Евгений Читинский
Начало книги здесь
Предыдущая глава тут. Гл.53 "В загоне"
Глава пятьдесят четвертая.
Утро 23 июня 1941 года. Мост. Лейтенант, НКВДэшник и политрук. Кто кого?
- Это что такое? Кто приказал мост сжигать? – неожиданно набросился на Солнцева и Камышева незнакомый НКВДэшник, когда те старательно поливали бензином из ведра и ковшика небольшой деревянный мост.
- Вот те на, это же целый капитан госбезопасности! – тихо проговорил рыжий боец своему товарищу, выливая содержимое ковшика обратно в ведро.
К переправе подходила группа, состоящая из одного командира НКВД с перебинтованной головой, сержанта, красноармейца с бинтами под шею и двумя гражданскими, больше похожими на уголовников, чем на обычных граждан.
Стоявший рядом лейтенант Александр Старновский оглянулся назад, проверил, все ли бойцы выполняют его указания. Всё было как надо! Около сорока винтовок с тремя пулеметами неотступно следили за каждым шагом подошедших незнакомцев. Сила была на стороне лейтенанта, и он это не собирался прятать, а наоборот, показывал и демонстрировал как можно отчётливее и нагляднее.
Да, издалека было видно НКВДэшную форму, но Старновский не отказал себе в удовольствии хоть на минутку, но показать им и свою власть. Власть оружия. Власть командира отряда бойцов, здесь и сейчас! Уж больно свежи были воспоминания про то, как всего несколько дней назад его мурыжили такие же НКВДэшники по поводу «паникерского рапорта». Хорошо, что начальство у них оказалось умнее своих подчиненных! Те были еще старой большевистской закалки!
А вот этот «гусь лапчатый» что собой представлял, нужно было выяснить. А чтобы понять, с кем он имеет дело и как в зависимости от этого строить свою линию поведения, и нужен был небольшой спектакль. А впрочем, и не совсем спектакль, а обычная проверка подозрительных личностей, вышедших в расположение подразделения Красной Армии со стороны немцев.
- Ваши документы предъявите, товарищ капитан госбезопасности, а ваши товарищи пусть пока держат руки по швам! Мало ли что. У моих бойцов приказ чёткий, при малейшем подозрении стрелять на поражение. А потом уже будете объяснять на том свете, что захотели в носу поковыряться!
- Лейтенант, ты что, не видишь, кто перед тобой стоит, да я тебя…
- Вижу! – обрезал НКВДэшника Старновский и не без удовольствия продолжил: - Вижу! Вижу, что со стороны немцев вышла группа подозрительных людей во главе с человеком, одетым в форму капитана госбезопасности.
- Ну, хорошо! – с заметным раздражением и на какой-то момент промелькнувшей растерянностью проговорил особист, что не укрылось от цепкого взгляда лейтенанта. Уж он-то поведение людей чувствовал интуитивно!
Незнакомый командир в синей фуражке с малиновым околышком со змеиной холодностью посмотрел на лейтенанта и подал ему документы. В руки! Не просто дал посмотреть из своих рук, а дал в руки проверяющему! И это лейтенант запомнил. Он внимательно просмотрел документы, печати, фотографию. Это было удостоверение 3-го отдела НКВД Главного Управления Госбезопасности, в котором сообщалось, что капитан госбезопасности Бунин Николай Вольдемарович состоит в должности сотрудника ООНКВД СССР.
Старновский, когда прочитал эту запись, слегка вспотел, а в душе пробежал неприятных холодок. Это же был представитель особого отдела (контрразведки) из самой Москвы! Из Народного комиссариата внутренних дел СССР!
Важная птица!
Лейтенант тупо смотрел на удостоверение, выигрывая время и приводя свои чувства и мысли в порядок. Чтобы сделать вид, что рассматривает документ, он вслух прочитал:
- Выдано 13 апреля 1941 года. Действителен до 31.12.1941 года. Новенький! Как будто вчера отпечатано! – без всякой задней мысли произнес лейтенант, лишь бы что-нибудь сказать. Просто выдал то, что помимо его воли зафиксировало сознание.
Однако высказанная вслух мысль вызвала у особиста крайне болезненную реакцию, он на секунду скривился, словно от зубной боли, и нетерпеливо сказал:
- Вы долго еще тут будете комедию ломать? А теперь покажите ваши документы! – сразу же перешел в словесную атаку особист.
И тут лейтенант, что называется, поплыл. Он машинально протянул свое удостоверение. А кто, скажите, не боялся НКВД после 1937 года? Одно дело слегка припугнуть какого-то местного особиста и другое дело из самой Москвы, из самого Народного комиссариата!
Тот как-то поверхностно глянул на документ лейтенанта, закрыл его, похлопал об ладошку левой руки, словно раздумывая, возвращать его обратно или оставить себе. Вот тут-то у Старновского в сердце кольнул страх.
Довольный произведенным впечатлением, особист со змеиным взглядом отдал документы молоденькому лейтенанту, замершему неподвижным столбиком, словно кролик.
- Значит так, лейтенант, мост сжигать не разрешаю! Бензин убрать! И прикажите привести мне санитара, видите, я ранен, а вы мне тут спектакль устроили!
- Виноват, товарищ капитан госбезопасности, счас позовем!
- Вот так бы сразу! Что ж ты, братец, нашего брата так не уважаешь? Скрытый враг народа? – особист как-то вальяжно, с прирожденным чувством хозяина прошел по мосту в сторону расположения отряда.
И, небрежно обернувшись, приказал:
- Моих людей не проверять и не трогать! Они со мной!
Старновский только и крикнул:
- Санитара быстро сюда!
Пока новоявленный санитар Ерёменко с опаской снимал старые бинты с головы особиста, а потом накладывал новые, возле навеса в основной траншее из небольшого закутка вылез выспавшийся и приободрившийся младший политрук Левинсон. Увидев особиста, он попытался правой, здоровой рукой застегнуть верхнюю пуговичку на гимнастерке, но Бунин лишь махнул рукой и пальцем подозвал политработника.
- Кто такой? Доложите! Как тут оказались?
- Младший политрук Левинсон! Здесь оказался при отступлении! – вроде как и не соврал, но и не сказал всей правды Аркадий Соломонович.
- Ты еврей?
- Да!
- А почему внешность как у русского?
- Русский еврей!
- Понятно, в тебе еврейской крови, наверное, четверть, а то и того меньше, а туда же, гордитесь, что еврей!
Левинсон и за меньшее морды бил, невзирая на чины и должности, но тут лишь кулаки в бессильной злобе чуть сжал.
- Да ладно, не кипятись! Мы общее дело делаем! – взял себя в руки Бунин и сам же себя мысленно одёрнул — и чего это он цепляется к этим советским офицерам. Ну есть у него основания ненавидеть страну Советов, но ради дела можно и потерпеть. Бунин, как мог, успокоил себя и даже нашел оправдание – ну вот не готовили их к агентурной работе! Подойти к большевикам, сказать пару фраз на чистом русском и ножичком. Или из пистолета пристрелить. Уж очень сильно он их ненавидел, до дикой душевной боли! Кто ж знал, что так всё получится!
Политработник хмуро уселся в углу закутка возле навеса. Штабс-капитан посмотрел на него и дружелюбно сказал:
- Ну я же говорю, мы общее дело делаем. Маркс, Ленин, Сталин что говорили?
Политработник взглянул на особиста. Ну конечно, вождями мирового пролетариата любого коммуниста заинтересуешь!
- Что вы имеете в виду? Они много чего говорили!
- Ну как же так, товарищ политработник, неужели не поняли? А говорили они «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», и не важно кто ты, еврей, русский или грузин, как товарищ Сталин и товарищ Берия! Ты уж прости меня. Злой я какой-то стал последнее время. Видишь, как немец прёт! Вот и обидно за Красную Армию!
- Красная Армия скоро могучим ударом, малой кровью, вышибет немцев с нашей земли!
- Вот и я о том же, в наступление они скоро пойдут, а значит, этот мост будет нужен! А этот мальчишка-лейтенант собрался его сжечь! Как же вы ему такое позволили?
- Сжечь? – Левинсон тряхнул своим темнорусым кучерявым чубом, выбивающимся из-под фуражки. – Я не разрешал! Вернее, не сказал, что одобряю!
- А раньше комиссары не спрашивали командиров, а сами делали, что считали нужным.
- Так то когда было!
- Вы поможете мне приглядеть за этим лейтенантом, уж больно он мне подозрительным кажется! Мост, видите ли, хочет сжечь. Да и такую проверку мне организовал, прям спектакль! Сразу видно, что ненавидит он карающий меч революции!
- Конечно, помогу! А что нужно делать? – Левинсон пододвинулся поближе к особисту, понимая, что разговор сейчас будет секретный. Но вот чувство того, что этот капитан госбезопасности является вредителем, почему-то всё больше и больше овладевало младшим политруком.
Продолжение тут. Гл. 55 "Мост и стратегия"
