По летописцу, Игорь не уныл, желая отомстить грекам за свою неудачу при набеге на Византию в 941 году. Существенным образом дружинное войско Игоря не понесло потерь. Последующие три года Игорь готовил новый поход, собрав огромное союзное войско из Варягов, Руси, Полян, Словен, Кривичей, Тиверцев, Печенегов.
Что касается Полян, Кривичей и Словен, то их участие в походе плод штампованного вымысла летописца на расхожую тему походов киевских князей, показывающую их главенство над покоренными ими славянскими племенами. Более существенным выглядит то обстоятельство, что Игорь нанял на службу Варягов (норманнов), составивших ударную силу его войска и Печенегов, составивших массу его конницы. Флот Игоря состоял из воинов и судов руссов Причерноморья (Приазовья).
Стратегически, как и при Олеге, союзное войско Игоря двинулось на Византию «в лодьях и на конихъ». Флот вышел в Черное море, а войско, включая печенежскую конницу двинулось от Киева сухопутной дорогой к Приднестровью для соединения с Тиверцами. Встреча войска и флота Игоря была намечена возле границ Болгарии.
Греки из Корсуни, увидев вышедший флот Игоря, немедленно послали весть византийскому императору Роману, что русские плывут на Царьград на "бещисла корабль, покрыли суть море корабли" [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. - Спб., 1872, c. 45]. Также и союзные грекам болгары послали сообщение в Константинополь, что Русь идет на Византию в сопровождении несметной печенежской конницы.
Император Роман, поняв масштабы нового нашествия Игоря на Византию, решил пойти на мирные переговоры с Русью на любых условиях. только бы не допустив их вторжения на греческие земли.
Роман отправил послов, встретивших войска Игоря на Дунае, на границе империи. Послами были лучшие боляре, высшие сановники Византии. Они предложили Игорю заключить новый мир, поднеся ему дань. По Нестору, греческий император Роман «моля и глаголя» Игоря, писал ему: «Не ходи, но возьми дань, юже ималъ Олегъ, придамь и еще к той дани» [c. 45]. Также и к печенегам греками были посланы дары из золота и паволок.
По летописцу, Игорь, находясь на греческих дунайских границах, решил обратиться к своей дружине, чтобы вместе обсудить, что делать дальше? Брать дары и окуп от греков, или идти войной на Византию? Общее мнение дружинников было такое: "Чего нам еще нужно? Не бившись, взять золото, и серебро, и паволоки? Разве знает кто - кому одолеть: нам ли, им ли? Или с морем кто в союзе? Не по земле, ведь, ходим, но по глубине морской: всем общая смерть". И послушал их Игорь, и повелел печенегам воевать Болгарскую землю, а сам, взяв у греков золото и ткани на всех воинов, возвратился назад и пришел к Киеву восвояси"[c. 45]. Ясно, что Игорь отдал печенегам на разграбление часть Болгарии в отместку за ее союзные отношения с Византией.
В 945 году, путем торжественного обмена посольствами, был заключен новый договор, с целью "обновить ветхий мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими". По летописцу договор подписали послы и купцы (гостье) - посланники от Князя Руского и Великих Царей Греческих на бессрочный срок пока «сияетъ солнце и весь миръ стоитъ» [c. 46].
От Руси договор подписали около 50 норманнских вельмож (знатных конунгов - Авт.) и еще 2-3 славянина [Карамзин Н.М. История государства российского. - М., 2004, т. I, гл. VI, с. 53], как полномочных лиц всех людей Русской земли. Среди них были представители князя Игоря, его жены Ольги, сына Святослава.
Судя по именам, представители высшей русской варяжской знати были скандинавами: Ивор, посол Игоря, великого князя русского, Вуефаст от Святослава, сына Игоря, Искусеви от княгини Ольги. Особенно интересен Ивор, судя по его имени, он был варяжского рода ингров - рода по матери Игоря.
Показательна юридически-религиозная часть преамбулы договора: "А кто из русской стороны замыслит разрушить эту любовь (т. е. договор), то пусть те из них, которые приняли крещение, получат возмездие от Бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи и от Бога, и от Перуна, да не защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь" [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. - Спб., 1872, c. 46-47].
По Н.М. Карамзину, преамбула договора Игоря с Византией подобна договору Олега [c. 53]. После общепринятых вводных славословий и религиозных клятв, в договоре, прежде всего, юридически деловито изложена его торгово-экономическая суть: "А великий князь русский и бояре его пусть посылают в Греческую землю к великим царям греческим корабли сколько хотят, с послами и с купцами, как это установлено для них. Раньше приносили послы золотые печати, а купцы серебряные; ныне же повелел князь наш посылать грамоты к нам, царям; те послы и гости, которые будут посылаться ими, пусть приносят грамоту, так написав ее: послал столько-то кораблей, чтобы из этих грамот мы узнали, что пришли они с мирными целями. Если же придут без грамоты и окажутся в руках наших, то мы будем содержать их под надзором, пока не возвестим князю нашему. Если же не дадутся нам и сопротивятся, то убьем их, и пусть не взыщется смерть их от князя вашего. Если же, убежав, вернутся в Русь, то напишем мы князю вашему, и пусть делают, что хотят. Если же русские придут не для торговли, то пусть не берут месячины. Пусть накажет князь своим послам и приходящим сюда русским, чтобы не творили бесчинств в селах и в стране нашей. И, когда придут, пусть живут у церкви святого Мамонта, и тогда пошлем мы, цари, чтобы переписали имена ваши, и пусть возьмут месячину - послы посольскую, а купцы месячину, сперва те, кто от города Киева, затем из Чернигова и из Переяславля и из прочих городов. Да входят они в город через одни только ворота в сопровождении царева мужа без оружия, человек по 50, и торгуют сколько им нужно, и выходят назад; муж же наш царский да охраняет их, так что если кто из русских или греков сотворит неправо, то пусть рассудит то дело. Когда же русские входят в город, то пусть не творят вреда и не имеют права покупать паволоки дороже, чем по 50 золотников; а если кто купит тех паволок, то пусть показывает цареву мужу, а тот наложит печати и даст им. И те русские, которые отправляются отсюда, пусть берут от нас все необходимое: пищу на дорогу и что необходимо ладьям, как это было установлено раньше, и да возвращаются в безопасности в страну свою, а у святого Мамонта зимовать да не имеют права" [c. 47-48].
По правовому экономическому содержанию договор Игоря 945 г., в котором закреплялось равенство условий торговли для греков и русских, был менее выгоден относительно договора Олега 911 года, в котором русские купцы имели большие льготы в торговле с Царьградом.
Следует отметить и то, что договор Игоря 945 года Руси и Византии, как и во времена Олега, касался прежде всего торговли русских купцов, приходящих по Дунаю на земли болгарского Причерноморья и следующих далее в Царьград. Киев в то время с Византией практически не торговал, хотя по летописцу, в договоре 945 года особо упоминаются греческие преференции (месячины) купцам, прежде всего, киевским, затем черниговским, переяславским и прочих русских городов.
Вековые археологические раскопки показывают, что в погребальном инвентаре киевского некрополя вещей византийского происхождения почти нет, найдено всего 4 византийских монеты: «Ничтожное количество отдельных случайных находок византийских монет IX-X вв. отмечалось и при рассмотрении нумизматических кладов тех времен, найденных на территории Киева» [Каргер М. К. Древний Киев. - М.-Л. 1958, т. 1 c. 215].
Начиная с середины X века, по археологическим находкам более отчетливо видны связи киевского Поднепровья с арабским Халифатом. речь идет о найденных многочисленных арабских диргемах X века, превращенных в украшения подвесок.
Существенно важна и последующая часть договора, посвященная экономическим вопросам связанным с торговлей Русью рабами на византийском невольничьем рынке: "Если убежит челядин (раб- Авт.) у русских, то пусть придут за ним в страну вашу, и если окажется у святого Мамонта, то пусть возьмут его; если же не найдется, то пусть клянутся наши русские христиане по их вере, а не христиане по закону своему, и пусть тогда возьмут от нас цену свою, как установлено было прежде, - по 2 паволоки за челядина. Если же кто из челядинов наших царских или города нашего, или иных городов убежит к вам и захватит с собой что-нибудь, то пусть опять вернут его; а если то, что он принес, будет все цело, то возьмут от него два золотника за поимку. Если же кто покусится из русских взять что-либо у наших царских людей, то тот, кто сделает это, пусть будет сурово наказан; если уже возьмет, пусть заплатит вдвойне; и если сделает то же грек русскому, да получит тоже наказание, какое получил и тот. Если же случится украсть что-нибудь русскому у греков или греку у русских, то следует возвратить не только украденное, но и цену украденного; если же окажется, что украденное уже продано, да вернет цену его вдвойне и будет наказан по закону греческому и по уставу и по закону русскому. Сколько бы пленников христиан наших подданных ни привели русские, то за юношу или девицу добрую при выкупе пусть наши дают 10 золотников и берут их, если же среднего возраста, то пусть дадут им 8 золотников и возьмут его; если же будет старик или ребенок, то пусть дадут за него 5 золотников. Если окажутся русские в рабстве у греков, то, если они будут пленники, пусть выкупают их русские по 10 золотников; если же окажется, что они куплены греком, то следует ему поклясться на кресте и взять свою цену - сколько он дал за пленника" [c. 48-49].
По ряду юридических документов вырисовывается ясная картина рынка работорговли в X веке в ареале Дуная, связанного с деятельностью русских купцов. Так называемый «Раффельштеттенский таможенный устав» («Inquisitio deteloneis Raffelstettensis») 904-906 гг. свидетельствует о торговле купцов Руси (de Rugis) от славян по Дунаю в Центральной Европе, в частности, рабами и воском: рыбыня продавалась по цене жеребца, а раб по цене кобылы. В договоре Олега-правителя 911 года особо регламентировались вопросы торговли рабами. Так, в случае обнаружения на рынке работорговли русских или греческих пленных рабов, их следовало немедленно выкупить, освободить и возвратить в отечество. Если русский раб сбежит, будет украден или отнят под видом продажи, то хозяин может везде искать и взять его, а кто противится обыску считается виновным. Наконец, в договоре Игоря с греками 945 года приводится обширный ценник стоимости раба, в зависимости от его возраста, из которого следует, что рабами могли быть дети, молодежь, люди среднего возраста и старики.
Откуда русские купцы брали рабов? По Н. М. Карамзину, рабами у русских становились пленные, взятые на войне, и те, которых купили как рабов у других народов и племен, а также, собственные преступники, законным образом лишенные свободы [с. 50]. Но в действительности, это была лишь весьма незначительная часть контингента рабов. Основная их масса связана с понятием "русского крепостного раба", о чем Н.М. Карамзин, предпочел умолчать, как официальный историограф крепостной России. В договорах 911 и 945 гг. русские рабы именуются "челядью", будучи крепостной феодальной собственностью князей, состоятельных лиц и групповых собственников, в частности, городов.
Рынок работорговли был одним из самых прибыльных, поэтому он регламентировался в договорах Руси и Византии прежде всего и особо тщательно. Если за рынком пушнины стоял весьма непростой труд охотника, а рынком воска - сложный труд бортничества, то источник рабов из числа закабаленных крепостных был неисчерпаем. Феодал мог продать своих крепостных рабов, с характерным древнерусским именованием "смерды", кому угодно и в любом количестве, будучи ограничен лишь тем обстоятельством, что если всех рабов продать, то кто тогда феодалов- паразитов будет кормить.
Третья часть договора 945 года касается Корсуни - греческой колонии Херсонес в Крыму. Опасаясь военной мощи Руси, в договоре, чего раньше при Олеге не было, особо оговаривались права Корсуни и приграничной территории в низовьях Днепра: "И о Корсунской стране. Да не имеет права князь русский воевать в тех странах, во всех городах той земли, и та страна да не покоряется вам, и если с другой стороны попросит у нас воинов князь русский, чтобы воевать, - дам ему, сколько ему будет нужно. И о том: если найдут русские корабль греческий, выкинутый где-нибудь на берег, да не причинят ему ущерба. Если же кто-нибудь возьмет из него что-либо, или обратит кого-нибудь из него в рабство или убьет, то будет подлежать суду по закону русскому и греческому. Если же застанут русские корсунцев в устье Днепра за ловлей рыбы, да не причинят им никакого зла. И да не имеют права русские зимовать в устье Днепра, в Белобережье и у святого Елферья; но с наступлением осени пусть отправляются по домам в Русь. И об этих: если придут черные болгары и станут воевать в Корсунской стране, то приказываем князю русскому, чтобы не пускал их, иначе причинят ущерб и его стране" [c. 49-50].
Четвертая часть договора 945 года посвящена юридическим вопросам связанным с наказанием преступников с греческой и русской стороны: "Если же будет совершено злодеяние кем-нибудь из греков - наших царских подданных - да не имеете права наказывать их, но по нашему царскому повелению пусть получит тот наказание в меру своего проступка. Если убьет наш подданный русского, или русский нашего подданного, то да задержат убийцу родственники убитого, и да убьют его. Если же убежит убийца и скроется, а будет он обладать собственностью, то пусть родственники убитого возьмут имущество его; если же убийца окажется неимущим и также скроется, то пусть ищут его пока не найдется, а когда найдется, да будет убит. Если же ударит мечом или копьем, или иным каким-либо оружием русский грека или грек русского, то за то беззаконие пусть заплатит виновный 5 литров серебра по закону русскому; если же окажется неимущим, то пусть продадут у него все, что только можно, так что даже и одежды, в которых он ходит, и те пусть с него снимут, а о недостающем пусть принесет клятву по своей вере, что не имеет ничего, и только тогда пусть будет отпущен" [50-51].
Пятая часть договора посвящена вопросу тесного военно-политического союза между Русью и Византией: "Если же пожелаем мы, цари, у вас воинов против наших противников, да напишем о том великому князю вашему, и вышлет он нам столько их, сколько пожелаем: и отсюда узнают в иных странах, какую любовь имеют между собой греки и русские" [c. 51].
Заключительная часть договора 945 года: "Мы же договор этот написали на двух хартиях, и одна хартия хранится у нас, царей. Пусть доставят их к великому князю русскому Игорю и к его людям; и те, приняв хартию, поклянутся истинно соблюдать то, о чем мы договорились и о чем написали на хартии этой, на которой написаны имена наши. Мы же, те из нас кто крещен, в соборной церкви клялись церковью святого Ильи, в предлежании честного креста и хартии этой, соблюдать все, что в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из нашей страны - князь ли, или иной кто, крещеный или некрещеный, да не получит он помощи от Бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да будет заклан собственным оружием. А некрещеные русские слагают свои щиты и обнаженные мечи, обручи и иное оружие, чтобы поклясться, что все, что написано на хартии этой, будет соблюдаться Игорем и всеми боярами и всеми людьми Русской страны во все будущие годы и всегда. Если же кто-нибудь из князей или из людей русских, христиан или не христиан, нарушит то, что написано в хартии этой, - да будет достоин умереть от своего оружия, и да будет проклят от Бога и от Перуна за то, что нарушил свою клятву. И если утвердит князь Игорь клятвою договор этот, - да хранит любовь эту правую, да не нарушится она до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит, в нынешние времена и во все будущие" [c. 51-52].
По летописцу торжественная часть заключения договора 945 года между Русью и Византией выглядела следующим образом: "Послы, посланные Игорем, вернулись к нему с послами греческими и поведали ему все речи царя Романа. Игорь же призвал греческих послов и спросил их: «Скажите, что приказал вам царь?» И сказали послы царя: «Вот послал нас царь, обрадованный миром, хочет он иметь мир и любовь с князем русским. Твои послы приводили к присяге нашего царя, а нас послали привести к присяге тебя и твоих мужей». Обещал Игорь сделать так" [c. 52].
"На следующий день призвал Игорь послов, и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие свое и щиты, и золото и присягали Игорь и люди его, - сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи..." [с. 53]. Судя по миниатюре из Радзивилловской летописи, присягать миру с греками ринулась целая толпа воинов христиан из дружины Игоря и совсем мало язычников.
По летописцу, в ознаменование торжества заключения "вечного мира и любви" между русскими и греками, Игорь отпустил греческих послов, щедро одарив их "скорою (мехами), чалядью (рабами) и воскомъ" - главными экспортными богатствами Руси в то время.
---------------------------------------------------
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.
