Как пишутся книги о русской истории? Почему так трудно Россию любить? Как работает мысль «записных патриотов»?
На примере всего шести книг по истории России. Вы удивитесь, что так можно писать. И думать. Но Мединскому это было можно.
Вот бывает такое, что депутат из Госдумы, доктор своих политических наук. Начинает писать еще и книги по истории. А потом, бах, не проходит и пара лет. И вот уже он – доктор исторических наук. Известная личность и становится министром культуры РФ.
И в этом недолгом карьерном забеге из-под его пера, как выражались два века назад. Выходят шесть книг с названиями, ласкающими слух, словно песни:
«О русском пьянстве, лени, дорогах и дураках» (2008)
«О русском воровстве, особом пути и долготерпении» (2008)
«О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»» (2008)
«О русской грязи и вековой технической отсталости» (2010)
«О русском воровстве и мздоимстве» (2010)
«О жестокости русской истории и народном долготерпении» (2010)
Эта книжная серия называется «Мифы о России». И здесь начинается непривычный интеллектуальный кульбит. Ведь обычно читатель привык думать, что мифы – это такой вид небылицы. И значит писатель тех исторических книг расскажет, что все это было неправдой.
Что ни пьянства, ни лени, ни дорог, дураков не найдется в истории нашей России. Что воруют везде, но только не в нашей стране. Что и грязи у нас не бывало, деревянные были тогда мостовые. Что особых путей…
Но нет - такого не ждите. И в книгах такого не будет. Разоблачений там нет. Если пишет историк Мединский о русских пьянстве, лени, мздоимстве и прочем, то смело считает, что все это было.
Но было не только в России, у них там в Европе ужасней все было, гораздо страшнее. Да, пили в России, любили тогда медовуху. И горькую щедро себе наливали. Но если б читатель только представил, как там в Европе тогда напивались? Как меры не знали и пьянством губили себя?
Тогда бы читатель представил, что выпитое русским Иваном количество ядреного зелья - не больше наперстка по сравнению с лужей, испитой каким-нибудь английским матросом. Испанским копейщиком или немецким стрелком, носителем аркебузы.
И так будет по каждому пункту. Пили у нас, у них пили больше. Ленились в России, не знали труда и в Европе. Дураками себя забавляли, дорогой проехать было не можно. Так это у нас и у них встречается односложно.
Читать эти книги становится невозможно. Ведь каждый миф представляется правдой. Да, было, но тогда было можно. Дозволялось повсюду. Не только в России, причудами жили везде. Европа себя тогда не жалела. И каждую дурость, что Россия себе позволяла, Европа вторила тоже.
Вот и вся аргументация. Если что и было в России ужасным, в Европе встречалось почаще. И ничего уникального в русской истории нет.
Если вернуться к серьезному ладу, то книги Мединского строятся именно так. Берется какой-нибудь стереотип на тему русской жизни. И ему подбирается полный аналогичный пример из жизни Европы в исторической параллели того же времени.
Все это производит обратный эффект. Читатель убеждается, что в России давних времен жизнь была не ахти как пригожа. Но и в Европе было не лучше. Некуда бежать. Негде искать идеалов. Нужно оставаться дома в грязи. И сим умываться.
