Дебютный роман британской писательницы Сюзанны Кларк «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» вышел в 2004 году и неожиданно для всех (в первую очередь, для самой Кларк) произвел невероятный фурор. Книга почти три месяца оставалась в топе бестселлеров New York Times, а автор «Американских богов» Нил Гейман называл ее «лучшим английским фантастическим романом за последние 70 лет». Спустя 16 лет Кларк выпустила второй роман, «Пиранези», в котором переплелись мистика, философия и детектив. Рассказываем, почему «Пиранези» называют «чудом литературного мастерства» и что делает его таковым.
Символичность
Я была отрезана от мира, прикована болезнью к одному месту
«Пиранези» — символичная книга: и для самой писательницы, и для каждого из нас. Главный герой живет в огромном Доме с бесконечными вестибюлями, высокими лестницами и загадочными переходами: на нижних этажах бушует океан, который иногда затапливает Дом, а на верхних плывут облака. Помимо главного героя, в Доме никого нет, кроме тринадцати скелетов и загадочного Другого — элегантного господина, который приходит по вторникам и четвергам и дает задания: сфотографировать залы, выяснить, что находится на разных этажах, сообщить о малейших изменениях в Доме. Другой называет героя Пиранези: тот смутно догадывается, что это какая-то шутка, но с чем она связана — не понимает. Выйти за пределы Дома Пиранези не может да и не хочет. Его ежедневная рутина состоит из брождения по залам, ухода за скелетами (каждому он приносит цветы и моллюсков) и наблюдения за птицами, порхающими по средним этажам.
Ничего не напоминает? Кажется, выйди эта книга чуть раньше, она стала бы литературным гимном самоизоляции, потому что все мы, как Пиранези, на неопределенный срок оказались заперты в своем Доме. Сюзанне Кларк Пиранези еще ближе: писательница не выходит из своего дома в Дербишире уже много лет. Виной всему загадочная болезнь, которую никто до сих пор не смог определить. Кларк ставили разные диагнозы: от болезни Лайма до вируса Эпштейна-Барр, но в итоге сошлись на синдроме хронической усталости. Он давал о себе знать еще в молодости, но окончательно настиг писательницу после рекламной кампании «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла». Тогда она посетила двадцать городов и слегла с ужасным недомоганием, которое сопровождалось мигренями, затуманенным сознанием и светочувствительностью, из-за которой Кларк до сих пор вынуждена проводить большую часть в затемненной комнате.
Литературные отсылки
«Каждый, кто читал в детстве “Хроники Нарнии”, никогда не расставался с идеей, что где-то есть платяной шкаф».
Кларк родилась в семье методистского проповедника и получила довольно строгое религиозное воспитание. «В некотором смысле моя любовь к магии — это реакция на методистскую церковь, — признавалась Кларк в интервью.— Мне нравятся ритуалы и церемонии — вещи, к которым в моем детстве относились неодобрительно». Будущая писательница росла замкнутым и одиноким ребенком и находила отдушину в чтении, в большинстве своем фантастическом. Тягу к загадочным мирам она пронесла через всю жизнь и окружила своих персонажей заклинаниями и сказками, перекликающимися с сюжетами из других историй.
Главные аллюзии в книге, конечно, на цикл Клайва Льюиса «Хроники Нарнии». Одна из любимых статуй Пиранези изображает фавна, поразительно похожего на мистера Тумнуса (он же снится герою вместе с девочкой в зимнем лесу), а другая — старого лиса, рассказывающего историю бельчатам: в «Хрониках» Колдунья превратила их в камень. Идея о путешествии в разные миры заинтересовала писательницу благодаря шестой книге «Хроник» «Племянник чародея», где двое детей потерялись в Лесу между вселенными.
Поклонники фэнтези найдут в «Пиранези» и другие отсылки: например, к «Горменгасту» Мервина Пика, «Дому Астерия» Хорхе Луиса Борхеса (любимому автору Кларк времен студенчества) и «Властелину колец» Джона Р. Р. Толкиена.
Сочетание детектива и фэнтези
Мы все мечтаем побродить по огромному Дому
Те читатели, которые ассоциировали «Пиранези» с детективом, могут сначала удивиться и испытать сильное желание книгу отложить и больше никогда не открывать. Не торопитесь. Первые части романа действительно не дают никакой завязки, кроме разве что тринадцати загадочных скелетов. Но Пиранези с ними ничего делать не собирается — он просто приносит им цветы в знак уважения и не задумывается о том, как они сюда попали. Довольно загадочна фигура Другого, но он появляется так редко, что о нем успеваешь забыть.
Первые намеки на детектив появляются, когда Пиранези вдруг встречает в Доме еще одного человека (он называет его Пророком), а потом еще одного — Шестнадцать. Появление нежданных гостей очень беспокоит Другого, и он строго наказывает Пиранези ни в коем случае не разговаривать ни с кем, кроме него. Но Пиранези настолько же наивный, насколько и любопытный, поэтому удержаться от искушения он не может и начинает наводить справки в своих дневниках, которые он ведет с… А вот с какого времени он их ведет, ему только предстоит выяснить.
В описании «Пиранези» очень трудно удержаться от спойлеров, потому что любое неосторожное слово разрушит эффект, который должен испытать каждый, кто дойдет до середины книги. Скажем лишь, что Кларк удалось создать невероятный в своей компактности детектив, который, по сути, развивается в голове одного человека и занимает едва ли не пятую часть романа, но становится от этого только более захватывающим и напряженным.
Искренность и доброта
Эмпатия открывает новые горизонты в этой бесконечно трогательной книге про оккультистов, утраченные эпохи и силу веры.
Несмотря на шокирующие подробности жизни Пиранези, которые откроются в процессе чтения, роман Кларк на самом деле очень добрый. Все в книге, начиная с подробного описания Дома и заканчивая характером главного героя, подчинено идеям любви и благодарности. У Пиранези действительно есть чему поучиться. Пусть иногда он вызывает улыбку своими наивными размышлениями и неосторожными высказываниями, пусть он уделяет огромное внимание незначительным, казалось бы, вещам, но он делает все с такой искренностью, что читателю остается только восхищаться.
Пиранези поистине Возлюбленное Дитя Дома — почти идеальный человек, не знающий зла и научившийся основным вещам: непосредственности, любви ко всему живому, уважению к мертвому. У него нет понимания происходящего, но есть чувство принадлежности — крайне важное ощущение, которого иногда не хватает каждому из нас. «Красота Дома несказанна; Доброта его беспредельна», — не устает повторять Пиранези, призывая нас ценить и беречь свой маленький мир,будь то гигантский замок с мраморными статуями минотавров, коттедж в английском предместье или любое другое место — на Земле или где-то еще.
