласился.
Керес добился к этому времени немалого преимущества с Фишером, а в позиции на диаграмме
простым сдвоением ладей по линии h мог решить партию: 23.Rh4 – и не видно, как черным спастись (на 23...Nf8 следует 24. Be5). Керес промедлил: 23.Qc2, и после 23...Kg8 24.Be5 Qe6 25.Nxe4 dxe4 26.Qxe4 Bxe5 27.dxe5 у черных нашелся ход 27…Nf6, вскоре после чего соперники согласились на ничью.
Тигран Петросян выиграл турнир и получил право играть матч на мировое первенство с Ботвинником.
Нет сомнения, что, напутствуя советских гроссмейстеров в Спорткомитете CCCР, им желали победы в борьбе с этим выскочкой-американцем, но очевидно, что, несмотря на все альянсы и группировки, каждый думал в первую очередь о себе самом. За это говорит и концовка турнира: когда борьба за победу в соревновании вступила в решающую фазу, тройной альянс тут же распался. А позже распался и дуумвират: в следующем матче на мировое первенство Петросяна со Спасским Геллер стал секундантом и тренером соперника своего закадычного друга Тиграна, после чего они не общались и даже не здоровались в течение нескольких лет.
* * *
Статья Фишера в «Спорт Иллюстрейтед», переведенная на многие языки, не осталась незамеченной: турнир на Кюрасао стал последним турниром претендентов.
Уже на следующем конгрессе ФИДЕ были приняты новые правила: кандидатские турниры отменяются, вместо них будут играться матчи. Матчи игрались тридцать пять лет, пока не были заменены новым руководством ФИДЕ на нокаут-систему. С очень большими оговорками можно рассматривать наспех сколоченный турнир в Дортмунде (2002) как кандидатский, но потом снова вернулись к матчам.
Через несколько месяцев начинается очередной кандидатский турнир, где в два круга сыграют восемь сильнейших гроссмейстеров. Турнир состоится не на маленьком острове, а в Лондоне, но это не имеет значения: за партиями претендентов сегодня можно следить онлайн из любого уголка земного шара.
Переиграв, пусть и на скорости, все партии турнира на Кюрасао, я пришел к выводу: шахматы сегодняшнего дня не просто сильнее, но несопоставимо сильнее. Неизмеримо. Даже если в партиях полувековой давности можно найти запоминающиеся куски, видно - это другая игра.
Но между ситуацией в шахматном мире тогда и сегодня есть и какие-то общие черточки. Так же, как в то время, чемпион мира не является самым сильным игроком. Так же, как полвека назад, главным фаворитом считается самый молодой претендент, успехи которого поражают. Что совсем не значит, конечно, что именно он будет играть очередной матч на звание чемпиона мира.
Самый молодой претендент – единственный, не говорящий по-русски участник турнира. Все остальные родились в несуществующей теперь гигантской империи, даже если в дальнейшем история и судьба разбросали их по разным странам. Кто-то из них помнит эту империю не понаслышке, другие были совсем маленькими, и знают о ней только по рассказам родителей, книгам и кинофильмам.
Для них и для тех, кому шахматные события полувековой давности кажутся седой стариной, автор «без гнева и пристрастия» попытался рассказать о них.
* * *
В славном списке чемпионов мира прошлого столетия нет случайных имен. Имя выдающегося чемпиона Тиграна Вартановича Петросяна, изучение партий которого является совершенно обязательным для каждого, кто хочет овладеть секретами нашей игры, ни в коем случае не является случайным.
Но бесстрастная история - не только факты и статистика. На её стволе остаются наросты, ветви и паветви. Очень часто усохшие и забытые, но это не значит, что их не было никогда.
На дворе - ноябрь 2012 года. Холодно, дождливо. Думая о турнире на Кюрасао, подошел к камину: «Что ж! Камин затоплю, буду пить... Хорошо бы собаку купить». Но откупоривать шампанского бутылку не стал, равно как и перечитывать «Женитьбу Фигаро». Вместо этого начал листать попавшиеся под руку шахматные журналы начала прошлого века, пока глаз не остановился на регламенте матча на первенство мира между Ласкером и Таррашем 1908 года.
Вот параграф № 8 этого регламента: «Оба противника дают слово не анализировать неоконченные партии ни за доской, ни как-нибудь иначе посредством перестановки фигур, а также отвергать советы посторонних».
Я вздохнул и подбросил в камин еще одно полено.
#Авербах #Бенко #Ботвинник #Геллер #Керес #Корчной #Петросян #Таль #Фишер #Тимман
* * *
