Излагая наставления, как держать себя по отношению к чужой вере и её последователям преподобный Феодосий Печёрский в послании к великому князю Изяславу даёт ряд следующих наставлений:
1) надобно всеми мерами блюстися чужой веры, особенно тем, которые живут посреди латинян, потому что только в православной вере можно спастись, а в вере латинской или сарацинской (магометанской) нельзя;
2) не должно хвалить чужой веры, потому что кто хвалит чужую веру, тот хулит свою и есть двоеверец и близок к ереси;
3) если бы кому пришлось и умереть за православную веру — должен умереть, не отрицаясь от того, по примеру Святых;
4) с последователями варяжской (латинской) веры не должно иметь общения ни по делам брачным, ни в причастии Христовых тайн, ни в пище, — впрочем, когда они попросят пищи, накормить их, только в их собственных сосудах, а не в своих; в случае же крайности — и в своих, которые потом вымыть и освятить молитвою.
Кроме этих общих наставлений, преподобный Феодосий, обращаясь собственно к князю, говорит:
«ты же, чадо, непрестанно хвали свою веру и подвизайся в ней добрыми делами. Будь милостив и не только к своим христианам, но и к чужим; если увидишь кого либо нагим или голодным или подвергшимся бедствию, — будет ли то еретик или латынянин, всякого помилуй и избавь от беды, как можешь: и ты не погрешишь перед Богом, Который питает и православных христиан и не православных, и даже язычников, и о всех печётся... Когда ты встретишь, что иноверные состязаются с верными и хотят лестию увлечь их от правой веры, — помоги своими познаниями правоверным против кривоверных — и ты избавишь овча из уст львовых»...
Митрополит Иоанн II не дозволял совершать богослужение вместе с совершающими службу на опресноках.
«Но есть с ними при нужде ради любви Христовой, — говорит он, — нимало не возбранно. Если кто хочет избегать того, под видом чистоты или немощи, пусть уклонится. Остерегайтесь только того, чтобы не вышел из того соблазн, не родилась вражда великая и злопомнение; надобно для избежания большего зла (каковы соблазн и вражда) избирать меньшее».
Даже позднее наши митрополиты и архиереи продолжали повторять, пред рукоположением своим, обет, что они не позволят никогда в своих епархиях никому из православных ни брачного сочетания, ни кумовства, ни братства, как с армянами, так и с латинами.
Приходивших к нам иноверцев, художников, ремесленников и других, охотно принимали у нас на жительство и предоставляли им держаться своей веры без всякого стеснения; но не дозволяли им иметь свои храмы, не дозволяли входить в русские храмы.
В «Выписке в Посольском приказе» читаем:
«И Онтонию (Поссекину) сказано: "Которые торговые люди учнут приезжать в Московское государство римского закону, и священники с ними будут римского же закону, и которые без попов своих учнут приезжать, и тем по своему закону в мольбе во всём воля в своих домах, а ко христианской церкви приходить не пригоже и не пустят, а которые Римляне на Москве помрут, и их бы хоронили за городом на Немецком кладбище, а у церквей их похоронить не доведётся и Российской вере противно"».
Новгородским воеводам в 1624 году крепко наказывалось московским правительством не пускать в православные церкви и Новгородский Кремль некрещёных немцев. Олеария и его спутников, заходивших во время путешествия в 1634 году в православные церкви, немедленно выводили вон и выметали за ними пол. Правда, в торжественных случаях царь Иоанн Васильевич Грозный приглашал иногда и иностранных послов—латинян присутствовать при нашем богослужении, но в другое время сам же советовал не входить в русскую церковь, чтобы не подвергнуться нареканию православных; зато протестантам Иоанн Грозный входа в русскую церковь вовсе не дозволял, имея, конечно, в виду, что католики, подобно православным, признают и призывание святых в молитвах и поклонение иконам, а лютеране не признают: пригласив, например, Антония Поссевина в Успенский собор, он тут же присовокупил: «только смотри, Антоний, не введи с собою в церковь кого-либо из лютеран». Ульфельд, протестант, приезжавший послом датского короля к нам в Россию в 1575 году, также рассказывает о себе, что когда он в Пскове пожелал войти в одну монастырскую церковь, то его не впустили, как недостойного.
Не были допускаемы в православные храмы даже лица, заподозренные в нетвёрдости в православии. Когда в 1629 году новгородские воеводы (Пожарский и Глебов) спросили государя (Михаила Фёдоровича), пускать ли им в Кремль и Софийский собор для поклонения угодникам Божиим русских людей, которые приходят из уступленных Швеции городов и уездов и сами просят о том, от государя последовал приказ, чтобы воеводы предварительно разведывали, не пошатнулись ли эти русские люди в православии и не пристали ли к лютеровой вере: тех, которые окажутся ещё твёрдыми в православии, пускать в церкви, находящиеся в посаде, но не в Кремль и не в Софийский собор; а тех, которые уже пошатнулись в православии и пристали к лютеровой вере, не пускать и в посадские церкви, чтобы «нашей православной вере поруганья не было».
Не дозволялось также и православным входить в неправославные храмы и участвовать в богослужении с лицами неправославными. Так, например, великий князь Иоанн III, отправляя свою дочь в Литву, между прочим наказал ей: если будет в Вильне королева, мать Александрова, её свекровь, и если пойдёт в свою божницу, а её велит идти с собою, то Елене провожать королеву до божницы, и потом вежливо отпроситься в свою церковь, а в божницу не ходить.
Проф. М. Красножен
