*Так у Пушкина! А то ещё снова обвинят в безграмотности...
Наступил 1817 год… Очень скоро состоится первый выпуск Царскосельского лицея. И, наверное, в преддверии его по-иному начинает видеться лицейская жизнь. В первый раз «скотобратцы» были отпущены домой на Рождественские праздники. Вернувшись, Пушкин напишет «Элегию»:
Опять я ваш, о юные друзья!
Печальные сокрылись дни разлуки:
И брату вновь простёрлись ваши руки,
Ваш резвый круг увидел снова я...
Дальше будет много печальных размышлений, но, как и в последующих произведениях, станет звучать тема «святого братства».
Я уже писала, что выпуск лицеистов был «ускорен»: экзамены перенесли с октября на май. В течение семнадцати дней прошло пятнадцать экзаменов (испытания проводились с 8 до 12 часов утра и с 4 до 8 вечера).
Позволю себе привести их расписание:
15 мая – латинский язык.
16 – закон Божий.
17 – российская словесность.
18 – немецкая словесность.
19 – французская словесность.
21 – иностранная география и статистика.
22 – всеобщая история «с особенным вниманием к трем последним векам».
23 – политэкономия и финансы.
24 – естественное, частное и публичное право.
25 – уголовное и гражданское право.
26 – отечественная география и статистика.
28 – чистая математика.
29 – прикладная математика.
30 – фортификация и артиллерия.
31 – физика.
На двух первых экзаменах присутствовали министр просвещения и, как сказали бы сейчас, «сопровождающие его лица», на экзаменах 22 и 30 мая среди гостей (кстати, вспоминали о «непременном присутствии» С.Л.Пушкина) были Н.М.Карамзин и П.А.Вяземский.
Конечно, нужно отметить экзамен по российской словесности. То, что Пушкин читал свои стихи на переводном экзамене перед Г.Р.Державиным, знают все. Но и сейчас он выступил с чтением собственного произведения.
Стихотворение «Безверие» - не из самых известных. Судя и по тематике, и по несколько тяжеловесному стилю, оно написано по заказу, на тему, предложенную поэту профессорами. Стихотворение – о муках неверующего
«Счастливцы! —мыслит он, — почто не можно мне
Страстей бунтующих в смиренной тишине,
Забыв о разуме и немощном и строгом,
С одной лишь верою повергнуться пред Богом!»
Напрасный сердца крик! нет, нет! не суждено
Ему блаженство знать! Безверие одно,
По жизненной стезе во мраке вождь унылый,
Влечёт несчастного до хладных врат могилы.
И что зовёт его в пустыне гробовой —
Кто ведает? но там лишь видит он покой.
Передаёт ли стихотворение мысли 18-летнего Пушкина? Трудно сказать! Примерно в то же время он напишет стихотворение в альбом А.Д.Илличевскому, которое, хотя и начнётся строками
Мой друг! не славный я поэт,
Хоть христианин православный, -
всё же будет содержать и достаточно дерзкое заявление:
Ах! ведает мой добрый гений,
Что предпочёл бы я скорей
Бессмертию души моей
Бессмертие своих творений.
По итогам экзаменов выпускники были разделены на два разряда: те, кто попал в первый, выпускались офицерами в гвардию или же получали гражданский чин IX класса, «второразрядники» становились армейскими офицерами или чиновниками Х класса.
Первую (большую) золотую медаль получит В.Д.Вольховский, при этом очень часто указывают, что она была дана ему с учётом мнения сокурсников. Вторую (малую) золотую медаль – А.М.Горчаков (дотошные исследователи подсчитали, что из всех государственных наград, полученных всеми лицеистами всех лет существования Лицея, треть принадлежит Горчакову).
Пушкин, естественно, попадает во второй разряд и выпускается с чином Х класса.
Впрочем, самого Пушкина это, похоже, не очень волнует:
Равны мне писари, уланы,
Равны законы, кивера,
Не рвусь я грудью в капитаны
И не ползу в асессора;
Друзья! немного снисхожденья —
Оставьте красный мне колпак… (напомню, что в те годы красный, или фригийский, колпак считался олицетворением свободы).
Юному поэту, наверное, гораздо дороже внимание старших товарищей-литераторов (в марте того же 1817 года Горчаков сообщил родственнику: «Жуковский прислал Пушкину своего “Певца на Кремле”… с надписью “Поэту товарищу Ал. Серг. Пушкину от сочинителя”»).
Однако и прочие выпускники, кажется, не очень беспокоятся о чинах:
Этот список сущи бредни,
Кто тут первый, кто последний,
Все нули, все нули,
Ай люли, люли, люли!
Наверное, последняя «Национальная песня» лицеистов, дошедшая до нас в отрывках (увы, мы не знаем, что там было о Пушкине!) и восстанавливаемая разными исследователями по-разному, поминает многих:
Дельвиг мыслит на досуге,
Можно спать и в Кременчуге…
…Не тужи, любезный Пущин,
Будешь в гвардию ты пущен.
Но каждый куплет заканчивается лихим припевом:
Мы ж нули, мы нули,
Ай люли, люли, люли!
И не могли, конечно, «скотобратцы» и преподавателей не затронуть:
Пусть об нас заводят споры
С Энгельгардтом Профессоры,
И они ведь нули,
Ай люли, люли, люли!
Вместе осталось быть совсем недолго…
***************
Вчера Дзен услужливо подбросил мне статью о Лицее. Автор её размышлял, так ли хорошо было поставлено там обучение, ссылаясь исключительно на «Записку» М.А.Корфа. Комментариев было довольно много. Я не стала высказываться тогда, но не сказать вообще ничего не могу.
В последнее время к мнению Корфа стали прислушиваться, его вспоминать… С немалым удивлением обнаружила в интернете, что в московской школе № 1560 Лидер есть корпус им. М.А.Корфа (не могу только понять, за что удостоен такой чести). Хочу повторить ещё раз уже высказанную мысль: если человек пишет плохо о ком-то одном, это понять и объяснить вполне возможно. Но если, по его мысли, плохи все и никто не заслуживает доброго слова, то у меня складывается совершенно определённое впечатление о том, кто это пишет.
Бог ему судья, Корфу. Но сто́ит ли так уж доверять его оценкам?
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
«Оглавление» всех публикаций о Лицее смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
