Хоть и звали сотрудники центробанка В.В. Геращенко Гераклом в начале 90-х, речь не о нём. А для начала о Л.И. Брежневе. Точнее, об эпохе, в которой он был «Олимпийским Богом» ЦК КПСС. Почему — сейчас поймёте.
Скажите честно, много ли Вам лично за последние несколько лет приходилось видеть бюстов, скульптур, изображений Брежнева? Можете не отвечать — вопрос риторический. Ответ, конечно, немного. Такой же ответ могли бы получить, если бы удалось опросить тех, кто жил в добрежневские времена. По всем понятной причине, тогда его эпоха ещё не пришла, и культ личности, этот фимиам коммунизма, курили другому вождю и другие вожди. Но если бы мы задали этот вопрос людям, живущим в 70-х — 80-х — ответ был бы однозначный: нет, дефицита бюстов, статуй, картин, вымпелов, фильмов, книг и т.д. не было. Был дефицит колбасы, штанов, ботинок, инструментов, автомобилей, словом, всего того, что появилось, стоило только прекратиться отсутствию дефицита бюстов.
Как Вы догадались, это я не к тому, чтобы проиллюстрировать насыщение рынка по мере построения в нашей стране общества потребления. Это я про Геракла. На фоне сказанного не должно возникнуть вопросов, почему миф о Геракле возник официально до нашей эры, а через 15 сотен лет начался бум популярности темы Геракла в литературе и искусстве. Потому, что дорога ложка к обеду, независимо от кремлёвского для Брежнева или комплексного в столовке для рядового строителя коммунизма. Когда крестоносцы через тысячу лет после официального Рождества Христова возбуждаются и идут «воевать Гроб Господень», да ещё и попадают вместо официального Иерусалима в Константинополь, это ещё совсем не значит, что они были тормоза или алкаши, и в школе прогуливали географию. Это означает, что бумага всё стерпит, человек — не свинья, всё сожрёт, а кто-то по-просту соврамши. Только так и можно понять, что романовско-миллеровские «историки» в коллективном творческом экстазе с европейскими «реформаторами» произвели pollution (загрязнение), забросив «античных» авторов, писавших о Геракле, вместе с ним самим, в доисторические времена, а посвящённые ему оперы, поэмы, литературные произведения, статуи, фрески, мозаики, во множестве оставили по всей Европе в 15-м — 16-м веках. Тем самым наглядно подтвердив правоту авторов Новой Хронологии, вычисливших, что прототип Геракла Христос родился в середине и был казнён во второй половине 12-го века. То есть, христианство было персонифицировано, стало развиваться, к 15-му веку стало общемировой религией, давший пищу творческой фантазии «древних греков», сочинивших мифы о Геракле и другие материальные воплощения этих интерпретаций.
Ну, слава Богу, разобрались. Стало быть, Геракл — это миф, имеющий прототипом реальный исторический персонаж — Андроника-Христа. И поэтому почти все творческие муки, оставившие в нём свой след, должны иметь корни в основном персонаже. Есть, правда, ещё и дополнительные, но это — Бог с ними. Есть большой учёный, Роберт Грейвс. Он исследовал весь обширнейший материал и написал книгу «Мифы Древней Греции», в которой сравнил все версии легенд. А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский изучили эту работу в числе других, в том числе «античных» по теме. И обнаружили, что персонаж мифа о Геракле очень похож на другого популярного древнего героя — короля Артура. Тема двенадцати подвигов Геракла — это тема средневековых рыцарских поединков, современных интересам почитателей того времени. Они составляют середину описания мифов. А начало и конец — жизнеописание Андроника-Христа. К слову, середина описания, 15-17-й века — как раз время возникновения начала современного иудаизма, несогласного с божественной сутью Христа, а до этого бывшего в составе единой религии, с которой до сих пор столько общего (Пасха и т.п.).
Прежде всего, Геракл, как и Христос — божий сын в прямом смысле этого слова. Отец Геракла — Бог по имени Зевс. Бог непорочен — в обоих случаях — Непорочное Зачатие. Официальный муж признал статус к-во, и с Богом спорить не стал, оставшись мужем номинально, но не физически. То же самое — с королём Артуром.
Тема рождения Исуса кесаревым сечением в современной редакции приглушена, но узнаваема. В мифе о Геракле она тоже присутствует — роды его были «необычными», «странными». И рождение сопровождалось чудесными явлениями, связанными со световыми эффектами. Интересно, что оба героя с самого момента возникновения не были одиноки. В том смысле, что по мере распространения мифов, они «размножались». «Диодор Сицилийский сообщает о трёх героях по имени Геракл … Цицерон доводит число таких героев до шести … Варрон — до сорока трёх …» На старой иконе Христос изображается в виде всадника с копьём в руке. Геракл, оказывается, основатель Олимпийских игр. Младенца Христа пытался убить царь Ирод, приказавший истребить детей от двух лет и менее, а на младенца Геракла напали две змеи, которых он геройски придушил. Этот сюжет был очень популярен, часто изображался на фресках Помпей. Не помните, кстати, в каком году их засыпало пеплом Везувия? Вот-вот, про Помпеи — тоже враньё, по времени. Скромно, но со вкусом, сотен лет на пять минимум. Перед избиением младенцев святое семейство бежало в Египет. В мифе о Геракле в бегах была, правда, служанка, бежавшая от скалы, но это почему-то подчёркивалось, как важное событие.
Младенец Геракл рос не по дням, а по часам, обгоняя сверстников в развитии. Его учителями были великие люди и даже боги. Среди учителей был скиф по имени Тевтар и бог по имени Аполлон. А Андроника-Христа за меткую стрельбу из лука именовали Стрельцом. Роберт Грейвс пишет, что греки и римляне стреляли, натягивая тетиву к груди, как дети. А Геракл стрелял без промаха, натягивая тетиву, как скиф, — к уху. Везде подчёркивается тесная связь Геракла со скифами. Для интереса, посмотрите, как пишется до сих пор по-английски коса, которой косят траву, — скиф, почти без изменений. Обучение Геракла было комплексным, как и положено царским (по совместительству — божеским) отпрыскам того времени. А потому учили и петь, и на музыкальных инструментах играть, и литературные таланты развивали. Развивать было что. Потому и астрономии не чужд был. Среди его отражений и философ Сократ, и математик Евклид, и Пифагор. Разносторонний был юноша. Потерей какого генофонда обязана русская земля Романовым-Захарьиным в затеянную ими смуту и разгром Великого Новгорода опричниками второй половины 16-го века, сваленными официальной историей на покойного к тому времени Ивана Грозного! Всех видных Рюриковичей уничтожили, в ком была линия Христа — Геракла. Шариковы из луков не стреляли, ничего к уху натягивать не надо, стреляя из нагана в затылок. Хоть умели Христос с Гераклом будущее предсказывать, но так далеко всё — таки не заглядывали, да кто бы и поверил тогда.
Были они красавцы, оба на голову выше сверстников. С одеянием немного «греки» напутали. Особая одежда, которую носил Геракл — шкура льва — ему от брата Исуса, Ивана Крестителя досталась. Да уж какие счёты между братьями! Жил Геракл до нынешнего российского совершеннолетия, до восемнадцати годов, у пастухов, у скифов то есть. А как в призывной возраст вошёл — не в военкомат отправился, а подвиги совершать в индивидуальном порядке. На стада его официального отца Амфитриона Киферонский лев тогда нападал. От буйных сил молодецких вырвал Геракл на Геликоне дикую оливу прямо с корнем, сделал из неё неотёсанную дубину, ею льва победил, а из шкуры льва с помощью его же клыков себе одёжу справил, в коей и пошёл по жизни к славе и бессмертию. Прямо с зияющей львиной пастью на голове. Панков тогда не было, это вам «историки» «спартанцев» нарисовали. Льва, правда, ещё в других источниках Немейским кличут, Клеонейским, да что уж теперь, проигравших не помнят, победителей только. Словом, шкуру, кроме Предтечи и Геракла, не носил никто. Может, недостоин был, может, просто пахла непривычно. Так и вышли они от пастухов: в львиной шкуре, у одного в руках деревянная дубина, у другого — деревянный крест. Один врагов дубиной побеждал, другой — крестом. В своё время и дубина и крест проросли и стали деревьями, не взирая на разницу во времени и интерпретации заинтересованных и приближённых.
Довольно пока. До новых встреч. Новая Хронология нам в помощь, спасибо авторам. И Вам спасибо за внимание и неравнодушие к отечественной истории многострадальной, но великой воистину.
