Тульская археологическая экспедиция исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова вела многолетние исследования Супрутского городища, расположенного на высоком мысу правого берега Упы в 50 км к югу от Тулы. В результате раскопок получен многочисленный материал, позволяющий не только определить время существования поселения в течение I тысячелетия, но и подробно изучить хозяйство и быт его обитателей.
Наибольший интерес представляют находки кладов из верхнего горизонта слоя VIII–X вв., связанного с культурой древних вятичей. Описание и анализ одного из них – цель данной публикации.
В 1969 г. при вскрытии северо-западного участка VII «в» раскопа в квадратах 186–187, 190–191 на глубине 25–35 см обнаружены остатки растащенного плугом очажного развала размером 2,5 х 2,2 м, состоящего из мелких закопченных камней известняка, костей животных (лошади, коровы, свиньи) и даже костей человека (большая берцовая, нижняя челюсть, куски черепа). Под развалом камней и костей в углесажистом слое сгоревшей постройки в западной части квадрата 190 на глубине 45–50 см найден железный сошник хорошей сохранности (19 х 11,5 х 6 см). На границе квадрата 186–190 на глубине 52–65 см стоял лепной горшок роменско-боршевского типа (18 х 13 х 9,5 см) с защипным узором по краю венчика, внутри которого был клад (рис. 1 ).
Трудно сказать, имел ли сошник прямое отношение к горшку с кладом, но из литературы известны случаи, когда сошники встречались вместе с упрятанными сокровищами. Внутри горшка под слоем земли (1,5–2 см) лежали сложенные вдвое железные удила с бронзовыми псалиями со следами зеленой окиси (рис. 2).
Ниже, в слое серой комковатой земли, найдены целые и в обломках плоские кружки, изготовленные из тонкой серебряной фольги с остатками на обороте шпеньков; обломки разных по форме очень тонких серебряных пластинок со сквозными дырочками, иногда согнутых пополам (около 30 штук); 2 бронзовые пряжки; маленькие скорлупки-колпачки (около 16 штук) (рис. 3).
В нижней части сосуда лежали серебряные, хорошо сохранившиеся детали от поясов – наконечники (два целые, обломок третьего); пряжка, накладка-подвеска; круглые бляшки с колечком (61 штук); сердцевидные бляшки (39 штук). При ближайшем знакомстве с содержимым горшка выяснилось, что он вмещал уздечный набор и части поясных наборов. Общий вес серебряных изделий 496,7 г.
Уздечный набор состоял из железных удил с бронзовыми фигурными псалиями и четырех трапециевидной формы пластинок-креплений оголовья и повода (рис. 4).
Удила длиной 11,5 см имели трехчастную подвижную конструкцию. Два боковых звена выкованы из четырехгранного в сечении дрота (5,2 х 0,6 х 0,8 см), их концы расплющены для соединения с псалиями и со средним звеном. Последнее сделано из круглого в сечении прута (3,5 х 1,4 см). Снаружи на среднюю часть удил надета рифленая красномедная муфточка (1,5 х 1,4 см). Возможно, это следы ремонта грызла.
Бронзовые псалии (9,7 х 2,8 х 0,3 см), литые. Отличаются они своеобразной формой. В центре каждой – кольцо (4 х 0,6 х 0,7 см), вверх и вниз от которого идут пластинчатые выступы в виде фигурных голов зверя на изящно изогнутой удлиненной шее с хищным оскалом раскрытой пасти, с мощными клыками и длинной спускающейся челкой.
Наружная поверхность псалий покрыта позолотой и рельефным орнаментом из сложных ленточных переплетений и завитков, подчеркивающим красоту и выразительность шеи животного с пышной, в завитках, гривой. Глаза – в виде углубленного кружка с выпуклым зрачком. Короткая морда животного, хищный оскал раскрытой пасти с мощными клыками позволяют считать его не конем, а зверем.
На оборотной стороне одного из псалий процарапаны тонким инструментом непонятные значки. Центральная часть кольца псалий имеет вид выпукло-вогнутого позолоченного треугольника, украшенного рельефным узором из ленточных плетений и завитков, а по углам – личинами-масками с выпуклыми глазами и углубленным ртом.
К кольцу псалий сбоку подвижно крепились ремни оголовья и повода с помощью четырех трапециевидных пластинок-держателей (по две с каждой стороны). Попарно они различались между собой не только размерами, но и оформлением поверхности. Вначале пластинки оголовья (5,7 х 2,1 х 1,2 см), а также повода (4,7 х 2 x 0,9 см) были откованы из железа, концы их расплющены, превращены в петлю и подвижно соединены с кольцом псалий. С лицевой стороны они украшены бронзовыми пластинками-накладками, прикрепленными к железной основе не вплотную, а на некотором расстоянии с помощью гвоздиков-заклепок. На ремнях оголовья имелись три заклепки, а на ремнях повода четыре.
Поверхность бронзовых литых накладок оголовья позолочена и украшена четким рельефным узором из симметричных ленточных плетений, фантастических фигурок с личиной-маской, выпуклыми глазами и надбровьями, с трехпалыми ручками и лапками. На пластинках повода, тоже позолоченных, по краю идет узор из «жемчужинок», в середине ленточные плетения иного рисунка, а маски-личины более схематичны. Следует заметить, что четкий сложный рельеф на поверхности псалий получился при литье по восковым моделям. Вызывает сомнение одновременность отливки всего псалия. Скорее всего центральная часть кольца отливалась отдельно, потом присоединялась. Наружная позолота предмета скрыла следы возможного соединения двух частей.
Покрывающая супрутские псалии позолота нанесена химическим путем «жженого злата» – золотой амальгамой, приготовленной на ртути, а не накладкой на предмет золотой фольги. Б. А. Рыбаков сообщает, что этот сложный прием на Руси освоен не ранее VII в.
Супрутские трехзвенные удила явно не местного происхождения. По классификации А. Н. Кирпичникова, они соответствуют V типу, широко распространенному в Северной Европе, и типичны для Скандинавии и Финляндии, начиная с эпохи великого переселения народов, и местами господствуют в эпоху викингов. Это редкая форма удил, попавших на Русь в X–XI вв. от северных или северо-западных соседей.
Супрутские псалии и концы ремней повода и оголовья оформлены в стиле Борре – со сложным плетением полос, с масками-личинами на концах. Он характерен для Скандинавии IX–X вв.
При публикации материалов супрутского клада возникла большая трудность в подборе точных аналогий к удилам с фигурными псалиями. Близкие к ним псалии опубликованы в скандинавских древностях викингов. Концы подковообразной пряжки из Бирки в виде звериных голов (погребение 886) сходны с концами супрутских псалий. Узор на пластинках оголовья и сбруи близок к пластинкам из Бирки и из курганов Гнездовского могильника. Прямое отношение к уздечному набору имеют круглые плосковыпуклые бляшки (диаметр 2,6 х 2,7 мм), снабженные с оборотной стороны тремя парами плоских шпеньков для прикрепления к ремням оголовья. Шпеньки-крепления, сделанные из узких полосок, согнутых вдвое (1,4x0,2x0,1 см), присоединялись к бляшке не пайкой, а заливкой свинцом, разложение которого привело к разрушению внешней оболочки многих бляшек. Удалось реконструировать около 44-х (рис. 5; 6).
Выпуклая внешняя поверхность всех бляшек изготовлена ковкой из кружков серебряной фольги толщиной около 0,1 см. По краю с оборотной стороны пуансоном наносился поясок из круглых вдавлений, другими штампами выполнялся узор внутри кружка, рельефно выделяющийся на утопленном фоне. После штамповки к оборотной стороне бляшки прикрепляли шпеньки.
На внешней поверхности большинства изделий дано изображение двух ушастых звериных голов, похожих на кошачьи, обращенных ушами друг к другу; между ними рельефный квадратный ободок с выпуклым кружком в центре. Уши в виде углубленных треугольников, глаза с выпуклым зрачком. По сторонам от голов нанесены непонятные рельефные завитки (рис. 7, 2). Аналогичных изображений не удалось найти. Три бляшки отличались по оформлению внешней поверхности. По краю у них шел также рельефный ободок из круглых выпуклостей, а в средней части на углубленном фоне четко выделялось рельефное изображение птицы с красивым пышным хвостом. Контуры птицы и детали оперения обозначены рельефными линиями и короткими полосками. Вокруг шеи выпуклый поясок. На голове гребень, загнутый кверху, глаз в виде выпуклой точки. Птица, скорее всего павлин, с гордо поднятой головой стоит перед замысловатым растением. На теле птицы выпуклый кружок непонятного назначения (рис. 7, 3). Аналогичные изображения птиц, стоящих перед пальметтой, встречались часто в могилах Бирки на монетообразных литых привесках с ушком, датируемых не позднее конца X в. Подобные привески-медальоны известны и на территории Руси в более позднее время.
Самой многочисленной категорией находок в супрутском кладе были бляшки, пряжки, наконечники поясов. Все они сделаны из серебра 90-й пробы.
Бляшки сердцевидные (39 штук) литые, размером 1,5 х 1,3 см в двусторонней форме (рис. 8, 2). Вокруг бляшек рельефный узор из трех выпуклых колечек и менее четких петелек между ними. В центре бляшек изображение расцветшего крина. На обороте 3 шпенька с плоскими круглыми шайбочками для скрепления с ремнем. При этом могли использоваться пластинки-подкладки (согнутые пополам полоски с тремя дырочками для шпеньков).
Сердцевидные бляшки различных пропорций и с разным орнаментом встречаются часто на территории Восточной Европы: в Ярославском Поволжье, на памятниках салтово-маяцкой культуры и в других местах. В. А. Мальм, занимающаяся поясными и сбруйными украшениями, считает, что существовали единые центры по производству наременных и сбруйных украшений. С. А. Плетнева уточняет эти центры: Сибирь, Заволжье, Крым, Северный Кавказ.
Накладка-подвеска литая (1,5 х 0,7 см), сегментовидная вверху и прямая снизу. По краю рельефный бортик, а на поверхности четко выделяется узор из кринов. В нижней части бляшки прорезь для подвешивания различных предметов (ножа, оселка и пр.). По сторонам прорези по три рельефных шарика. На обороте три шпенька с плоскими шайбочками для скрепления с ремнем (рис. 8, 3).
Аналогичные или близкие по назначению и оформлению накладки из могильника Чми, Салтова датированы второй половиной VIII–IX вв. Узор из кринов, подобный узору супрутской накладки, нанесен на бляшке с колечком из Поломского могильника того же времени (VIII–X вв.).
Бляшки с колечком (61 штук) округлые, литые по восковой модели в двусторонних формах (1,7 х 3,3 х 1,5 х 0,2 см) (рис. 8, 1). В ушко бляшки подвижно продето кольцо. По краю рельефный поясок из петелек и кружков с точкой в центре. На обороте три шпенька с шайбочками. С наружной стороны, в центре, рельефное изображение ревущего когтистого зверя, видимо, льва, с гривой на шее в виде выпуклого пояска, с длинным хвостом метелкой, пропущенным между ног, с округлым ухом, раскрытым ртом, с раздутыми ноздрями. Глаз выпуклый с вогнутым ободком. На шее зверя голова другого нападающего хищника неясных очертаний. Изображение зверя не на всех бляшках четкое, встречались бракованные экземпляры. В Салтовском могильнике найден наконечник боевого пояса, на лицевой стороне которого изображение фигурки льва, напоминающего супрутского. Подобные бляшки попадали в Швецию и Финляндию, сообщает Т. Арне. Норманы очень любили пояса с наборными бляшками и пользовались разнообразными. Например, в норманской сопке на Волхове найдены камские поясные украшения IX в.
Рассматриваемые изделия клада по внешнему краю имеют ободок из петелек и кружков с точкой. Подобное оформление поясных наборов (бляшек, накладок) встречается на памятниках, связанных с салтовским культурным миром, идущим полосой от Прикамья и Башкирии через Среднее Поволжье к Подонью . Узор из петелек и кружков по краю А. К. Амброз датирует VIII–IX вв.
Две бронзовые литые пряжки односоставные с щитком в виде прямоугольной рамки, к которой крепился ремень пояса (рис. 7, 3). По классификации В. Б. Ковалевской, они относятся к IV отделу овальнорамчатых. Язычок отливался отдельно. Размеры пряжек 2,7 х 1,5 см. Подобные пряжки встречались в Поломском могильнике в погребениях VIII–IX вв. Они входят в обширный тип пряжек, географически распределенный между Крымом, Кавказом, Поволжьем, Средней Азией и Сибирью. Большинство их происходит из погребений VIII–IX вв.
Колпачки (диаметр 0,4–0,5 см) выпукло-вогнутые (16 штук). На поверхности видны красномедные пятнышки.
Наконечники пояса – два целых и обломок третьего. Все имели определенную форму вытянутого прямоугольника с округлым нижним концом. На литом обломке сохранился по краю орнамент в виде плетеного пояска, а в средней части шла плетенка из трех полос.
Два целых наконечника (3,4 х 1,4 – 1,2 х 1,5 до 0,5 см) литые по восковой модели с одинаковым рельефным узором. По краю обоих шел «бисерный» ободок, аналогичный наконечнику из железницкого клада. Верхний конец изделий украшен пояском из выпуклых (рельефных) уголков-меандров, имел прорезь (1x0,2 см), в которую вставлялся конец пояса, закрепляемый двумя заклепками. Средняя часть наконечников оформлена в «зверином» стиле. С одной стороны нанесено рельефное изображение зверя, видимо, льва в профиль, с повернутой в фас головой. Хвост метелкой (между ног), округлые уши, выпуклые глаза. Тело зверя покрыто шерстью в виде выпуклых параллельных полос. В зубах он держит за шею птицу, скорее всего орла, с мощными крыльями, когтистыми лапами, изогнутым клювом (рис. 8, 4). Рассмотренная выше композиция терзания зверем хищной птицы на одной стороне супрутских наконечников пояса не имеет точных аналогий среди изделий подобного типа. Поза, трактовка морды животного с округлыми ушами, выпуклыми глазами, когтистыми лапами обычны для памятников «звериного» стиля. Однако покрытие тела животного параллельными полосами в целом не характерно для этого стиля. Этот прием можно наблюдать на ряде изображений, выполненных в аппликационной технике из сибирских Пазырыкских курганов, откуда он, видимо, перешел на металл. Создается впечатление, что мастер, изготовивший супрутские наконечники, использовал образцы неместного искусства (скифо-сибирского) и переработал их на свой лад.
На обратной стороне наконечника дано изображение другой сцены – терзание травоядного зверя хищной птицей: орел держит в раскрытом клюве длинноухое животное с сильными когтистыми лапами. Тело птицы распластано, а голова повернута в профиль. Контуры птицы и детали ее оперения переданы глубокими параллельными врезами, когтистые лапы прижаты к телу. Вокруг шеи и у основания хвоста рельефные пояски. Глаза птицы и зверя в виде выпуклостей с углублением вокруг. На груди у птицы два округлых углубления с выпуклыми кружками, напоминающими личины на груди у прикамских птиц (птицеобразные идолы, рис. 7, 4).
Близкая к только что рассмотренной композиция терзания хищной птицей зверя обнаружена на щитке составной пряжки из Баклинского могильника Крымской области, датируется VIII в. Изображение менее реалистичное, даже примитивное. В. Б. Ковалевская считает подобный мотив характерным для аварского искусства Подунавья.
Прием изображения птиц с распластанными крыльями, профильным положением головы, с раскрытым клювом и оперением в виде параллельных врезанных линий встречался на наконечнике пояса из Бирки и на изделиях другого назначения – на наконечниках ножен меча из Скандинавии, из могильников Гнездова, Шестовиц, Ярославского Поволжья и из Старой Ладоги, которые датируются X веком.
Серебряная пряжка двусоставная, шарнирной конструкции, с выемкой для фиксации изогнутого язычка в передней части рамки (размер 4,3 х 1,5 х 0,4 см), щиток полуовальный (2,8 х 2,9 см) (рис. 8, 5). По классификации В. Б. Ковалевской, входит в IV отдел подтреугольных. Литая рамка соединялась с литым по восковой модели щитком подвижно, с помощью шарнира. Для этого на рамке и на щитке имелось по два выступа с отверстиями, через которые продевался стержень с надетым на него язычком, скрепляющий обе части.
Концы стержня расклепывались. Ремень прикреплялся к щитку шпеньками, отлитыми вместе с ним. Оборотная часть щитка после соединения его с ремнем закрывалась тонкой откованной пластинкой-накладкой с четырьмя отверстиями для шпеньков, концы которых расклепывались. Поверхность пряжки украшена растительным узором из переплетений стебля и кринов в центре. Орнамент симметричен.
Рассматриваемый тип пряжки появляется в древностях Европы не ранее VIII века (очевидно, из азиатских степей). Аналогичные пряжки встречаются в комплексах VIII–IX вв.
Рассмотренные выше поясные наборы из бляшек, пряжек и наконечников из клада различались не только по форме, но и оформлению поверхности. Одни из них имели растительные узоры, другие были оформлены в «зверином» стиле.
В соответствии с существующим в литературе мнением в кладе можно выделить 2 поясных набора.
Первый пояс состоял из сердцевидных бляшек, серебряной пряжки, накладки-подвески и обломка наконечника с плетенкой. В промежутках между бляшками я поместила колпачки. Пряжка скрепляла пояс на талии с помощью дополнительного конца ремня, а второй его конец свободно перекидывался через ремень (рис. 9).
Второй пояс оформлен бляшками и наконечниками, украшенными композициями, использующими древние традиции скифского «звериного» стиля (рис. 10).
Супрутские пояса из клада, по классификации Н. Л. Подвигиной, можно отнести к V типу, датированному VIII–X вв. В это время наборные пояса получают широкое распространение среди кочевых и оседлых народов. Исследователями выделено несколько центров их производства: Сибирь, Заволжье, Крым, Северный Кавказ и др. Входившие в состав клада предметы из бронзы и серебра явно не местные по составу металла и оформлению. Среди них выделяются две группы: первая – скандинавского происхождения (удила с псалиями, штампованные бляшки оголовья), датируемая X в., вторая – юго-восточная. Она состоит из предметов поясного набора. В ней можно выделить изделия более ранние – VIII– IX вв. (бляшки с колечком, 2 бронзовые пряжки) – и более поздние (сердцевидные бляшки, наконечники пояса, серебряная пряжка) – VIII–X вв. Супрутский вещевой клад 1969 г. территориально и хронологически соответствует выделенной Г. Ф. Корзухиной ранней группе окских кладов, зарытых в IX в. и на рубеже IX–X в.
Составлявшие супрутские клады привозные аббасидские монеты, уздечные и поясные наборы, разнообразные серебряные украшения, а также найденные в слое многочисленные бусы из сердолика, хрусталя, стекла, раковины каури, весы для малых взвешиваний (2 штуки), гирьки (18 штук) позволяют говорить об участии населения городища в торговле, совершавшейся по речным путям Волжского бассейна и сухопутным через донские степи. Гибель Супрутского городища произошла в результате внешнего нападения, сопровождавшегося пожарами оборонительных и жилых сооружений, уничтожением населения (многочисленные скелеты в слое поселения). Разгром городища, по всей вероятности, был связан с походом Святослава на вятичей в 965–966 гг.
